- Но вы не смогли дозвониться до него... – резюмировал Мелроуз.

Дина пожала плечами.

- Мы завязли в этом по уши. Стоит только дать сигнал – и безумие будет остановлено. Но вместе с ним под руинами погибнем и мы. И нам не остается ничего другого, как позволить этому чудовищу творить зло.

Внезапно, словно удар молнии, в комнату влетело длинное ругательство, а следом за ним в операторскую ворвался Рэг. Он расставил руки по сторонам на самом видном месте его халата красовалось огромное желтое пятно.

- Что случилось? – спросил Мелроуз.

- Этот сукин сын Арбор. Или Диксон. Или как его еще там...

- Что он натворил? – спросила Дина. Рэг шагнул за порог и скривился:

- Ко мне заявился дневальный и сказал, что Арбор не вернул поднос после обеда. Прошел уже час, как их собрали, и он недосчитался одного. Тут он, наконец, вспомнил, что Арбор не вернул подноса, и обратился ко мне за помощью. Он боялся, что вы напишете на него рапорт, а уж после этого Баррис его точно уволит.

Дина заинтересованно подошла поближе:

- Ну и что?

- Я пошел в камеру Арбора, чтобы поговорить с ним, пусть, мол, вернет поднос, а то охраннику несдобровать. К тому времени прошло уже почти два часа, как подносы собрали и над головой дневального собрались тучи. Когда я вошел, Арбор сидел на кровати, а поднос валялся на полу, посреди камеры. «Кстати, – сказал он, пока я поднимал поднос, – кажется, вы забыли взять у меня утренний анализ мочи». Я говорю, мол, ничего страшного, возьмем завтра, а он: «Зачем ждать завтра, когда можно прямо сейчас». И выплеснул на меня целую кружку. Дина срочно закрыла лицо ладонью и попятилась:

- Не мог сразу сказать!

Стараясь не дышать, Мелроуз осторожно обошел сотрудника и распахнул перед ним дверь:

- По-моему, тебе сейчас лучше всего переодеться, – сказал он. – Я скажу, чтобы твою одежду забрали в стирку.

- Да там кроме больнично-тюремных роб ничего другого нет.

- Главное – походишь пока в сухом. Одежду из химчистки принесут скоро. – Разговаривая с ним, Мелроуз все время отворачивался в сторону.

- Я напишу на него рапорт! – крикнул Рэг, не в силах придумать ничего страшнее. – И мне все равно, что мистер Баррис сказал не поднимать шума. Я им устрою шум!

- Ты уже устроил, – заметил Мелроуз. – Офелия, прими душ. Он успокоит тебя и примирит с действительностью.

Последние слова Рэга донеслись уже из-за двери. Мелроуз повернулся и увидел, что Дина стоит возле раскрытого вентиляционного люка.

- Арбор или Диксон? – быстро спросил он.

- Минуту, – прошептала она.

Она стояла, задумчиво закрыв рот ладонью. Другой рукой она поглаживала шею.

Мелроуз подошел к кондиционеру и включил его. Прохладный воздух стал наполнять комнату.

- Едкий, не так ли? А вот эта сладость, должно быть, оттого, что его кормили... – Тут он осекся и замер.

Дина с благодарностью вдыхала свежий воздух.

- Что-то не так? – спросила она.

- Сколько примерно отсюда до камеры Арбора? За минуту, наверное, можно добраться? И еще тридцать секунд, чтобы остановиться и крикнуть: «Ты что делаешь, мерзавец?» И еще пара минут чтобы окропить этой жидкостью коридор, пока даются распоряжения персоналу вымыть пол в камере. А на выходе он проходит клетку арколианца?

- Что все это значит?

- Сколько минут прошло, как мы засекли запах бекона?

Дина бросила взгляд на таймер на столе:

- Почти четыре... – пробормотала она и вдруг, внезапно побледнев, схватилась за горло:

- мистербоб... – выдавила она, – говорил не с собой... Он говорил... с мистером Арбором.

Мелроуз кивнул:

- Совершенно верно. И Вильям Арбор ему только что ответил. Моча предназначалась вовсе не для Рэга.

- Значит, арколианец в курсе... – Она снова порывисто вздохнула, как будто ей не хватало воздуха. – Думаю, мне лучше присесть. Что-то мне сегодня нездоровится.

- Почему бы тебе ни пойти домой? – спросил Мелроуз.

- Ничего, пройдет.

