Лукас повернул в сторону командной рубки и сам не заметил, как нетерпеливо ускорил шаги. Ему удалось взять себя в руки, лишь когда стал виден знакомый силуэт поджидавшей его Жардин.

Их взгляды встретились, и на какой-то безумный миг ему захотелось убедиться, что эти пухлые алые губы по-прежнему такие же горячие и податливые и что она так же вздыхает и постанывает, когда целуется.

– Я уже заждалась, – заявила Жардин, обиженно надувая свои бесподобные губы. – Мы вот-вот поднимем якорь!

Он подошел так близко, что едва не налетел на нее. Жардин отшатнулась, широко распахнув глаза. Лукас задержал на ней мрачный взгляд и молча двинулся дальше.

Рулевой Кип Макналти мигом вскочил на ноги и вытянулся в струнку. Второй помощник Роб Ши отвернулся от радара и кивнул, приветствуя шкипера. Все смотрели на него, с трудом сдерживая нетерпение, и Лукас прекрасно понимал, какие чувства обуревают его команду. Ведь это было их первое плавание на «Талисине».

– Пора развести пары, – сказал он.

Уверенно положив руку на медную ручку внутреннего телеграфа, Лукас передвинул ее в положение «развести пары». Тут же раздался ответный звонок – это главный инженер давал знать, что понял приказ. Легкая дрожь, сотрясавшая корпус корабля, заметно усилилась.

– Мы готовы поднять якорь? – уточнил он у Тессы.

– Да. Роб только что получил рапорт о том, что все пассажиры уже на борту. Экипаж ждет вашего приказа… сэр, – добавила она с запинкой.

Лукас видел, с какой иронией следит за ними Роб, но предпочел сделать вид, будто ничего не заметил. Он отдал в машинное отделение новый приказ, а Тессе сказал:

– Поднять якорь и отдать швартовы.

– Есть поднять якорь!

Лукас почувствовал, как содрогнулась палуба у него под ногами. Замигали лампочки на пульте, сигнализируя о том, что лебедка выбирает тяжелую цепь, на которой висел якорь.

Несмотря на жару, на пирсе собралась целая толпа зевак, пожелавших проводить «Талисин» в первое плавание. Сотни людей заполонили не только причал, но и подъездные дороги. Пассажиры стояли у перил на верхней палубе, махали провожавшим в ответ и гордо улыбались.

Корпус «Талисина» вздрогнул еще раз, и гулкий звон возвестил о том, что якорь поднят и благополучно уложен в свое гнездо.

– Первая вахта на местах! – раздался за спиной Лукаса голос Жардин. – Швартовы отданы!

Лукас протянул руку и уверенно дернул за петлю корабельного свистка. Пронзительный металлический звук полетел над водой, ввинчиваясь в уши. Дети на палубе и на причале расплакались от неожиданности, а взрослые еще энергичнее замахали руками.

– Ну что ж, пора разбудить нашего старичка, – сказал Лукас. – Посмотрим, на что он способен!

Лукас выпустил из рук петлю. Атмосфера всеобщего ликования не оставила его равнодушным, и этот душевный подъем придал капитану уверенности в себе. Он снова посмотрел на Жардин – и на этот раз она ответила ему взглядом, полным такого же нетерпеливого ожидания.

– Мистер Макналти, я бы хотел сам вывести «Талисин» из гавани!

Макналти освободил ему место у штурвала, и Лукас передал машинисту команду «малый назад». Гребные винты медленно уводили корабль от причала. Штурвал под руками у Лукаса слегка вздрагивал, как будто старался скрыть таившуюся в нем мощь. Капитан ласково промолвил:

– Вот умница!

Черт побери, как же ему не хватало этого чувства – палубы корабля, качавшейся под ногами! Уверенным поворотом штурвала он развернул «Талисин» носом к открытой воде, на миг позабыв обо всех тревогах и неурядицах последних лет, и отдал приказ «малый вперед».

Публика на берегу и на палубе разразилась приветственными криками. Не удержались даже члены экипажа – особенно те, что помоложе. «Талисин» гордо двинулся вперед в сопровождении катера береговой охраны.

