Тесса допила пиво и решительно кивнула.

– И еще я хотел сказать тебе… быть капитаном на «Талисине»… – он на миг умолк, сурово поджав губы, – не менее важно для меня. Но… но остается «Макки». И твой брат.

Тессу удивило, что Лукасу изменило привычное красноречие, и он стал говорить, спотыкаясь, с трудом подбирая нужные слова. Она покачала головой и грустно сказала:

– Ничто не вернет нам Мэтта, так же как не изменит и того факта, что если бы ты не открыл тогда люк, он мог бы спастись. Этого я забыть не в силах.

Лукас так стиснул кулаки, что побелели костяшки пальцев.

– Мне тоже очень жаль, что все так случилось.

Тесса видела, с какой болью далось ему это признание, и ей захотелось утешить его, попытаться объяснить, что она знает, как мучает его чувство вины, сказать, что оно понимает его состояние. Но прежде чем она нашла для этого подходящие слова, Лукас заговорил сам:

– Мне следовало связаться с тобой после того, как я выписался из госпиталя, но я не был… – Он прервал себя на полуслове, опасаясь сказать лишнее. – Мне горько вспоминать, какой тяжелой оказалась для тебя эта неделя. Репортеры с их вопросами и прочее…

Не желая давать волю предательским слезам, снова готовым пролиться в ответ на столь неожиданное сочувствие, Тесса лишь молча кивнула в ответ.

«О Господи, только бы не заплакать! Только не перед Лукасом!»

– Тебе лучше уйти, – выдавила она из себя почти спокойным тоном. – То, что мы попытались сейчас вытащить на поверхность, не обсудишь за пару часов. На это может уйти не один день. Но в одном ты прав: я вела себя неоправданно агрессивно. Я жалею об этом. Отныне я постараюсь оставаться исключительно профессионалом.

К ее великому облегчению, Лукас не стал развивать эту тему. Он просто встал и кивнул. И когда Тесса тоже поднялась с дивана, сказал:

– Мы увидимся в пятницу утром и…

Он неожиданно умолк и опустил глаза… а Тесса вспомнила о своей расстегнутой рубашке. Одного взгляда было достаточно, чтобы удостовериться: все это время она щеголяла практически голой до пояса, поскольку рубашка едва держалась на одной-единственной пуговице!

Жарко вспыхнув от смущения, она вскинула голову. Не хватало еще корчить из себя святую невинность! Да, она женщина, а у женщины должны быть груди. Уж кому, как не ему, об этом знать!

– Я как раз собиралась переодеться, когда ты стал ломиться в дверь.

Лукас все еще переводил взгляд с ее груди на лицо и обратно. На скулах снова заиграли тугие мышцы.

– Не думаю, что это так уж важно, – продолжала Тесса. – Что было, то было и быльем поросло… а мы уже договорились, что в мундире я буду для тебя всего лишь членом экипажа. Верно?

Верно-то оно верно… вот только от мундира на ней оставалось меньше половины. На что она рассчитывает, дразня его подобным образом? Что старается доказать? До сих пор она всеми способами давала ему понять, что не мечтает о поцелуях и вообще не желает, чтобы он видел в ней женщину…

Их взгляды встретились, и Тесса сдавленно охнула. Она не могла не заметить, какое желание горит в его взоре, не могла отрицать и того взаимного влечения, которое по-прежнему существовало между ними.

– К тому же, – упрямо продолжала она, стараясь не выдать обуревавшего ее смятения, – тебя вряд ли можно назвать свободным, как ветер. Насколько я понимаю, сейчас ты имеешь определенные виды на некую вдову в розовом платье.

Тесса и глазом моргнуть не успела, как оказалась зажатой между грубой пластиковой обшивкой стены и распаленным до последней степени Лукасом. Он налетел так стремительно, что это казалось просто нереальным.

Его горящий взор был прикован к ее груди и простому ситцевому бюстгальтеру, видневшемуся из распахнутой рубашки.

Его руки лежали у Тессы на плечах – непривычно тяжелые и горячие. Сильное мужское тело прижималось к ней так, что нельзя было не заметить, как затвердело у него в паху. Суровое лицо оказалось совсем близко, еще немного, и их губы соприкоснутся.

