– Прости. Капитуляция в сражении с англичанином позволяет продемонстрировать твои прелести во всей красе. Что же, я не против.

– Отпусти меня, норманнская muc!

– Опять называешь меня свиньей, да? – Он сделал ложный выпад влево, потом вправо и поймал ее.

Он схватил ее за талию, и оба повалились на пол. Он пригвоздил ее своим мощным телом к матрасу. Высвободив руки, он как наручниками обхватил пальцами ее запястья и поднял их над ее головой, заставляя ее тело выгнуться к нему. Он подвинулся и вытянулся так, что они оказались бедро к бедру.

Она попыталась укусить его; но Джулиан придавил ее так, что ей стало трудно дышать. И Тамлин сдалась. Ее капитуляция была предрешена.

Желание доминировать волной захлестнуло его тело и болезненно сосредоточилось в паху. Он хотел ее.

– У тебя прекрасные длинные зубы, моя дурочка. Точь-в-точь как у моего коня, – поддразнил он ее смеясь. – Он тоже кусается.

– Ты сравниваешь меня со своей проклятой лошадью?

– Ты называла меня червяком и свиньей. А я своего коня очень люблю, Продолжай, моя дурочка, кусай меня. Я тоже буду кусаться. – Джулиан легко парировал, прилагая ровно столько силы, чтобы удерживать ее на месте. – Ах, юная леди, продолжайте вот так, ерзать. Мне очень нравится это ощущение.

Она замерла, широко распахнув глаза.

Его взгляд прошелся по ее телу сверху вниз и постепенно вернулся к ее лицу. Линия ее подбородка была похожей на квадрат, упрямой, хотя не настолько сильной, чтобы отвлекать от ее природной чувственности. Впечатление смягчала неглубокая ямочка на подбородке. Черты ее лица были четкими, очаровательными. Рот у нее был маленьким, но губы полными и красиво очерченными. Рот, зовущий к поцелуям.

Но больше всего его привлекали глаза, удерживая его в своей власти. Они сталкивались с его взглядом, требуя от него чего-то. Он сделал глубокий вдох, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Все в этой кошке призывало его обладать ею.

Сексуальные аппетиты Джулиана были животными, сильными.

Тамлин оставалась неподвижной, ее взгляд был устремлен на него. В нем застыл вопрос. Испуганная и в то же время заинтригованная, она подчинилась проснувшемуся в ней инстинкту. Джулиан видел это.

Его ноздри трепетали, вдыхая ее пьянящий женский запах. Ведьминское зелье. Его сердце с силой билось о ребра, заставляя кровь кипеть. Он опустил голову к ней, его губы прошлись по изгибу ее шеи, где сильнее всего пульсировала кровь. Наслаждаясь ощущением, почти испуганный его интенсивностью, он поднял голову, чтобы увидеть ее реакцию.

Она затаила дыхание.

Джулиану чудилось, что от нее пахнет весенней травой, морским туманом на шотландских холмах и лавандой. Ее нежная кожа, казалось, сияла в ожидании его ласки. Джулиан прикусил губами ее неровный пульс. Он забарабанил под его ртом.

Он нежно покусывал ее шею.

Затем прильнул губами к ее губам.

Джулиан услышал тихий стон. То ли он сам застонал, то ли она.

Поцелуи для Джулиана были прелюдией, юношеским занятием. До этого момента. Поддавшись соблазну своей дикой шотландки, он хотел, чтобы эти поцелуи никогда не кончались.

Его язык скользил по ее губам, ища, почти умоляя впустить его в ее медовую глубину. Кончик языка коснулся острых зубов, обрисовывая их край. Он не делал ничего, чтобы заставить ее открыться ему. Он хотел – нет, ему это было необходимо, – чтобы она разделила с ним охватившее его желание. Ее мягкие, сладкие губы шевельнулись под его губами, и она впустила его язык.

Он отпустил ее запястья, его левая рука скользнула на ее затылок, зажав в кулак темно-золотые пряди. Вторая легла на ее плечо. Он стянул вниз рубашку и накрыл ладонью ее полную грудь.

Ее сосок восстал, упираясь в его ладонь; Джулиан желал бы сомкнуть губы на этой нежной плоти и изо всех сил втянуть, уговорить ее присоединиться к нему в этом безумий. Он жаждал увидеть ее изгибающейся к нему с пылающей страстью. Она подвинулась, ее округлые формы идеально соответствовали его телу. Эта шотландская девушка была создана для наслаждения. Его наслаждения. Тамлин обвила руками его шею и раздвинула ноги, чтобы он мог вставить между ними бедро, поднимаясь к вершине ее женского возбуждения.

