Перейдем теперь к истории первого несчастливого замужества Натальи Александровны, истории, легшей в основу романа. Тот же Загоскин{4} вспоминает о взаимной страстной любви Наташи Пушкиной и графа Николая Алексеевича Орлова (в романе Владимир Островский), который был старше ее на восемь лет. Николай Орлов был сыном графа (с 1855 года князя) Алексея Федоровича Орлова, могущественного вельможи, начальника III жандармского отделения, считавшегося правой рукой Николая I. Герои романа Вера (Наташа Пушкина) и Владимир (Николай Орлов) дружат с самого детства, и их детская привязанность перерастает в любовь.
Воспоминания Араповой{7} позволяют с большой точностью датировать начало дружбы Николая Орлова с семьей Ланских и с Ташей. 16 июля 1844 года, когда в приходской церкви Стрельны состоялось венчание Н.Н. Пушкиной и П.П.Ланского, «молодой граф, впоследствии князь, Николай Алексеевич Орлов, состоявший в то время закорпусным камер-пажем,… забрался на колокольню, в самую торжественную минуту он задел за большой колокол, раздался громкий удар, а Орлов с испугу и растерянности не знал, как остановить предательский звон. Когда дело объяснилось, он, страшно сконфуженный, извинился перед новобрачными, и это оригинальное знакомство с моей матерью послужило первым звеном той дружеской близости со всей нашей семьей, которая не прекращалась до той поры, когда служебная деятельность удалила его из России». В этот день, 16 июля 1844 года, Таше было 8, а Николаю Орлову 16 лет.
Николай Орлов, сходивший с ума по шестнадцатилетней Таше, хотел свататься (в том же 1852 году, возможно, летом, когда семья Ланских жила в Стрельне). Однако Орлов-отец воспротивился этому браку, считая его мезальянсом{4}. По его мнению, дочь Пушкина, поэта, находившегося всю жизнь под надзором III отделения, была недостойна стать женой графа Николая Орлова, которому готовилось блестящее дипломатическое будущее. (Позже Николай Орлов — русский посол в Брюсселе, Париже и Берлине.) И уже в феврале следующего, 1853 года, т. е. раньше, чем через год, шестнадцатилетняя дочь поэта выходит замуж за Михаила Леонтьевича Дубельта, сына начальника штаба корпуса жандармов генерала Л.В.Дубельта, подчиненного сначала А.Х. Бенкендорфу, а позже А.Ф.Орлову, с 1835 года управляющего III отделения. Л.В.Дубельт известен тем, что следил за Пушкиным, а в день его смерти опечатал кабинет поэта и разбирал его бумаги, ревниво наблюдая за В.А.Жуковским, чтобы друг поэта не сокрыл чего-нибудь.
В чем была причина такого скоропалительного брака, особенно если вспомнить про глубокую взаимную любовь Наташи Пушкиной и Николая Орлова? У современников ответа на этот вопрос мы не находим. Видимо, о причине знала А.П.Арапова. Вот как она пишет об этом событии: «Нравственное затишье продолжалось для матери [после отъезда ее сестры А.Н. Гончаровой] вплоть до несчастного брака сестры Таши с Михаилом Леонтьевичем Дубельтом. Так как она еще в живых, то неуместным считаю оглашать подробности этой грустной истории»{7}. Воспоминания А.П.Араповой печатались в 1907–1908 гг. в «Новом времени», т. е. при жизни Н.А.Пушкиной. Как видим, сестра не решилась раскрыть тайну «грустной истории».
Хотя в письме к С.А.Соболевскому, другу Пушкина, Наталья Николаевна писала, что молодой Дубельт принят в ее семье как родной сын, она долгое время была в нерешительности. 6 января 1853 года, накануне свадьбы, она обреченно пишет П.А. Вяземскому: «Быстро перешла бесенок Таша из детства в зрелый возраст, но делать нечего — судьбу не обойдешь. Вот уже год борюсь с ней, наконец, покорилась воле Божьей и нетерпению Дубельта»{5}. Год — явное преувеличение, свидетельствующее лишь о волнении и беспокойстве матери. В своих воспоминаниях Е.Н.Бибикова пишет, что на все возражения матери Наташа отвечала: «У нас уже есть одна старая дева, хочешь и меня просолить»{4}. (Имеется в виду старшая сестра Мария, вышедшая за Л.Н. Гартунга в 28 лет.) Естественно предположить, что грязная интрига, затеянная А.Ф.Орловым (в романе старший граф Островский) и Л.В.Дубельтом (в романе генерал Беклешов), отчаяние Наташи и «нетерпение» молодого Дубельта и были причиной этого брака, который принес так много горя Наташе Пушкиной и ее матери и, по словам ее сводной сестры А.П. Араповой, «много способствовал преждевременной кончине» Натальи Николаевны{7}.
