Разве не всем известно, что в начале 90-х годов директор Центрального разведывательного управления США приехал в ельцинскую Москву, прошёл парадным шагом по Красной площади от Исторического музея до храма Василия Блаженного и не постеснялся заявить, что это был его «парад победы» над Россией в «холодной войне*»? Что, в Америке раздают медали «За Победу над Россией»? Разве не видно, что и сейчас, когда мы стали совсем слабыми и смирными, вокруг России стягивается петля натовских государств и военных баз? (А ведь Советская власть заставляла и Запад и Восток уважать Россию. За это она тоже заслуживает не поношения, а глубокого уважения.)

Несмотря на вопиющие факты жестокого нажима на Россию в течение всего XX века автор взваливает вину за всё на голову русского народа, оправдывает геополитических противников России, говоря: «И не надо ссылаться на подрывную деятельность американцев, ЦРУ, БНД, Моссад»??

А почему же не надо? Трагедия, которую переживает Россия, — дело чужих, враждебных нашему народу рук и голов, где бы они ни воспитывались. Это от них — фашистов, агрессоров, предателей и обманщиков — надо требовать покаяния.

Напечатанная журналом трактовка истории прошлого века — обман русского народа автором «Русского дома»! Это расчистка поля для тех за рубежом, кто уже открыто говорит о всемирном дележе русских сибирских и дальневосточных богатств! Это дезориентация и разоружение соотечественников!

Суровая правда была высказана покойным Патриархом Московским и всея Руси Алексием II перед собранием Московской епархии: «Мы должны ясно осознать, что против нашего народа ведётся хорошо спланированная бескровная война, имеющая целью уничтожить его… Мы должны поднять русский народ на борьбу за жизнь своих детей».

Тот, кто противоречит этой страшной правде, не заслуживает прощения ни от людей, ни от Бога.

* Сегодня этот директор ЦРУ — министр обороны США. (Прим. ред.)

В интервенции российского Дальнего Востока, Забайкалья и Сибири в 1918–1922 гг. под шумок, пока новой Советской власти было не до дальневосточной окраины Российской империи, участвовала группа иностранных государств: Япония, США, Великобритания, Франция, Италия, мятежные чехословаки (превратившиеся в одночасье из военнопленных в захватчиков), венгры, канадцы и даже китайцы.

Наиболее многочисленным воинским контингентом были японские войска, которых насчитывалось 72 тыс. человек. Великобритания, Франция, Италия сообща выставили 19 тыс. штыков. Китай, под нажимом Японии, командировал к нам около 1200 солдат. Чехословацкий корпус, бойцы которого следовали на родину из русского плена, в который попали в годы Первой мировой войны, насчитывал около 15 тыс. человек.

Отметились у нас и американцы (а куда они свой нос не совали?), оставив недобрую память о себе, о чем, увы, наша нынешняя молодежь, воспитанная на американских боевиках и вскормленная гамбургерами и «Кока-колой», по большей части не имеет ни малейшего понятия. О том, как 12-тысячный экспедиционный корпус США огнем и мечом «устанавливал свободу и демократию» на нашей земле, эти заметки.

В архивах и газетных публикациях той поры и поныне хранятся свидетельства, как янки, прибыв за тридевять земель, хозяйничали на нашей земле, оставляя кровавый след в судьбах русских людей и в истории Приморья. Так, к примеру, захватив крестьян И. Гоневчука, С. Горшкова, П. Опарина и З. Мурашко, американцы живьем закопали их за связь с местными партизанами. А с женой партизана Е.Бойчука расправились следующим образом: искололи тело штыками и утопили в помойной яме. Крестьянина Бочкарева до неузнаваемости изуродовали штыками и ножами: «нос, губы, уши были отрезаны, челюсть выбита, лицо и глаза исколоты штыками, все тело изрезано». У ст. Свиягино таким же зверским способом был замучен партизан Н. Мясников, которому, по свидетельству очевидца, «сперва отрубили уши, потом нос, руки, ноги, живым порубив на куски».

