– Это снимается?

Он понял по ее взгляду, что речь идет о брюках.

– Иногда.

Ей показалось, что его пальцы слегка дрожат, когда он расстегивал молнию. После того как он остался в трусах, она провела пальцем по обозначившейся сквозь ткань выпуклости.

Он улыбнулся и прижал ее руку к себе.

– Парень находит вас очень соблазнительной, мисс.

– Каждый день узнаю что-то новенькое.

– Готова продолжать?

Она кивнула.

Он стянул резинку с бедер и скинул трусы. Она устремила на него широко открытые глаза и проговорила удивленно:

– О господи…

Он посмеялся над выражением ее лица, где изумление смешалось с любопытством.

– Подвинься-ка, Эбби.

Она повернулась на бок, не отрывая от него глаз из опасения сделать что-нибудь не так. Ей вовсе не хотелось вскрикнуть или глупо отреагировать на то, что показалось бы нормальным опытной женщине. Он вытянулся рядом.

– Я сделаю все не спеша, обещаю. Помнишь, как было в бухте?

Ее бросило в жар от воспоминания, воспринимаемого гораздо острее сейчас, когда они лежали рядом нагими.

– Да, – прошептала она.

Эбби не спускала взора с его прекрасных темных глаз, пока его рука спускалась все ниже и ниже. Она ощутила его пальцы на бедрах.

– Расслабилась? – спросил он.

– Как кошка в сушилке, – ответила она.

Он фыркнул от смеха, опустил голову и губами прижался к ее груди. От этой ласки ее тело расслабилось.

– Так лучше, – пробормотала она. – Очень приятно.

Его рука продолжала ласки, становясь все смелее, касаясь самых сокровенных мест, отчего сердце ее трепетало, все внутри сжималось и ее обдавало жаром.

Эбби неотрывно смотрела в его глаза, добрые, озабоченные, подмечающие все оттенки чувств на ее лице. Рука замешкалась на миг, словно в нерешительности.

Она торопливо обхватила его талию.

– Не останавливайся, прошу тебя. Я не передумаю.

Ее так захватили ощущения, что она ничего не замечала. Он прижался к ней всем телом и проник в нее. Их тела начали новый танец, поднимаясь и опускаясь, пока все ее тело не было охвачено пламенем. Наконец Мэтт приподнялся и простонал с чувством полного удовлетворения.

Мэтт проснулся, когда было еще темно. Он повернулся и посмотрел на Эбби, спавшую к нему спиной в обнимку с подушкой. Потянувшись, он откинул с ее глаз прядь волос. Она тихо вздохнула.

– Иди ко мне, – прошептал он.

Она пошевелилась, не просыпаясь, откинула подушку и повернулась к нему, все еще не открывая глаз. Ее щека легла на его подушку, правая нога оказалась на его бедре. Заключив ее в объятия, он знал, что ничто не сможет испортить эту ночь. Она вела себя идеально, а он сделал единственный промах, когда от волнения уронил ее.

Сомнения, мучившие его вначале, невероятным образом рассеялись. Казалось, для него нет ничего важнее, чем быть подле Эбби. А о большей близости и помыслить трудно. По сравнению с его мускулами ее нежная, бархатная кожа казалась горячей, полной жизни. Образ соприкасающихся тел, возникший перед его мысленным взором, вновь пробудил в нем желание.

– Ты проснулась, Эб? – прошептал он, вновь горя желанием и призывая ее утолить свой голод. Их тела уже дважды сливались в любовном порыве. Она сама попросила во второй раз, смущаясь, но с удивительным серьезным сиянием глаз, которое показалось ему очаровательным и неотразимым. И он с радостью откликнулся.

– Сплю, – пробормотала она. Уголки ее губ приподнялись.

– Завтра будет время побездельничать.

Он нежно повернул ее на другой бок, прижавшись, к ее спине. Обняв ее руками, он уткнулся лицом в мягкие волосы и ласкал ее груди, пока не почувствовал по извивающемуся от наслаждения телу, что она проснулась и с нетерпением жаждет новых познаний.

– Что-то новое? – тихо произнесла Эбби.

– Если ты не против.

Она оглянулась на него и потянулась, чтобы поцеловать покрытый щетиной подбородок:

– С радостью.