И здесь самое время вспомнить двух других героев романа, Л.В. Дубельта и А.Ф. Орлова, да и саму эпоху «голубых мундиров». О ней пишет князь П.В.Долгоруков. Это было «время проделок Бенкендорфа, Дубельта, Алексея Орлова, время самодержавия тайной полиции, самоуправства губернаторов, обильных взяток, безгласного казнокрадства, цензуры и азиатского безмолвия»{8}. Свидетельствуя о «необыкновенной хитрости и неотразимом пронырстве Дубельта», Долгоруков приводит его слова на заседании Главного управления цензуры: «Всякий писатель есть медведь, коего следует держать на цепи и ни под каким видом с цепи не спускать, а то, пожалуй, сейчас укусит». Конечно, Л.В.Дубельт имел в виду в числе прочих и Пушкина. Но он, разумеется, не предполагал, что его собственный законченный портрет будет нарисован дочерью поэта. А вот какую характеристику дает П.В.Долгоруков начальнику Л.В.Дубельта: «Алексей Орлов, посаженный на первое по этикету место в империи, — пройдоха, ограниченный и бездарный, придворный холоп, известный лишь своей хитростью, своим эгоизмом и ненасытной жадностью к деньгам». Это мнение подтверждает и такой объективный писатель и дипломат, как Барант (бывший французский посол в России), который, приняв с поручением А.Ф.Орлова в Париже, сказал о нем: «Я мнил найти посла там, где был лишь холоп!»{8}
Могли ли Орлов-Островский и Дубельт-Беклешов (о младшем Дубельте-Беклешове мы еще скажем) затеять гнусную интригу с целью погубить любовь Наташи Пушкиной и Николая Орлова, расстроить их обручение? Конечно, могли. Им удавались и не такие проделки. Документальных свидетельств не существует, и мы имеем дело с романом. Но есть правда фактов и правда характеров. Драма, которую переживает в романе шестнадцатилетняя Вера, удивительно точно и психологически верно передает душевный кризис только-только пробудившейся к жизни чистой и доверчивой души. Сначала Вера говорит, что не хочет жить. Потом объявляет, что выйдет за первого, «который ее захочет».
Поговорим теперь об этом «первом», Михаиле Леонтьевиче Дубельте (в романе Борис Беклешов[16]). Картежник и мот, необузданный скандалист, кутила и хам, каким он предстает в романе, таким он был и в жизни, по воспоминаниям современников. Мотаясь с женой по провинциальным гарнизонам (он был вначале подполковником Апшеронского пехотного полка), он проиграл в карты все приданое жены — 28 тысяч рублей. Дома скандалил и бил жену. Вот как вспоминает об этом Реннекампф{5}: «У нее (у Н.А.Пушкиной. — В.Ф.) на теле следы его шпор, когда он спьяну в ярости топтал ее ногами. Он хватал ее за волосы и, толкая об стену, говорил: «Вот для меня цена твоей красоты». Не напоминает ли это сцену в романе, где Беклешов рвет на Вере вечернее платье? Это не помешало молодому Дубельту уже в 1856 году стать флигель-адъютантом (как и Борису Беклешову в романе), а в следующем году перебраться на службу в Министерство иностранных дел. К 1861 году у супругов было трое детей. Только в 1864 году Наталья Александровна получает вид на отдельное жительство. (Между прочим, этот документ хранился в архиве ее правнучки Клотильды фон Меренберг, которая передала его в Пушкинский музей.) Бракоразводный процесс тянулся до 18 мая 1867 года.
