Литмир - Электронная Библиотека

– А, пропади все, Сэйт! – сердито выругался Уоткинс. – Тебя никто не заставляет любить. Считай, что у вас деловой обмен. Ты будешь ее кормить и предоставишь ночлег, а она будет заботиться о тебе, когда посчитаешь нужным.

Охотник промолчал.

– Ты сделаешь доброе дело для нее. Если не оставишь ее у себя, ей прямая дорога в таверну. А ты знаешь, что там бывает.

– Хорошо, хорошо. Я, пожалуй, послушаюсь тебя, – Сэйт встал, вспомнив пустые глаза индианок в таверне.

Весело бурча, старик направился к двери и вернулся минут через пять. Беззубо улыбаясь, он подталкивал впереди себя индианку:

– Ну, что скажешь? Она чистая, как я и говорил.

Индианка стояла перед мужчиной, опустив взгляд. Он осмотрел ее. Лицо было моложавым. «Пожалуй, она одного возраста со мной», – решил он. Лицо было широким, с высокими скулами, некрасивое, но женщина была аккуратно причесана и фигура еще не расплылась.

– Как тебя зовут? – спросил Сэйт.

Она подняла на него черные глаза.

– Утренняя Роса.

Сэйт помолчал и кивнул ей на горшок с едой.

– Поужинай, Утренняя Роса.

Он смотрел, как та медленно ела, стараясь не показать, насколько голодна. Наконец, выскребла горшок дочиста, доела хлеб, начала мыть посуду и прибирать в комнате. Сэйт наблюдал, как она ходит, покачивая бедрами. Под тонкой оленьей шкурой были ясно видны очертания тела.

Охотник почувствовал сильное желание и не стал с ним бороться. Он понимал, что в его чувстве сейчас нет ничего общего с тем, которое он испытывал к Джулиане. Старик усмехнулся и многозначительно посмотрел в сторону Утренней Росы, которая молча села рядом с охотником.

– Послушай, старый распутник, – с усмешкой сказал Сэйт, – мне сегодня не нужны свидетели, так что можешь отвернуться носом к стене.

– Что я и собираюсь сделать, парень.

Старик грозно блеснул глазами:

– Может и уши заткнуть?

– И свой болтливый рот тоже.

Сэйт снял штаны и полез в кровать, где его ждала индианка.

ГЛАВА 27

Джулиана вдыхала горный воздух. В нем было все: и сильный аромат кедра, и острый запах земли и прелых листьев. Она стояла с чашкой кофе в руке и медленно обводила взглядом место, которое ей так нравилось. Осень была заметна во всем. Яркие цветки сумаха выделялись на крутых склонах; воздух стал прозрачным, дни убывали.

Женщина осторожно погладила живот. Еще пару недель и она избавится от этой тяжести, а фигура снова станет прежней. Джулиана тихо вздохнула. Как она надеялась, что Сэйт возвратится в деревню к тому времени, когда родится ребенок. Все лето Немас и Джон расспрашивали каждого приезжего об охотнике Сэйте Магрудере. Но все было напрасно. Никто ничего не знал.

У нее помрачнели глаза. На прошлой неделе она снова была на почте и пришла к выводу, что Сэйт Магрудер не собирается возвращаться сюда, потому что не хочет.

Джулиана вспомнила встречу с Бесси. Растолстевшая женщина стояла у прилавка, расплачиваясь за лежавшую перед ней покупку. Ее глаза угрожающе заблестели, когда она увидела входившую Джулиану. Бесси сразу слегка толкнула в бок стоявшую рядом женщину и доверительным тоном но так чтобы все слышали, сказала:

– Не знаю, почему она думает, что нужна Магрудеру. Она такая уж нежная и ничего не понимает в охотниках. С ним может жить только зверь или дьявол. Потому он и выбирает себе индианок или им подобных.

Джулиана почувствовала, что бледнеет. В полной тишине на нее были устремлены все взгляды.

Ей хотелось развернуться и убежать, но тишину нарушила одна из женщин:

– Бесси Оутс, я помню тебе тоже удалось провести парочку ночей в постели с охотником. Поэтому, надо полагать, шлюхи ему не подходят тоже.

Все захихикали. Она схватила свой сверток, вздернула голову и опрометью выскочила из комнаты.

Идя домой, Джулиана благодарила незнакомку за поддержку и одновременно проклинала Бесси.