В голосе ее слышались доверие, желание и счастье, и это магически подействовало на него. Он тесно прижался к ней, и очень скоро их страсть достигла апогея.

Все последующие дни Эбби казалось, что время тает, как сахарная вата. Последние три недели они подолгу лежали в постели, лаская друг друга, беседуя, смеясь, предаваясь любви. Она мгновенно научилась возбуждать его, выяснила, какие зоны на теле доставляют ему удовольствие при прикосновении, а какие нет. До того как они стали близки, почти все разговоры и заботы Мэтта сводились к «Смайт интернэшнл». Теперь же он старался уходить от бесед о делах. Ему хотелось говорить только об Эбби, только о них двоих, о пении счастливых древесных лягушек и о том, какие цветы растут в саду.

– Мне больше всего нравятся гибискусы, – со вздохом произнесла Эбби. – Типичный тропический цветок – ярко-оранжевый, ослепительно красный. Огромные цветы с золотистыми язычками.

– Они готовы на самопожертвование ради красоты, – пробормотал Мэтт, поглаживая ее волосы. – Ты знаешь, что они цветут всего один день?

Оторвав голову от его груди, она взглянула на него:

– Правда?

– Да. И это все, что им отведено.

– Печально.

Она провела пальцем по коротким волоскам на его животе. Ей хорошо известно, что и у людей бывает такое. У некоторых долгая, ничем не примечательная жизнь, а другие освещают землю мгновенной вспышкой славы. Это относится и к отношениям между людьми. Одни прочные и длительные, но со стороны выглядят скучными, а другие пары горят страстью, которая оказывается мимолетной.

Не так ли и у них с Мэттом? Короткий роман? Цветок-однодневка?

Тревожный поворот ее мыслей был прерван телефонным звонком.

– Я подниму трубку, – сказала она, радуясь поводу отвлечься.

– Скажи, если что-нибудь важное. Надо сходить сегодня куда-нибудь. – Он подмигнул ей, направляясь в ванную.

Поднимая трубку, Эбби услышала, как зашумел душ.

Звонила Паула из Чикаго.

– Изо дня в день я оставляю сообщения, – пожаловалась она, как только услышала голос Эбби.

Эбби улыбнулась про себя.

– Извини. Было много дел.

– Даю голову на отсечение, этот человек и в раю найдет себе работу. У него хоть бывает время поесть? И немного поспать?

Она говорила как обычная мать, беспокоящаяся за сына-студента.

– Аппетит у него великолепный. – Эбби едва не добавила: «И спит он прекрасно». Последовало долгое молчание. – Паула, ты еще на проводе?

– Святой Боже на небесах, спаси нас, грешных!

– О чем ты?

– Он ведь соблазнил тебя? – простонала женщина. – Я убью его.

– Паула, – успокаивающе проговорила Эбби, – не стоит огорчаться. Он просто чудесный.

– Ты не знаешь его так, как я. Когда он такой расчудесный, от него исходит угроза всему женскому роду.

– Поверь, он не пытался воспользоваться случаем.

– Ему бы это и в голову не пришло. У него никогда не бывает дурных намерений. Но он может и стену лбом пробить – для него законы приличий не писаны. Не в его духе заводить длительные отношения, дорогая. Как только дело заходит слишком далеко, он тут же прерывает отношения. – Она понизила голос, словно опасаясь, что босс может услышать ее: – Он рассказывал тебе о родителях?

Эбби выпрямилась, приготовившись к отпору.

– Да.

– Мэтью не станет рисковать, чтобы вновь оказаться брошенным.

Эбби хотелось объяснить, что они ничего не ждут друг от друга, что Мэтт всего лишь помогает ей в нелегкий период жизни. Он был наставником, а она студенткой, и это доставило ей много радости.

Но в душе она понимала, что уже не может так просто оценивать характер их отношений. Разговор двух женщин прервался, и воцарилась тишина, говорившая красноречивее слов.

Наконец раздался голос Паулы:

– Поздно переубеждать тебя, не так ли? Ты влюбилась в него.

Эбби издала нервный смешок:

– Что за нелепые мысли!

Но уже в следующее мгновение Паула пробормотала: