Я вернулся в "Копторн", где администратор заявил, что, поскольку отель переполнен, он может предоставить мне лучшие апартаменты по цене обычной комнаты. Вестибюль и рестораны были пусты, так что отель не показался мне заполненным, но я пожал плечами и взял ключ. Как только я вошел в номер, зазвонил телефон. Это было ТВ Новой Зеландии, на котором узнали об изменении моих планов и желали прислать группу репортеров, чтобы взять интервью для позднего вечернего выпуска новостей. Я согласился и начал распаковывать чемодан, который сложил лишь несколько часов назад. Репортеры и операторы прибыли в 8 часов вечера и сняли короткое интервью, в котором я выразил протест против преследования со стороны властей Новой Зеландии, после чего они помчались готовить его к выпуску в основных 9 часовых вечерних новостях.

Оставшись наконец один, я сел с бутылкой "Стейн-лагер" из мини-бара и стал решать, что делать дальше. Запрет, поступивший из Австралии, сильно разочаровал меня. Обычно гражданину Новой Зеландии виза для въезда в Австралию не требовалась. Однако в соглашении между Новой Зеландией и Австралией имеется пункт, позволяющий запретить въезд подданному другого государства, если он является "личностью, вызывающей беспокойство". Этот пункт, который на самом деле был направлен на то, чтобы каждая страна могла не впускать к себе серьезных преступников – насильников и убийц – Австралия могла использовать, дабы воспрепятствовать моему въезду.

Лежа на кровати, я набрал номер моего друга в Сиднее, чтобы рассказать ему, что мое путешествие прервано. Вскоре после того, как он ответил, раздался осторожный стук в дверь. Я сказал ему, что прервусь на минуту, и положил трубку на прикроватный столик. Мои предыдущие аресты сделали меня подозрительным по отношению к неожиданным визитерам.

– Кто это? – осторожно спросил я, не открывая дверь.

– Это Сьюзен, Кэролайн здесь? – ответил женский голос.

– Извините, вы ошиблись дверью, – сказал я и вернулся к телефону. Однако стук в дверь повторился, причем более нетерпеливый. Несколько раздраженный, я снова подошел к двери.

– Это Сьюзен. Мне кажется, я забыла кое-что в комнате.

Глазка в двери не было, так что я заложил цепочку и повернул ключ. Дверь распахнулась, насколько позволила цепочка.

– Полиция, полиция, откройте эту долбанную дверь, – закричал сердитый мужской голос.

– Сейчас, сейчас, успокойтесь, – ответил я, снимая цепочку, чтобы избежать штрафа от "Копторна" за поврежденное имущество.

Нападение возглавил свирепо выглядевший маориец.

– Пройдите сюда, в угол, – крикнул он, отталкивая меня от полураскрытого чемодана. За ним вошли два офицера. Комната была мгновенно обследована, меня они держали под контролем, чтобы я не мог сопротивляться. Вошел четвертый офицер.

– Я детектив инспектор Уитхем, Оклендское отделение налоговой полиции, – заявил он, предъявляя мне свой значок. Он представил мне сердитого маори, который выглядел разочарованным тем, что я не стал сопротивляться, как констебля Вайханари.

– Мы имеем ордер на обыск тебя и твоих вещей, – объявил Вайханари, размахивая передо мной листом бумаги. – Раздевайся, – приказал он. Пока осматривали мою одежду, женшина-офицер и дородный полицейский, вошедший четвертым, натянули резиновые перчатки и начали тщательно исследовать мои вещи. Телефон был все еще соединен с моим другом в Сиднее, так что женщина положила трубку и для пущей важности выдернула шнур из розетки.

– Могу я увидеть ордер? – потребовал я после того, как Вайханари разрешил мне одеться. Я изучил ордер весьма тщательно. Любая неточность сделала бы его незаконным, и я мог в таком случае заставить полицейских уйти, но каждая деталь в нем была точной, даже номер комнаты. Стало ясно, почему администратор настаивал на смене апартаментов.

Я услышал другие голоса, доносящиеся из коридора, и как, только закончил чтение ордера, вошли их обладатели. К моему изумлению, одним из вошедших был Рэтклифф.

