Герцог медленно сел, поднимаясь с пола.

- Ну, хорошо. Очень рад был нашему знакомству. Я так понимаю, что в долгу перед тобой, как говорят наемники. Ты помог мне выбраться из многих передряг. С другой стороны, ты впутал меня в еще более крутые расклады, – он выдавил улыбку. – Ну что ж, как говорится, не забывай писать...

- Ах, да, погоди! – вдруг громко сказал Диксон. – Осталась еще одна пустяковая деталь...

Рука Герцога дернулась вверх. Она крепко сжимала пистолет.

- Это касается моего выезда из гостиницы. Надо сдать ключ. Так что ничего личного, как говорится у нас, самоубийц.

Герцог стал сопротивляться, но никак не мог разжать пальцы, смертельной хваткой вцепившиеся в пистолет.

- Теперь пора.

- Только не это, – запротестовал Герцог. Пистолет был так близко, что он ощущал запах металла и смазки. Пальцы ловко оттянули собачку и легли на спусковой крючок.

- Я вижу, ты собираешься прихватить меня с собой.

- Небольшая деталь, старый приятель. Кроме того, тебе бояться нечего. Чтобы ни было...

- Знаю, – прорычал Герцог. – Смерть – это еще не последнее, что может с тобой случиться. – Мысли тетранца кружились в бешеном водовороте. Должен быть какой-то способ завладеть телом хоть на миг, отговорить Диксона. – Но почему уходить надо именно таким способом?

- Потому что я не хочу, чтобы меня вернули обратно. В следующие полстолетия, пока арколианцы будут жить с людьми, как муж с женой.

- Почему ты все время приводишь это сравнение?

- А тебе еще не ясно, мальчик? Или ты не знаешь, что у них нет пола в нашем понимании? Или ты не понимаешь значения их постоянного присутствия возле человека? Это половые паразиты. Не имея своего пола, они подыгрывают чужому. Они – тот самый третий пол, которого нет у человека, но давно уже есть у них.

- Как это – третий пол?

- Вот так: где третий, там и тридцать третий.

- Иными словами, ты хочешь сказать, у них нет пола?

- Поговори об этом лучше с твоим дружком. Или подружкой, посланником. Или посланницей. Засланец он, а не посланец.

- И все же – почему пистолет, Эрик?

- Ничего личного, Герцог, хотя это твои мозги. Если я размажу их по стене, то ни Баррис, ни его закадычные друзья уже не смогут их соскрести в другую бутылку.

Рука с пистолетом снова продолжила свое губительное восхождение, но в последний момент задрожала.

«Вот оно, – подумал Герцог. – Стресс. Если он мог перехватить инициативу во время моего стресса, то и я смогу, когда ему не по себе...»

- Ну, хватит, Герцог, пришло время совершить главный поступок...

- Погоди, – сказал вдруг Герцог. – На что это было похоже тогда, в первый раз?

- Что?

- Когда ты умер. В прошлый раз. – Рука снова задрожала, и уже не так крепко сжимала пистолет. «Порядок, – пронеслось у него в голове. Действует. Теперь надо перехватить инициативу и разрядить эту штуковину. Или выбросить подальше. Пусть теперь еще что-нибудь вспомнит».

- Скоро ты сам узнаешь – как это в первый раз.

- Нет, – сказал Герцог. – Может быть, к сожалению, но не узнаю. Это слишком жестокое зрелище – поэтому на нем присутствовать не буду. Наверное, ты был под сильным градусом, когда это случилось? Произошла алкогольная интоксикация, или же ты захлебнулся собственной рвотой во сне?

- А ты, кажется, дерзишь, мальчик...

- Не обращай внимания, Эрик. Мне, правда, интересно.

Пальцы снова плотно сжались на пистолете.

- Это было... было вроде как ты... ох... черт возьми...

Герцог мог закрыть глаза. Он пытался расслабиться, потянуться к... как это называется? Автоматический пистолет? Да, именно так. Его научили разбирать, чистить и смазывать такое оружие на сборах. – Эта маленькая штучка в твоей второй правой руке, если ты снизойдешь к нашей грешной земле...

- Прости, Герцог. Очень жаль, но некогда рассказывать. Я не могу долго с тобой болтать. Это было как... – снова дрожь конвульсией прошла по всему телу, но рука не выпускала пистолета. – Я начал пить и выпал из этого мира, и потом вдруг очутился на какой-то жестянке торгового флота, в твоем теле.

