Ты присягал наследнику престола

Законному; но если жив другой,

Законнейший?..

Послушай, Пушкин, полно,

Пустого мне не говори; я знаю,

Кто он такой.

Россия и Литва

Димитрием давно его признали,

Но, впрочем, я за это не стою.

Быть может, он Димитрий настоящий,

Быть может, он и самозванец. Только

Я ведаю, что рано или поздно

Ему Москву уступит сын Борисов.

Пока стою за юного царя,

Дотоле он престола не оставит;

Полков у нас довольно, слава богу!

Победою я их одушевлю,

А вы, кого против меня пошлете?

Не казака ль Карелу? али Мнишка?

Да много ль вас, всего-то восемь тысяч.

Ошибся ты: и тех не наберешь —

Я сам скажу, что войско наше дрянь,

Что казаки лишь только селы грабят,

Что поляки лишь хвастают да пьют,

А русские… да что и говорить…

Перед тобой не стану я лукавить;

Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов?

Не войском, нет, не польскою помогой,

А мнением; да! мнением народным.

Димитрия ты помнишь торжество

И мирные его завоеванья,

Когда везде без выстрела ему

Послушные сдавались города,

А воевод упрямых чернь вязала?

Ты видел сам, охотно ль ваши рати

Сражались с ним; когда же? при Борисе!

А нынче ль?.. Нет, Басманов, поздно спорить

И раздувать холодный пепел брани:

Со всем твоим умом и твердой волей

Не устоишь; не лучше ли тебе

Дать первому пример благоразумный,

Димитрия царем провозгласить

И тем ему навеки удружить?

Как думаешь?

Узнаете вы завтра.

Решись.

Прощай.

Подумай же, Басманов.

Он прав, он прав; везде измена зреет —

Что делать мне? Ужели буду ждать,

Чтоб и меня бунтовщики связали

И выдали Отрепьеву? Не лучше ль

Предупредить разрыв потока бурный

И самому… Но изменить присяге!

Но заслужить бесчестье в род и род!

Доверенность младого венценосца

Предательством ужасным заплатить…

Опальному изгнаннику легко

Обдумывать мятеж и заговор,

Но мне ли, мне ль, любимцу государя…

Но смерть… но власть… но бедствия народны…

Сюда! кто там?

Коня! Трубите сбор.

Царевич нам боярина послал.

Послушаем, что скажет нам боярин.

Сюда! сюда!

Московские граждане,

Вам кланяться царевич приказал.

Вы знаете, как промысел небесный

Царевича от рук убийцы спас;

Он шел казнить злодея своего,

Но Божий суд уж поразил Бориса.

Димитрию Россия покорилась;

Басманов сам с раскаяньем усердным

Свои полки привел ему к присяге.

Димитрий к вам идет с любовью, с миром.

В угоду ли семейству Годуновых

Подымете вы руку на царя

Законного, на внука Мономаха?

Вестимо, нет.

Московские граждане!

Мир ведает, сколь много вы терпели

Под властию жестокого пришельца:

Опалу, казнь, бесчестие, налоги,

И труд, и глад – все испытали вы.

Димитрий же вас жаловать намерен,

Бояр, дворян, людей приказных, ратных,

Гостей, купцов – и весь честной народ.

Вы ль станете упрямиться безумно

И милостей кичливо убегать?

Но он идет на царственный престол

Своих отцов – в сопровожденье грозном.

Не гневайте ж царя и бойтесь Бога.

Целуйте крест законному владыке;

Смиритеся, немедленно пошлите

К Димитрию во стан митрополита,

Бояр, дьяков и выборных людей,

Да бьют челом отцу и государю.

Что толковать? Боярин правду молвил.

Да здравствует Димитрий, наш отец!

Народ, народ! в Кремль! в царские палаты!

Ступай! вязать Борисова щенка!

Вязать! Топить! Да здравствует Димитрий!

Да гибнет род Бориса Годунова!