— Сударь, вы уж своих людишек не распускайте, — строго сказал мой конвоир. — Вам по усадьбе разгуливать невместно. Дальше людской — ни шагу. Да и в таком непотребном виде — совестно. Совсем стыд потеряли: рукава пропили. Скоро, того гляди, панталоны в кабаке оставите.

— Майн готт! Но это не мой человек. Мои труппа все за столом, кушают. А это… Нет, нет, это не из мой представление.

Надо же, как не везет! Мало того что попался, так еще и хозяин театра немец. Попробуй с ним объяснись. Надо удирать. Но тут меня сзади охватили две крепкие руки.

— В холодную его, — раздалась команда. — А уж граф потом рассудят, что это за особа…

Как ни парадоксально это звучит, но оказалось, что построить машину времени достаточно просто. И она бы появилась гораздо раньше, если бы физики отталкивались от правильной концепции.

— Все сущее состоит из пустоты, в которой бушуют электромагнитные поля, — объяснял мне Евгений Поляновский. — Сейчас даже первоклассник знает, что атом состоит из ядра, вокруг которого вращаются электроны. Но каковы параметры этого «кирпичика» мироздания? Представьте себе здание МГУ на Воробьевых горах. В центре его горошина, а по периметру огромного здания крутится шарик в тысячи раз меньше. Вот такое же соотношение в атоме между размерами ядра и электрона и расстояния между ними. Фактически атом — это пустота, в которой ядро и электрон удерживаются на определенных расстояниях друг от друга могучими внутриатомными силами. Особыми электромагнитными полями. Да и сами составляющие атома — электрон, протон, нейтрон — состоят из силовых полей. Иными словами — из пустоты. В нашем обывательском представлении они не материальны. Конечно, это очень примитивное объяснение, но суть верна. Из дальнейшего объяснения вытекало, что поскольку все материальное состоит из силовых полей, бушующих в пустоте, то должна быть некая направляющая и координирующая сила, заставляющая электромагнитные поля складываться так, а не иначе. И такая сила есть — эго время. Именно оно на каждом своем отрезке фиксирует, какое положение атомы занимают относительно друг друга. Каждому кванту времени соответствует строго определенное расположение атомов или, что то же самое, составляющих их силовых полей. А это и есть картина мира, которую мы наблюдаем в данную секунду и участвуем в ней. А значит, если заставить время течь в обратную сторону, то и атомы расположатся так, как они располагались сто, двести, тысячу лет назад. И мы очутимся в прошлом, вернее, в иллюзии прошлого, существующего в настоящем столько времени, на сколько хватит энергии в машине. Пока что энергии хватает на несколько секунд, да и радиус действия не превышает десятков метров.

Но можно ли заставить время течь в обратную сторону? То самое время, про которое Ньютон сказал, что оно ни от чего не зависит, ничему не подчиняется и идет только в одном направлении — от прошлого к будущему. Оказывается — можно. Это блестяще доказал российский астрофизик, профессор Пулковской обсерватории Николай Александрович Козырев, к сожалению, уже ушедший из жизни. В своих уникальных установках он замедлял и ускорял течение времени, я сам это видел. Продолжая его работы, Поляновский заставил время двигаться вспять. Так родилась его машина времени. К слову сказать, на ней можно уходить не только в прошлое, но и в будущей — ускоряя движение времени, заставлять атомы располагаться и взаимодействовать между собой так, как они расположатся и будут взаимодействовать через любое количество лет. Но на ученом совете ИЭФ было принято мудрое решение: посещение будущего запретить. Если посещение прошлого ничем нам, потомкам, не грозит, то визит в будущее чреват: знание судьбы своей или страны — может привести к роковым последствиям.

