– Дорогая, я тебе уже говорила, здесь в глуши мы много делаем по-своему, что со стороны кажется не совсем пристойным, – она вздохнула. – Мы стараемся, как можем. Дождь и не собирается успокаиваться. Только Бэттлу под силу принять такое количество гостей. Что плохого, если свадьба пройдет в таверне? – решительно закончила она. – Ты ведь знаешь, даже преподобный отец, приезжая в поселок, читает там проповеди.

Молли насыпала в воду кофе, поставила кофейник на огонь и мягко добавила:

– Самое важное то, что ты выходишь замуж.

Джулиана почувствовала свою вину. Как глупо и эгоистично веду себя, говоря подобные вещи. Молли обвенчалась бы с Джоном и в амбаре, если бы было только возможно.

– Пожалуйста, извини меня, – невестка положила руки на плечи женщины, которые печально опустились, – я не это имела в виду. Иногда я забываю, что я не в Филадельфии, где абсолютно другие правила.

– Ничего, дорогая, – она развернулась к ней и дерзко улыбнулась, – ты ведь не виновата, что воспитывалась иначе. А сейчас нам надо кое-что обговорить. Например, как наготовить на всю эту «орду».

Она хитро посмотрела на Джулиану.

– Никогда не видела человека, который бы так торопился надеть кольцо на палец женщины. Поспешность Роса вряд ли можно назвать приличной.

– Ох, Молли, – покраснела Джулиана. – ему необходимо быстрее возвращаться домой. Он не может надолго бросать свое хозяйство. Он и так попросил каких-то индейцев присмотреть за животными, не особенно им доверяя.

Хозяйка сверкнула глазами:

– Думаю, что это всего лишь удобный предлог.

– Молли, перестань издеваться! – Джулиана сделала рассерженный вид. – Давай поговорим серьезно. Чем, в самом деле, мы будем кормить гостей?

– По правде говоря, – она шутливо упала на стул, – я не думаю, что нам придется много работать, я абсолютно уверена, что каждая женщина принесла с собой достаточно еды. Люди в этих краях не имеют денег, но продукты у них есть всегда. Скорее всего женщины полночи пекли и жарили, чтобы не ударить друг перед другом лицом в грязь.

Джулиана засмеялась.

– А нам надо сделать что-нибудь особенно вкусное, – поднимаясь, сказала Молли.

Час спустя, когда вернулся Джон, дом был полон соблазнительных запахов. В печи жарилась дикая индюшка, подстреленная Джоном день назад. На столе в ряд стояли яблочные пироги.

– Все в порядке, Джулиана, – сказал брат и пошел к камину подсушивать мокрую одежду.

– Бэттл очень доволен, что торжество будем справлять в таверне. Его свадебным подарком будет бесплатное пиво.

– Ты видел Роса? – спросила Молли.

– Да. Он покупает выпивку.

Джулиана улыбнулась.

– Как, мой будущий муж уже там?

– Очень нервничает, – ответил Джон, – и рассказал мне, что его первое обручение было поручено французскому священнику, и он не понял ни единого слова, и что на этот раз надеется от услышанного не упасть в обморок и не опозорить себя.

Все трое весело рассмеялись, но Джулиана продолжала беспокоиться:

– Надеюсь, священник прибудет, несмотря на дождь?!

– Да, забыл тебе сказать, – Джон возбужденно щелкнул пальцами, – я встретил его, когда возвращался домой, бедняжка, он был как мокрая курица.

– Будем надеяться, Бэттл не напоит его, – вставила Молли, проверяя готовность индейки. – Он может сыграть такую шутку.

Джон увидел растерянность на лице Джулианы и поторопился успокоить сестру:

– Бэттл не сделает подобного на свадьбе Джулианы.

Итак, индейка была готова: золотистая сверху, нежная изнутри. Пироги остывали на столе. Их запах смешивался с запахом жареной дичи.

Молли вытерла мокрое от пота и красное от жара лицо:

– Интересно, как мы понесем индюшку, она такая горячая. Может Немас отнесет птицу в таверну?

Джон оторвался от чистки своих праздничных ботинок. Невестка с сомнением покачала головой.

– Тебе соседки хотят помочь, – добавил он.

Молли зашлась от смеха.

– Только представь себе, как дикий индеец идет в окружении белокожих женщин.