- Иди домой, Дина, – распорядился Мелроуз. – Думаю, через несколько часов никто из нас не захочет оказаться даже близко от здания института. Чутье говорит мне, что скоро здесь будет жарко.

- А как же вы? – она вздохнула, пытаясь прийти в чувство и собраться с силами.

- Мне нужно поговорить с Баррисом. Пока еще не поздно. Тем более, мы должны докладывать ему обо всех происшествиях.

- И вы хотите его предупредить?

- Я преподнесу это так: Эрик Диксон готовится к побегу, для чего он окатил одного из сотрудников кружкой мочи. И еще я скажу ему, что отправил персонал по домам, потому что завтра нагруженный рабочий день.

Дина кивнула, и Мелроуз двинулся к выходу.

- Винсент, – торопливо произнесла она, – Работать с тобой было одно удовольствие.

Он улыбнулся:

- И мне предстоит расстаться с такой коллегой, Дина. Надеюсь, это не надолго. Ты не будешь столь любезна выключить свет перед уходом? Чтобы мне лишний раз не заходить?

- Конечно, – сказала она, и ком встал у нее в горле, когда она смотрела ему вослед.

Герцог отжимался от пола, пытаясь унять возбуждение. Его попытка войти в контакт с мистербобом увенчалась успехом. Теперь он был в этом совершенно уверен.

Спустя несколько минут после его неожиданного поступка серии ароматов стихли, и раздавался лишь один постоянный умиротворяющий запах кухни.

Что-то должно было случиться. Перемены назревали, и он должен быть готов ко всему. Неприятное ожидание сменилось ожиданием активным – все-таки, что ни говори, а приятнее ждать, пока представится удобный случай.

Правда, чего ждать, он тоже не знал. Тем более, еще неизвестно, дает ли мистербоб этим запахом сигнал – или же просто пахнет, например, от страха на операционном столе. В любом случае, чтобы он ни значил, не было ли в нем намека на инициативу Герцога? На то, что Герцог должен начать первым? Не говоря уже о том, что Баррис с Мелроузом могли просто подключить вентиляцию к кухне, чтобы заглушить малейшую попытку общения со стороны мистербоба. Скептически хмыкнув, он еще раз отжался от пола. Память еще раз быстро пролистнула перед ним все события истекшего дня. Отрываясь от пола, он звонко хлопнул ладонями и снова отжался. Радостное возбуждение охватило его тело, вдруг ставшее сильным и ловким, как никогда. Память явно подсказывала ему движения, которых он не знал. Герцог рассмеялся, как от щекотки. Мышцы приятно покалывало – такое ощущение бывает в онемевших конечностях, которые вдруг обрели прежнюю гибкость и возможность двигаться.

Движение – жизнь! Твои рефлексы надо разрабатывать.

Внезапно отжиматься стало труднее. Он вспомнил о гравитации. Здесь она, должно быть, сильнее, чем на Тетросе. Интересно, во сколько раз? В одна целая и сколько десятых? Он думал так же ритмично, как и отжимался: одна мысль сменяла другую. Внезапно он понял, что и двигаться теперь будет так же: движение должно опережать мысль. Это и есть реакция настоящего пилота.

Да-а, мышцы ослабли за время пребывания в космосе. Стали дряблыми, потеряли выносливость. Он постоял на руках, пока дрожь по мышцам не поднялась вверх, и усилием воли вогнал ее обратно, в каменный пол. Через несколько минут он с удивлением заметил, что руки его перестали дрожать, и он их как бы и не чувствует, хотя в то же время они держат вес тела.

Детренирован верхний пояс мышц.

Наконец он упал на пол. Сил больше не оставалось. Задыхаясь, он потряс головой. Никогда ему не прийти в форму. Откуда ему сразу набраться сил? И снова голос издалека, но в то же время как будто совсем рядом. Жесткий, как приговор:

Неудачник.

Герцог замер.

- Нет, – сказал он.

В ответ в голове раздался смех, и камера внезапно поплыла у него перед глазами. Словно на него навалился кто-то могучий и стал истязать, выкручивая руки, подминая под себя.

Слабак, неудачник.

Герцог заерзал по полу клетки. Со стороны можно было подумать, что он совершает необычайно сложные упражнения какой-нибудь эзотерической школы боевых единоборств: в процессе своего передвижения по полу он оказывался то «сверху», то «снизу» – отчего казалось, что он борется с огромной змеей. Внезапно его тело подбросило вверх. Такого он от себя не ожидал. Герцог понял, что тело само контролирует движения, он только бесстрастно наблюдает со стороны.