Впрочем, и посещение прошлого грозило опасностью, пока не было доказано, что эта опасность — иллюзорная. Речь идет о так называемой петле гистерезиса. Хрестоматийный пример: вы переноситесь в прошлое и расстраиваете свадьбу своих родителей. А раз они не поженились, то и вы не родились. Значит, вся цепь последующих событий пойдет по-другому и вы должны исчезнуть из настоящего. И не только вы, но и все, что с вами связано — люди, события… Страшно представить, что будет твориться. Логика вроде железная. Оказалось — нет. Теоретические расчеты показали, что ни изменить прошлое, чтобы оно каким-то образом отозвалось на настоящем, ни встретить самого себя в прошлом, чего больше всего боялись ученые, занимающиеся этой проблемой, невозможно. Здесь действует какой-то еще непознанный закон. Даже когда решились на отчаянный эксперимент, установив машину времени в квартире одного из сотрудников, и попытались послать его на неделю назад, машина просто отказалась работать. А из этого следовал любопытный вывод. Если даже в иллюзорном прошлом петля гистерезиса невозможна, значит, путешествия во времени осуществимы — настоящие путешествия, имеется в виду. И это тоже следовало из работ Козырева. Проведя уникальные эксперименты, он подтвердил то, что до него предрекали физики-теоретики, прошлое, настоящее и будущее сосуществуют одновременно, значит, можно посещать разные эпохи.

…- Кто таков? — рявкнул граф.

Наверное, он казался очень внушительным в малиновом кафтане с бриллиантовыми оторочками, в пышном парике и с резной тростью в руках. Но с колен, когда смотришь снизу вверх, вся внушительность пропадала — под этим углом зрения он виделся смешно: надутый старикашка с непропорционально объемным задом и крохотным сморщенным личиком, на котором выделялся висячий, с красными прожилками нос над бледными, сжатыми в гузку губами. Его сиятельство явно не был врагом бутылки Разумеется, я не сам встал на колени — в голову бы не пришло. Два здоровенных холуя притащили меня из холодной и бросили на песок перед крыльцом. Да еще прижимали за плечи, чтобы не вздумал встать.

— Кто таков? — рявкнул граф на тон выше.

Ситуация, скажу я вам… Ну как ему объяснить, кто я таков?

— В общем-то человек, — с достоинством сказал я и тут же понял, что сморозил глупость. Потому что граф внезапно захохотал, а окружающие слуги подобострастно захихикали.

— Ты! Человек?! — У графа даже слезы выступили на глазах от хохота, и он вытащил из кармана платок размером с добрую простыню.

— Ты червь земляной. Ишь, пропился, рубаху и ту обстоятельную заиметь не удосужился. Как пробрался сюда, отвечай, холоп.

Вот тут он меня достал. Отлично понимаю, что это глупо — обижаться на какую-то иллюзию, давно уже ставшую добычей тех самых червей, к которым это расфуфыренное ископаемое меня причисляет. Тем более что ничего мне сделать он вроде бы не мог. И тем не менее, гордо выпрямившись, насколько позволяли руки моих стражей, я отчеканил.

— С неба свалился. Любопытно было посмотреть, как графья досуг проводят. В мое-то время их давно пустили в расход.

По-моему, он понял только первую фразу. И она показалась ему задевающей графское достоинство. Недаром он начал наливаться багрянцем пополам с синевой. Стоящий рядом с ним благообразный старик с бакенбардами, какой-нибудь мажордом, почтительно наклонился к барину.

— Видать, головой скорбен, ваше сиятельство. Юродивый, никак, пришлый. Своих-то мы всех знаем.

— Юродивый, говоришь? Головой скорбен? А вот мы ему голову-то и поправим. На конюшню его. Десять кнутов и опять в холодную. Недосуг мне сегодня с ним разбираться, гости ждут. Завтра ужо с прилежанием выведаем, каков сей фрукт и откуда.

До последнего момента я не верил, что это произойдёт. И когда тащили в холодную, и когда привязывали к бревну, и когда здоровенный бородатый мужик с кнутом приблизился ко мне с поганой ухмылкой. Ведь все вокруг было иллюзией. Но кнут свистнул, и резкая боль обожгла спину. В последний момент, вспомнив инструкцию, я торопливо закрыл глаза, а когда открыл..

— Вернулся, путешественник, — возгласил Поляновский. — Ну-ка, ну-ка, рассказывай. Как там, во времена матушки-государыни?

Вечером все это уже казалось сказкой. И я уже сам начал сомневаться, а было ли путешествие во времени, не пал ли я жертвой ловко подстроенной мистификации? Граф, холодная, кнут… И, раздеваясь ко сну, я почти утвердился в этой мысли, что под видом путешествия во времени надо мной просто посмеялись.