Охваченная паникой, Тесса попыталась вывернуться, и он внезапно убрал руки с ее плеч. Она напряглась, готовая дать ему отпор, но в то же время оставаясь совершенно неподвижной даже тогда, когда он сгреб в кулаки полы ее рубашки. Стараясь не поддаться новому приступу паники, она ждала, когда Лукас сорвет с нее рубашку и бюстгальтер.

Грубым рывком он свел полы рубашки вместе.

– Я никогда не спал, – произнес он, застегивая одну за другой форменные пуговицы, – и не собираюсь спать с Ди Стенхоп.

Пока Лукас возился с пуговицами, он пару раз невольно задел ее грудь. Тесса сдавленно охнула от острой вспышки желания, чувствуя, как ноют напрягшиеся соски.

Его длинные загорелые пальцы задержались на ее груди – всего на какую-то долю секунды, прежде чем застегнуть очередную пуговицу. От его дыхания шевелились волосы у нее на виске.

– И я никогда не буду считать тебя просто членом экипажа.

К тому времени, когда он добрался до последней пуговицы и застегнул ее, мягко задев пальцами шею, Тесса уже едва дышала от возбуждения.

Лукас молча повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь, и в тот же миг Тесса без сил сползла на пол.

Проведя дрожащей рукой по растрепанным волосам, она облизала пересохшие губы и хрипло прошептала:

– Вот это да!

Лукас торопливо взбежал по трапу на борт «Талисина», задержавшись на целых полчаса из-за встречи с Ди и полицейским из городского департамента Милуоки.

После беседы с детективом – видавшим виды парнем, которого не ввело в ступор ни баснословное богатство Ди, ни ярко-розовый костюмчик с юбкой в обтяжку, открывавшей ноги на добрых восемь дюймов выше колена, – Лукас убедился, что оставил свою леди-босс в надежных руках.

Пожалуй, это было единственным, что прошло по плану за последние несколько дней. К примеру, разговор с Тессой не только не облегчил ему жизнь, но заставил всерьез страшиться новой встречи. Думая о том, что скоро снова увидит ее на мостике «Талисина», Лукас мрачнел с каждым шагом.

Перед входом в рубку капитан задержался, вслушиваясь в оживленные голоса своих офицеров. Это обменивались шутками Тесса, Ши и Макналти. В присутствии Лукаса Макналти вообще почти не открывал рта, а сейчас оказался просто кладезью красноречия.

– Ну скажи, на кого ты похожа? – с притворным возмущением восклицал Макналти. – Разве нельзя было перекраситься в блондинку?

– Кип, так шутят только сексуальные шовинисты! – с хохотом отбивалась Тесса.

– А вот Робу смешно!

– Да разве ты не знаешь, что у Роба вообще нет вкуса?

– А вкус тут ни при чем! – возразил Ши. – Это соленая мужская шутка! Она не для таких кисейных барышень, как ты!

– Ох, и зачем я только с вами связалась? – шумно посетовала Тесса, однако ее голос вздрагивал от едва сдерживаемого смеха.

Лукас приосанился, прокашлялся и шагнул внутрь.

– Доброе утро!

Непринужденной атмосферы как не бывало, улыбки угасли. Макналти чопорно кивнул, а Ши повернулся и ответил:

– Доброе утро.

Лукас никогда не отступал, если считал, что ему брошен вызов. Он внимательно посмотрел на Тессу. В ту же секунду обоих сковало напряжение, зародившееся во время их последней встречи, когда он едва не набросился на Тессу с поцелуями.

Тесса что было сил прижала к груди свой планшет, а голову подняла так гордо, что можно было не сомневаться: ничего хорошего от нее ждать не приходится!

– Мисс Жардин.

– Сэр.

– Пора отчаливать, – приказал он и дал долгий, пронзительный предупредительный свисток.

Ши не уходил с мостика и помогал вывести «Талисин» из гавани, хотя официально сейчас была не его вахта. С особой осторожностью из-за высокой волны и густого тумана Лукас развернул корабль к открытой воде, сигналя свистком каждые две минуты. Тесса не сводила глаз с экрана радара и держала постоянную связь с впередсмотрящим на носу. Никому не улыбалось начать плавание со столкновения с волноломом или одной из маленьких лодок, едва различимых в таком тумане.