– Собираешься встретиться с ним в открытую? Маршалл, если ты прав… – Голос у Эрин прервался.

От одной этой мысли у нее засосало под ложечкой. Она проглотила комок в горле и закончила:

– Это может быть опасно.

– У меня нет выбора, Эрин. Я не могу сидеть сложа руки и смотреть, как он губит семью. – Салливэн шагнул ближе. – И я не хочу, чтобы он причинил тебе боль. Или сделал что-нибудь похуже. – Маршалл легонько сжал ее плечо.

Эрин не могла собраться с мыслями. Слишком много впечатлений на нее обрушилось. Она накрыла руку Маршалла своей.

– Я благодарна тебе за заботу. Правда. Я не привыкла, чтобы обо мне заботились. – Она крепче сжала его руку. – И поэтому я научилась сама о себе заботиться. Я справлюсь.

Маршалл присел на корточки и умоляюще заглянул ей в лицо.

– Помоги мне, Эрин. Помоги остановить его, пока он не натворил беды. Чтобы всем нам не пришлось горько пожалеть о том, что мы были сторонними наблюдателями.

– Как? Что я могу?

– Ты сказала, он привезет ужин. Узнай, где он будет в воскресенье ночью. Может быть, мне удастся его перехватить. Поговорить с ним. – Он взял ее руки в обе ладони. – Я буду в здании, в холле. Поговори с ним, Эрин. Ради всех нас!

– Марш, я не знаю.

«Ты видела тьму, Эрин Макклюр. И ты снова ее увидишь – здесь».

Слова Белизэр, сказанные при первой встрече, прозвучали так явственно, точно жрица стояла рядом.

Маршалл встал, не выпуская ее рук.

– Выбор за тобой.

«Эта тьма – в тебе и еще в одном человеке. Не ошибись, Эрин Макклюр. Выбор за тобой. Да обретете свет вы оба».

Эрин вздрогнула от озноба.

– Проголодалась, мой ангел?

Эрин резко повернула голову. В дверях стоял Тиг, держа в руке большой бумажный пакет. Сердце учащенно забилось. Эрин огляделась по сторонам. Когда ушел Маршалл? Сколько времени она сидит так, погрузившись в свои мысли?

– С тобой все в порядке? – Тиг шагнул в комнату.

Эрин едва не отпрянула, хотя он был еще в двадцати футах от нее. «Держись, Эрин», – в отчаянии приказала она себе.

Ей нужно было время, много времени.

Тиг приближался, отбрасывая длинную причудливую тень, которая медленно наползала на Эрин. Она не могла отвести глаз от темного ореола, окутывавшего ее тело.

Тиг приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал. Властно, как будто она принадлежала ему.

И этот поцелуй со всей грубой откровенностью и бесповоротностью доказал ей, что так оно и есть. Она в его власти. И так будет через минуту, через год. Всегда.

Тиг отодвинулся и заглянул ей в глаза. От взгляда его мерцающих черных глаз Эрин снова охватила дрожь. Только на этот раз к чувственному возбуждению примешивался страх.

И она поняла, что времени у нее нет.

– Что с тобой, Эрин? – спросил Тиг и, когда она непонимающе уставилась на него, добавил: – Когда я вошел, ты была за тысячи миль отсюда, дорогая.

Он огляделся по сторонам.

– Что, работа сегодня не заладилась? На чем-то споткнулась?

Эрин бессовестно ухватилась за протянутую соломинку.

– Да, день был тяжелый.

Стараясь держаться непринужденно, она высвободилась из объятий. И тут же ощутила невыносимую пустоту и одиночество.

Тиг шагнул за спину и провел пальцем по ее затылку. Она невольно вздрогнула от острого наслаждения. «Боже, что же делать?»

– Ты уверена, что дело только в этом? Я никогда не видел тебя в таких растрепанных чувствах. – Он со смешком поцеловал ее в шею. – Во всяком случае, из-за работы.

Эрин едва не отскочила в сторону. Его прикосновение, запах, звук его голоса, тепло его тела – все это лишало ее способности соображать.

– Наверное, проголодалась. – Стараясь успокоиться, она украдкой сделала несколько медленных глубоких вдохов и подошла к пакету, который он оставил на столике у двери. – Я сегодня целый день не ела.