– Что принесло вас сюда? – воскликнул я, подскочив, отчего глаза Вайханари чуть не вылезли из орбит.

Рэтклифф прилетел в Новую Зеландию за счет денег налогоплательщиков (позже я узнал, что Уоли прилетел вместе с ним) из-за этого пустякового случая.

– Немедленно убирайтесь из этой комнаты! – закричал я и повернулся к Вайханари: – Если он не уберется отсюда сейчас же, ты можешь им заняться.

Рэтклифф успокаивающе поднял руки и вышел спиной вперед из комнаты. Он понимал, что эта последняя выходка завтра же попадет в прессу, и он не хотел такой же огласки, как у истории с арестом в Париже. Новозеландская полиция гораздо более профессионально и тщательно, чем французская, обыскала комнату. Они отвинтили все, что отвинчивалось: все осветительные приборы, розетки, они даже развинтили письменный стол. Все мои вещи были аккуратно разобраны. Спустя полтора часа толстый полицейский довольно улыбнулся, поднял тяжелый английский адаптер и окликнул своих коллег. Он нашел диск "Псиона". Я тоже улыбнулся, потому что как раз утром, сидя в Интернет-кафе, я поместил копию в Интернете.

Часов в одиннадцать полиция ушла, захватив с собой диск и некоторые бумаги, которые, как они решили, свидетельствуют о том, что я "угрожаю безопасности Новой Зеландии". Ужасно раздосадованный, я пошел в Оклендский даунтаун, чтобы напиться. Во втором пабе, на который я случайно набрел, был вечер водочного коктейля в банках под названием "КГБ". Когда я выпил половину первой банки, ко мне подошел молодой человек и хлопнул меня по плечу.

– А я знаю тебя, приятель, я тебя всю неделю каждую ночь по телевизору видел. Ты тот парень, которого эти английские ублюдки гоняют по всему миру, – с ухмылкой произнес он. – Давай, выпей "КГБ" за мой счет. – Он махнул официанту, и тот принес мне еще одну банку. Вскоре к нам присоединились его приятели, и я провел с ними всю ночь и тяжелый следующий день.

– Продолжай в том же духе, надуй этих английских бастардов, – подстегивали они меня. Их воинственный настрой и непочтительное отношение к властям резко контрастировали с отношением к этому моих английских знакомых, которые вяло советовали мне сдаться МИ-6.

Несмотря на поддержку со стороны моих ночных собутыльников и простых жителей Окленда, которые подходили ко мне на улице в течение следующих нескольких дней (один из них даже попросил автограф), я с сожалением пришел к выводу, что оставаться в Новой Зеландии мне не стоит. Если МИ-6 вынудила власти Новой Зеландии конфисковать мою собственность, то рано или поздно они попытаются предъявить мне обвинение. Я решил вернуться в Европу и выбрал Швейцарию благодаря ее репутации нейтральной страны.

Но сначала я должен был найти адвоката, который помог бы мне вернуть конфискованные у меня вещи, потому что в Европе я уже не смогу действовать сам. Одной из причин, по которым МИ-6 удерживала меня, было их желание, чтобы я потратил все сбережения на адвокатов для возвращения своих вещей. Имея в распоряжении неограниченные легальные средства, они знали, что мои финансы ограниченны. Поэтому я тем более был рад, что нашел адвоката, который был готов представлять мои интересы pro bono. Уоррен Темплтон – усердный независимый адвокат из Окленда, который узнал о моем деле по новозеландскому телевидению и разыскал меня в отеле "Копторн". Я с радостью принял его щедрое предложение, и с тех пор он неустанно работает над тем, чтобы положить конец преследованию меня со стороны МИ-6 не только в Новой Зеландии, но и по всему миру.

"Добрый вечер, леди и джентльмены. В целях безопасности пассажиров просим всех возвратиться на свои места". Послышались недовольные вздохи и ворчание пассажиров, запихивающих обратно на верхние полки свои пальто и ручную кладь, в то время как капитан авиакомпании "Свисс-айр" повторял свою просьбу на французском. Поскольку я не поднимался со своего места, чтобы присоединиться к устремившимся к выходам, то почти не обратил внимания на задержку, снова уткнувшись в "Экономист". Мой сосед в нетерпеливом ожидании сел обратно.