– Слышишь, Джули. Из этого следует, что все тебя очень любят, – засмеялся Джон.

– Могу поспорить, Немас вряд ли сделал такое для кого-то еще.

– Ты забыл о его пристрастии к яблочным пирогам, – отбила выпад Джулиана, хотя ей приятно было слышать слова брата.

Джон посмотрел на часы и сказал:

– Ну, думаю, пора идти запрягать лошадей.

Джулиана посмотрела, как за ним закрылась дверь, и ею вдруг овладела неуверенность. «Так ли я поступаю? Ведь было так мало времени, чтобы все хорошенько обдумать».

Молли посмотрела на нее, хорошо понимая волнение своей молодой подруги, и подошла к сидящей на стуле Джулиане. Она мягко обняла ее за плечи и сказала:

– Дорогая, ты немного колеблешься и побаиваешься. Думаю, это естественно в твоем положении. Не волнуйся, все будет хорошо. Рос – отличный человек.

– Я не сомневаюсь в этом, – Джулиана посмотрела на нее тревожным взглядом. – Я не очень уверена в себе. Придется жить в глуши, без людей. Боюсь, что не смогу привыкнуть.

– Если тебе станет так уж плохо, ты всегда можешь поговорить с Росом и вернуться сюда. Я думаю, он не откажет.

Джулиана только молча вздохнула и отвернулась. Невестка легонько взяла ее за подбородок и повернула ее лицо снова к себе.

– Тебя что-то еще тревожит, Джулиана. Что?

Молодая женщина понимала, что отрицать бесполезно, Молли всегда чувствовала ложь. Джулиана снова вздохнула:

– Ты права. Меня беспокоит то, что второй раз я выхожу замуж за человека, которого не люблю, – в голосе были слышны едва сдерживаемые всхлипы. – И каждый раз обстоятельства заставляют меня поступать так против моей воли.

Женщина погладила ее по спине.

– Я понимаю, но это замужество все-таки станет совершенно другим для тебя. Не сравнивай Роса с Томом Рэслером. Это все равно, что сопоставить домашнего котенка с рысью. Думаю, со временем ты полюбишь его. Может, не так, как мечталось, но почувствуешь к нему привязанность и теплоту, – ее глаза весело блеснули, – лучше подумай о жарких объятиях Роса. Тебе это придется по вкусу.

Она подтолкнула Джулиану.

– А теперь хватит грустить. Иди одевайся. Вот увидишь, все будет здорово…

Вынутое из сундука и приготовленное для торжества платье было сшито из бледно-голубого муслина и атласа более темного оттенка. Она надела его и оправила складки. Платье хорошо облегало ее грудь и стройную талию. Слишком глубокий вырез пришлось подшить кусочком кружева.

– О, дорогая, так замечательно, Рос умрет, пока дождется, когда вы окажетесь вдвоем.

– А твой Джон? – Джулиана обернулась, с восторгом посмотрела на симпатичную, улыбающуюся женщину и отдала Молли свое кружевное зеленое платье, которое ей самой было немного великовато.

– У меня ничего никогда не было красивее его, – смущенно ответила женщина, проводя пальцами по ткани.

– Когда-нибудь их у тебя будет много, – заверила Джулиана свою подругу, – мой брат для этого постарается.

– О, дорогая, мне совсем не нужны роскошные наряды, – честно призналась она. – Я бы всю жизнь носила одежду, сделанную своими руками, только бы рядом был Джон, и у нас появились детишки.

– Они у тебя обязательно будут, Молли.

На крыльце послышались шаги и баритон Джона.

– Девушки, поторопитесь. Мы опаздываем.

Женщины надели на запястья маленькие атласные сумочки, подняли над собой кусок медвежьей шкуры от дождя и побежали к повозке. Джон про себя улыбнулся, он уже был мокрый до нитки.

Когда все трое появились в дверях таверны, их встретил веселый громкий гул голосов. Пока невеста оправляла платье, Рос подошел и обнял ее. Она с затаенным ожиданием посмотрела ему в глаза.

– Я так мечтал о тебе и не знаю, как вытерплю эти четыре часа, – прошептал он, затем взял ее за руку и повел к священнику.

Джон и Молли последовали за ними: они были свидетелями.

Джулиана с удивлением отметила, что Рос действительно очень нервничал. Ладонь, которую он ей подал, была влажной от пота.