Лукас привычно бросил взгляд на показания приборов. Снаружи раздавался нескладный хор из криков чаек, шума ветра и плеска волн, и вот уже нос «Талисина» поднял целый фонтан брызг, врезавшись в первую волну.

Трудно было представить картину более прекрасную, чем эта: белоснежный корабль, изящно рассекавший серые огромные валы. Застарелые страхи отступили, и Лукас почувствовал, как легко стало у него на душе.

Он и сам не заметил, что смеется. Ши ответил ему восторженным воплем и ткнул кулаком в воздух в приветственном салюте, а Макналти молча улыбался во весь рот.

Стоявшая у радара Тесса обернулась и посмотрела на капитана.

На миг мир вокруг просто перестал существовать: Лукас забыл о том, что держит в руках штурвал, что корабль отзывается на его команды, как живое существо, что вокруг полно людей, а за окном рубки расстилается необозримый горизонт… Остались только ее глаза, таинственно сверкавшие от какого-то неведомого чувства, которое Лукас никак не мог угадать.

Он отвернулся и только теперь вспомнил, что так и не отдал приветственный свисток: один длинный и два коротких. Катер береговой охраны не остался в долгу и ответил, как мог: включил водяную пушку и окатил прозрачной струей сверкающий бок «Талисина».

– Как будто муравей на слона плюнул! – весело заметил Лукас.

Он украдкой покосился на Тессу. На этот раз она улыбалась как ни в чем не бывало. Эта улыбка показалась Лукасу такой ослепительной, что он снова позабыл обо всем на свете. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем бравый шкипер пришел в себя и посмотрел, куда же он ведет свой корабль.

Когда ее слуха коснулся глубокий низкий смех Лукаса, а нос «Талисина» рассек гребень первой волны, вызвав бурю восторга на пассажирской палубе, Тесса едва не разрыдалась от восторга и умиления.

Не хватало еще, чтобы парни заметили ее слабость – ей никогда такого не простят! И хотя только человек с каменным сердцем мог бы остаться равнодушным в эти торжественные минуты, слезы непременно сочли бы признаком слабости, а слабакам, как известно, нет места среди офицеров корабля. Она украдкой смахнула слезинку, застрявшую в ресницах, и старательно проморгалась, чтобы избавиться от малейших признаков своей непростительной мягкотелости.

Впереди простирались необъятные мили бирюзовой глади Великих озер. Как известно, по площади они в три раза превосходят штат Нью-Джерси, и даже такой пароход, как «Талисин», в триста восемьдесят футов длиной, превращается в пылинку среди этого простора.

И ей, Тессе Жардин, повезло оказаться на этой самой пылинке, под началом человека, с которым она меньше всего хотела бы иметь дело.

И о чем она только думала, когда подписывала контракт?

Чье-то сердитое восклицание отвлекло ее от мрачных мыслей – только для того, чтобы вопросительно посмотреть на Лукаса.

– Какого черта этот ребенок висит на перилах? – потребовал он ответа. – Где его родители? Пусть кто-нибудь…

– Маршалл уже там, – заверила Тесса, с удовольствием отметив расторопность молодого матроса. Первым делом он заставил чересчур шустрого мальчишку спуститься на палубу, а потом уселся на корточки, чтобы видеть его лицо, и заговорил с ним. Мальчик послушно кивнул. Маршалл ласково взъерошил ему волосы, но тут подоспела пожилая леди и за руку поволокла ребенка прочь.

Ожесточенная гримаса Лукаса немного смягчилась, и он приказал:

– Мистер Макналти, встаньте к штурвалу и держите курс один-семь-два.

– Один-семь-два, так точно, сэр.

Лукас включил микрофон для объявлений.

– Доброе утро, леди и джентльмены. Капитан Холл приветствует вас на борту «Талисина». Мы начали наше первое плавание, и по этому случаю я хотел бы вам напомнить, что влезать на перила строго воспрещается – особенно детям. Вода намного холоднее, чем кажется, и купание может оказаться весьма неприятным. Благодарю за внимание.

Эхо его голоса, разносившегося из мощных динамиков по всем закоулкам корабля, еще не успело умолкнуть, как на палубе началось оживление: висевшие на перилах пассажиры поспешили принять требуемое положение, а особо рьяные родители предпочли вообще увести своих детей на нижнюю палубу.