– Проклятая Бесси Оутс! – Джулиана сверкнула глазами, ставя на стол пустую кружку. – Только расстроила меня. Посеяла в душе сомнения. Но я уверена, однажды Сэйт придет сюда и останется со мной. И не такая уж я изнеженная!

Она потрогала свои руки. Всю весну и лето она работала от зари до зари. Раньше всех поднималась, пекла пироги, доила корову, кормила кур. Быстро позавтракав, полола и поливала овощи. К вечеру ее спина разламывалась.

Джулиана в задумчивости опустилась на ступеньку крыльца. Конечно и Немас ей помогал, но если бы не помощь Агги, которая нянчила ребенка и делала домашнюю работу, вряд ли она справилась бы с огородом.

Джулиана подумала о ней с теплотой. Раньше, зная ее как шлюху, она не хотела брать ее к себе в дом. Однажды Бэттл завел с Джулианой разговор о ней.

– Она не больная, Джулиана, – честно признался он, – иначе я бы не предложил ее тебе. Агги устала. Ей нужен отдых, хорошее питание, и она скоро поправится.

Бэттл легонько ткнул Джулиану пальцем в щеку.

– И будет тебе хорошо помогать, как только окрепнет. Ты убьешь себя своей работой.

В тот же вечер толстяк привел Агги в дом. Женщина выглядела худенькой, почти прозрачной, одета была опрятно. Все ее имущество умещалось в одном узле.

Джулиана подумала о том, согласилась ли та сама придти или уступила настояниям Бэттла. Позже, когда Джулиана провожала мужчину до двери, он тихо сказал, словно читая ее мысли:

– Агги сама согласилась. Она тебя очень уважает, – он показал глазами на розовый куст, лежавший у двери. – Это ее любимец. Уходя, она аккуратно его выкопала.

Женщина смотрела вслед Бэттлу со слезами на глазах: толстяк был добрым человеком. Потом взяла в амбаре лопату и посадила куст напротив под кухонным окном.

Розовый куст, посаженный с любовью и заботой, пышно расцвел. Также, как и Агги, отдохнула и расцвела, а через пару недель уже нянчила Натана, занималась домом и стряпней.

«Да, она пришлась кстати, освободив меня от многих обязанностей», – думала Джулиана.

Уборка урожая, заготовки на зиму, сено, которое Немас помог ей скосить и насушить. И бесконечные пироги, которые она пекла каждый день, занимающие уйму времени.

В этом году она удивит и обрадует своих покупателей пирогами со свежими фруктами. Сначала с ежевикой и ревенем, а в августе с черной смородиной.

А затем снова пойдут пироги с сушеными яблоками. Джулиана посмотрела на три яблони, еще посаженными предыдущими хозяевами. Уже пора собирать яблоки. Ей с Агги придется посидеть не один вечер, пока они их нарежут и высушат.

Она повернулась, глубоко вздохнула свежий воздух и улыбнулась: пахнуло смесью листьев табака и коры.

Немас называл это «Кинникеник».

– Сегодня подходящий день для сбора коры и кореньев, – сказал старый индеец, подходя к Джулиане и садясь рядом.

Из трубки поднимались облака дыма.

– Я проверил, сколько у тебя трав. На зиму хватит, но надо еще кое-что подготовить.

Всю весну и лето, когда выдавалось свободное время, они отправлялись в лес и собирали мандрагору, женьшеневый корень, сассафрас,[1] березовый сок. Старик объяснял ей, чем и как лечиться. В поселке не было доктора, люди были предоставлены сами себе. С помощью индейца она написала длинный список лекарственных смесей.

Еще весной Молли показала ей разную зелень, необходимую организму после долгой зимы, когда пища состояла в основном из одного мяса. Какие она делала вкусные салаты из одуванчиков, лугового лука, тростника, перца и салата. Потом появлялись щавель и горчица. Она приправляла мясо смесью всех трав сразу.

Джулиана посмотрела на старого индейца, который куда-то собирался.

– Сегодня я навещу своих.

– Да, из-за дел ты давно у них не был, Немас.

– Неважно. Я быстро устаю от молодежи, от их хвастовства и вполне счастлив, когда ухожу от них.

Женщина понимающе кивнула головой. Немас был вполне доволен, сидя под деревом с трубкой во рту, вспоминая свою молодость, когда здесь еще не было бледнолицых.

вернуться

1

Сассафрас (лат. Sassafras) – род листопадных деревьев, кустарников из семейства лавровые; родина – восток Северной Америки и восточная Азия

65
{"b":"105648","o":1}