«Весной 1919 года в деревне появилась карательная экспедиция интервентов, учиняя расправу над теми, кто подозревался в сочувствии партизанам, — свидетельствовал житель деревни Харитоновка Шкотовского района А. Хортов. — Каратели арестовали многих крестьян в качестве заложников и требовали выдать партизан, угрожая расстрелом. (…) Свирепо расправились палачи-интервенты и с безвинными крестьянами-заложниками. В числе их находился и мой престарелый отец Филипп Хортов. Его принесли домой в окровавленном виде. Он несколько дней еще был жив, все время повторял: «За что меня замучили, звери проклятые?!». Отец умер, оставив пятерых сирот.

Несколько раз американские солдаты появлялись в нашей деревне и каждый раз чинили аресты жителей, грабежи, убийства. Летом 1919 г. американские и японские каратели устроили публичную порку шомполами и нагайками крестьянина Павла Кузикова. Американский унтер-офицер стоял рядом и, улыбаясь, щелкал фотоаппаратом. Ивана Кравчука и еще трех парней из Владивостока заподозрили в связи с партизанами, их мучили несколько дней. Они вышибли им зубы, отрубили языки».

А вот другое свидетельство: «Интервенты окружили Маленький Мыс и открыли ураганный огонь по деревне. Узнав, что партизан там нет, американцы осмелели, ворвались в нее, сожгли школу. Пороли зверски каждого, кто попадался им под руку. Крестьянина Череватова, как и многих других, пришлось унести домой окровавленным, потерявшим сознание. Жестокие притеснения чинили американские пехотинцы в деревнях Кневичи, Кролевцы и в других населенных пунктах. На глазах у всех американский офицер несколько пуль выпустил в голову раненого паренька Василия Шемякина».

Да и сам генерал Грэвс, командующий американским экспедиционным корпусом, впоследствии признавал: «Из тех районов, где находились американские войска, мы получали сообщения об убийствах и истязаниях мужчин, женщин, детей…»

Не менее откровенен в своих воспоминаниях и полковник армии США Морроу, сетуя, что его бедняги-солдаты… «не могли уснуть, не убив кого-нибудь в этот день. (…) Когда наши солдаты брали русских в плен, они отвозили их на станцию Андрияновка, где вагоны разгружались, пленных подводили к огромным ямам, у которых их и расстреливали из пулеметов». «Самым памятным» для полковника Морроу был день, «когда было расстреляно 1600 человек, доставленных в 53 вагонах».

Конечно, американцы были не одиноки в этих зверствах. Японские интервенты ничуть не уступали им. Так, к примеру, в январе 1919 г. солдаты Страны восходящего солнца дотла сожгли деревню Сохатино, а в феврале — деревню Ивановка. Вот как свидетельствовал об этом репортер Ямаути из японской газеты «Урадзио ниппо»: «Деревню Ивановка окружили. 60–70 дворов, из которых она состояла, были полностью сожжены, а ее жители, включая женщин и детей (всего 300 человек) — схвачены. Некоторые пытались укрыться в своих домах. И тогда эти дома поджигались вместе с находившимися в них людьми».

Только за первые дни апреля 1920 г., когда японцами была внезапно нарушена договоренность о перемирии, они уничтожили во Владивостоке, Спасске, Никольск-Уссурийске и окрестных селениях около 7 тыс. человек.

В архивах владивостокских музеев хранятся и фотографические свидетельства зверств интервентов, позирующих рядом с отрезанными головами и замученными телами россиян. Правда, обо всем этом нынче не очень хотят вспоминать наши политические деятели (а многие из них, увы, этого и не знают).

Свидетельства о зверствах интервентов приводились практически во всех местных газетах той поры. Так, «Дальневосточное обозрение» приводило следующий факт: «Во Владивостоке на Светланской улице американский патруль, посмеиваясь, взирал на избиение японскими солдатами матроса Куприянова. Когда возмущенные прохожие бросились на выручку, американский патруль взял его «под защиту». Вскоре стало известно, что американские «благодетели» застрелили Куприянова якобы за сопротивление патрулю».