Кровь Христова, она сводит его с ума. Может быть, она ведьма, связавшая все его чувства, оставив ему одни только поцелуи? Сладкие, медовые поцелуи. Когда его рука скользнула в разрыв на рубашке, аромат ее возбуждения затуманил его разум. Она застонала в трепетном желании, когда его палец стал ласкать ее затвердевший сосок.

Ее бедра сомкнулись, сжимая его с поразительной силой.

О большем Джулиан и мечтать не мог.

Никогда, даже в годы юности, его не охватывало такое жгучее желание. Если он не овладеет этой женщиной, он умрет. Настоящая ненасытная магия окружала его. Душила его. Пугала его.

Ведьмино заклятие это или нет, но он возьмет ее, овладеет ею – станет ее господином. Не об этом он думал, когда целовал ее. Черт побери! Он ведь не собирался ее целовать! Но ничто на этой зеленой земле не помешает ему соединить свое тело с ее телом.

– Джулиан, Саймон хочет знать… – Мужчина вошел в палатку, подняв полотнище. – Прошу прощения. – Почти так же быстро он вышел.

Они отпрянули друг от друга.

Руки Джулиана дрожали, когда он отстранился от этой колдуньи. Святое распятие, впервые в жизни он потерял голову из-за женщины. Это черное колдовство!

Он должен был удалиться от нее как можно дальше, прояснить свой одурманенный разум от ее языческой магии – от всех этих уловок, как заманить душу мужчины и ослабить его. Он был Черным Драконом из Шеллона и еще не родилась та женщина, которая поставит его на колени.

Он поискал тонкие кожаные ремни. Прежде чем она успела подумать о сопротивлении, он связал ее запястья, потом лодыжки, оставив ведьму лежать на ворохе мехов. Выхода из палатки, Джулиан оглянулся. Он никогда не верил в волшебство или Кейт Сид. И все же эта, и только эта, могла рассчитывать на то, что овладеет его телом и душой.

Джулиан посмотрел на свои дрожащие руки, огрубевшие, покрытые мозолями от долгих лет ношения меча, Руки воина-ветерана, Черного Дракона Шеллона. Мужчины, который был когда-то любимцем короля. Руки, вдруг ослабевшие из-за женщины.

В это мгновение он возненавидел ее так же сильно, как прежде желал.

– Просыпайтесь, миледи!

Тихий, хрипловатый голос прокрался сквозь бархатный сон.

Тамлин открыла глаза и увидела оруженосца Дракона, того, который носил шотландское имя. Он смущенно смотрел на нее.

Но в следующее мгновение его лицо расцвело улыбкой, глаза засияли. Глаза, очень похожие на глаза лорда Шеллона. Впервые увидев его, Тамлин подумала, что парнишка, скорее всего сын Дракона. У него были такие же красивые черты лица, такие же волнистые черные волосы и пронзительные зеленые глаза.

Его пальцы снова коснулись кончика ее сапога.

– Я старался не испугать вас, миледи.

Она попыталась сесть, но не смогла, поскольку была связана по рукам и ногам. Измученная, она упала на шкуры.

Опустившись на колено, молодой человек разрезал кожаный ремень на ее запястьях, потом тот, что связывал ее лодыжки.

– Милорд Дракон вяжет трудные узлы. – Он покраснел из-за того, что коснулся ее босых ног. – Вы должны встать, миледи. Так приказал Дракон. Мы уезжаем.

– Куда? – спросила она, все еще не придя в себя.

– В крепость, миледи – Он принялся собирать вещи своего господина.

– Гленроа? – спросила Тамлин.

Он кивнул:

– Так приказал мой господин.

Не дожидаясь, пока кровь вернется в затекшие ноги, она выскочила из палатки и замерла, увидев Джулиана Шеллона на другой стороне лагеря. Он стоял у походного костра, разговаривая со своими рыцарями.

Все были в полном боевом снаряжении, готовые к предстоящему выступлению. Говорили они явно о ней, потому что Дракон обернулся и равнодушно посмотрел на нее. Чувственный рот превратился в узкую полоску, брови были презрительно подняты.