Даже под страхом смерти она не могла бы проглотить ни кусочка – в желудок будто кол забили. Но это был удобный предлог. Надо чем-то заняться. Главное, держаться подальше от его ласк.

Взяв пакет, Эрин обернулась – и поймала его взгляд. И поняла, что он может ласкать не только руками.

Испытывать к человеку такое – и совершенно его не знать! Неужели это возможно?

«Спроси его, – внезапно и настойчиво шепнул внутренний голос. – Возьми и прямо спроси».

Эрин отвела глаза и стала выкладывать содержимое пакета.

Что она может спросить? «Кстати, дорогой, ты случайно не занимаешься контрабандой наркотиков?»

Тиг подтянул табурет поближе к ней и сел. Эрин изо всех сил старалась унять дрожь в руках.

– Тебе положить?

– Нам надо поговорить, Эрин, – серьезно произнес Тиг.

Она закусила губу, чтобы удержаться от истерического смеха. «Если бы ты только знал!»

– О завтрашней ночи.

Эрин застыла. Господи, она к этому не готова. И никогда не будет готова, это она поняла быстро. Стараясь выиграть время, она аккуратно раскладывала по тарелкам тушеного лангуста. Ее раздирали противоречивые мысли.

«Спроси… Обмани… Предай…»

Грудь ныла, в ушах стучало. От запаха еды ее затошнило.

Нет, ее затошнило от мысли о предательстве.

– Я знаю, что ты очень хочешь пойти на церемонию.

Эрин поспешно ухватилась за эту тему. По крайней мере, об этом она может говорить совершенно искренне.

– Да. Мои исследования продвигаются фантастически быстро, а это позволит настолько опередить график, что я получу грант без всяких разговоров. Я ведь не знаю, когда Белизэр снова меня пригласит. Не хочу рисковать.

Она не хотела думать о том, что другого раза может не быть. Ни для кого из них.

– Эрин, – начал Тиг и замолчал.

Потом набрал в грудь побольше воздуха и начал снова:

– Я думаю, что сегодня ночью тебе лучше остаться в Бомарше.

Эрин перестала возиться с едой и, повернувшись, в упор посмотрела на него.

– Почему?

– Я кое-что слышал. Мне будет спокойнее, если завтра ночью тебя там не будет.

– Я снова спрашиваю, Тиг. Почему? – Голос звучал на удивление ровно, хотя это стоило ей неимоверных усилий. – Что происходит в дельте? Это имеет какое-то отношение к записке и жертвоприношению? К разговору, который я подслушала?

– Эрин…

– Это имеет отношение к тебе?

Ну вот, слова сказаны.

Тиг устремил на нее пристальный взгляд. Казалось, это длилось вечность. Эрин скрестила руки на груди, стараясь унять дрожь. Ее трясло с головы до ног, но она не отвела глаз.

В его глазах стояли десятки вопросов, выражение лица было свирепым, но открытым.

– Да, – произнес он наконец.

Эрин судорожно выдохнула, чувствуя, что ее сейчас стошнит, и прижала кулак к желудку. До этого момента она не отдавала себе отчета, как беспредельно она в него верила.

– Что там происходит, Тиг?

– Я не могу тебе этого сказать, Эрин.

– Не можешь или не хочешь? – Она начинала злиться. Наверное, не стоило заводиться, но теперь ей было все равно.

– Не могу. Неужели ты думаешь, я не сказал бы, если бы мог? Эрин, есть много вещей… – Тиг оборвал себя и сквозь зубы выругался на каджунском диалекте.

Когда он снова к ней повернулся, глаза были холодными и отчужденными. Эрин точно ножом по сердцу полоснуло. Лучше бы он ее ударил.

– Завтра ночью все закончится. А потом…

– Что закончится? Что? – Эрин с усилием взяла себя в руки и заговорила тише: – А что, если потом я не захочу слушать?

«Что, если я не смогу простить тебя потом? – добавила она про себя. – Или если, помоги мне Боже, все же прощу?»

Именно это пугало ее больше всего. Даже сейчас она не могла смотреть на него, не испытывая желания. Он был ей нужен – весь, душой и телом. Такой, какой есть.

– Значит, ты придешь, – подытожил он. Потом вздохнул и покачал головой. – Ты сделала свой выбор, Эрин.

Тиг отодвинул табурет и направился к двери.

– Ты тоже сделал выбор, – выкрикнула она ему вслед. – Ты не хочешь сказать мне правду.