При этом рука снова дрогнула, но ствол продолжал двигаться вверх.

- Знаешь, что меня всегда удивляло? – поспешно спросил Герцог. Он умышленно не раскрывал глаз и старался представить, как пистолет выпадает из руки, быстро, быстрее, секундомер включен...

- Что такое? – встрепенулся Диксон.

- Меня удивляло...

«Теперь опять близко, предохранитель – нет! Попробуем выбросить обойму. Но одна пуля останется в патроннике, а ее вполне хватит на двоих. До себя всегда сподручнее дотянуться, это тебе не противник в соседнем окопе. Да, самоубийцы настоящие трусы – они делают то, что слишком просто».

- А ты когда-нибудь убивал животное, Эрик? Одним выстрелом, в голову? Знаешь, как оно содрогается в конвульсиях – как тело на электрическом стуле! Когда последний импульс жизни проходит по мышцам...

Рука с пистолетом стала дрожать. Вот она – тайная память о чем-то темном и жутком.

- Я знаю, Герцог. И мы снова пройдем через это. Вдвоем это не страшно. Мы будем слишком мертвы, чтобы беспокоиться об этом.

- Но откуда ты знаешь – после того как этот мозг брызнет на стены вдруг в каждой его капле, в каждом ошметке еще будут продолжать жить воспоминания о Тетросе и станции Нарофельд, пока не умрет последняя клетка. Подумал ли ты о том, что потом этим воспоминаниям уже никогда не ожить? Дрожащая рука поднесла ствол к виску, медленно и со вкусом... Как последний стакан виски.

- И кто это запомнит, Эрик?

Вот оно! Обойма выскользнула из рукоятки, затвор передернут и последняя пуля должна с облегчением вылететь из патронника. – Кто вспомнит о двух беременных девушках на Тетросе? И последнюю память о Лей Бранд и Рэй сотрут тряпкой со стены, как школьную доску перед каникулами.

- НЕТ!

Левая рука Герцога взметнулась в этот момент и перехватила запястье правой. Но правая упорно продолжала сжимать ствол и выстрел грохнул вдаль по коридору. Там стояла побледневшая Роз с испуганным взглядом. Большой палец левой руки, наконец, отыскал заветную кнопку, и обойма выскочила из рукояти, со стуком упав на пол. И тут же левая нога инстинктивно дернулась, подальше отбрасывая ее по коридору.

- НЕТ! Подонок – ты обманул меня.

Герцог катался по полу, точно припадочный, то пытаясь схватить пистолет с пола, то явно препятствуя себе в этом и всячески сопротивляясь. Схватка за оружие продолжалась еще некоторое время с переменным результатом, что значит – безрезультатно. Герцог пополз по полу, вытянув правую руку вперед, в то время как левая всячески пыталась помешать. Но правая вытянулась до хруста, уже коснувшись обжигающе холодного металла, а левая колотила по ней, стараясь расплющить кости в запястье. Тщетно...

- Еще один патрон в патроннике решит все, дружище. Больше одного мне и не нужно...

Герцог схватил, наконец, пистолет за ствол, и дальше началось совсем непонятное. Он то размахивался, чтобы отбросить его подальше, то снова прижимал к виску. Как больной – то ли поносом, то ли головной болью мается, не зная куда приложить градусник... Сопротивление Герцога не имело особого успеха – разве что Диксону не удавалось точно прицелиться. Когда ситуация стала окончательно неразрешимой, левая рука, до сих пор – верная помощница Герцога, внезапно онемела.

- Это твое тело, твоя тушка, парень, но я всегда был сильнее духом. Если бы ты немного потренировался и кое-чему поучился у меня, то мог бы научить свое тело кой-каким приемам.

- Зато я сообразительнее тебя, Эрик! – крикнул Герцог. – Я всегда был умнее, всегда обладал здравым смыслом и... – тут он осекся, потому что ствол пистолета протиснулся ему в горло, разбив губу и ударив по зубам. Соленый вкус крови наполнил рот.

- Спокойной ночи, Герцог.

- Нет, Эрик... Я не позволю тебе сделать этого.

Тетранец полностью расслабился и сконцентрировался на указательном пальце, лежавшем на спусковом крючке.