* * * Александру Назаренко и экипажу теплохода «Шота Руставели» Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты — И хрипят табуны, стервенея, внизу. На глазах от натуги худеют канаты, Из себя на причал выжимая слезу. И команды короткие, злые Быстрый ветер уносит во тьму: «Кранцы за борт!», «Отдать носовые!» И – «Буксир, подработать корму!» Капитан, чуть улыбаясь, — Всё, мол, верно – молодцы, — От земли освобождаясь, Приказал рубить концы. Только снова назад обращаются взоры — Цепко держит земля, всё и так и не так: Почему слишком долго не сходятся створы, Почему слишком часто моргает маяк?! Всё в порядке, конец всем вопросам. Кроме вахтенных, все – отдыхать! Но пустуют каюты – матросам К той свободе еще привыкать. Капитан, чуть улыбаясь, Бросил только: «Молодцы!» От земли освобождаясь, Нелегко рубить концы. Переход – двадцать дней, – рассыхаются шлюпки, Нынче утром последний отстал альбатрос… Хоть бы – шторм! Или лучше – чтоб в радиорубке Обалдевший радист принял чей-нибудь SOS. Так и есть: трое – месяц в корыте, Яхту вдребезги кит разобрал… Да за что вы нас благодарите — Вам спасибо за этот аврал! Капитан, чуть улыбаясь, Бросил только: «Молодцы!» — Тем, кто, с жизнью расставаясь, Не хотел рубить концы. И опять будут Фиджи, и порт Кюрасао, И еще черта в ступе и бог знает что, И красивейший в мире фиорд Мильфорсаун — Всё, куда я ногой не ступал, но зато — Пришвартуетесь вы на Таити И прокрутите запись мою, — Через самый большой усилитель Я про вас на Таити спою. Скажет мастер, улыбаясь Мне и песне: «Молодцы!» Так, на суше оставаясь, Я везде креплю концы. И опять продвигается, словно на ринге, По воде осторожная тень корабля. В напряженье матросы, ослаблены шпринги… Руль полборта налево – и в прошлом земля! 1971 БАЛЛАДА О БАНЕ Благодать или благословенье Ниспошли на подручных твоих — Дай нам, Бог, совершить омовенье, Окунаясь в святая святых! Исцеленьем от язв и уродства Будет душ из живительных вод, — Это – словно возврат первородства, Или нет – осушенье болот. Все пороки, грехи и печали, Равнодушье, согласье и спор — Пар, который вот только наддали, Вышибает, как пули, из пор. Все, что мучит тебя, – испарится И поднимется вверх, к небесам, — Ты ж, очистившись, должен спуститься — Пар с грехами расправится сам. Не стремись прежде времени к душу, Не равняй с очищеньем мытье, — Нужно выпороть веником душу, Нужно выпарить смрад из нее. Здесь нет голых – стесняться не надо, Что кривая рука да нога. Здесь – подобие райского сада, — Пропуск тем, кто раздет донага. И, в предбаннике сбросивши вещи, Всю одетость свою позабудь — Одинаково веничек хлещет, Так что зря не выпячивай грудь! Все равны здесь единым богатством, Все легко переносят жару, — Здесь свободу и равенство с братством Ощущаешь в кромешном пару. Загоняй по коленья в парную И крещенье принять убеди, — Лей на нас свою воду святую — И от варварства освободи! 1971 О ФАТАЛЬНЫХ ДАТАХ И ЦИФРАХ Моим друзьям – поэтам
Кто кончил жизнь трагически, тот – истинный поэт, А если в точный срок, так – в полной мере: На цифре 26 один шагнул под пистолет, Другой же – в петлю слазил в «Англетере». А в 33 Христу – он был поэт, он говорил: «Да ни убий!» Убьешь – везде найду, мол. Но – гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил, Чтоб не писал и чтобы меньше думал. С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, — Вот и сейчас – как холодом подуло: Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль И Маяковский лег виском на дуло. Задержимся на цифре 37! Коварен Бог — Ребром вопрос поставил: или – или! На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, — А нынешние – как-то проскочили. Дуэль не состоялась или – перенесена, А в 33 распяли, но – не сильно, А в 37 – не кровь, да что там кровь! – и седина Испачкала виски не так обильно. «Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа!» Терпенье, психопаты и кликуши! Поэты ходят пятками по лезвию ножа — И режут в кровь свои босые души! На слово «длинношеее» в конце пришлось три «е», — Укоротить поэта! – вывод ясен, — И нож в него! – но счастлив он висеть на острие, Зарезанный за то, что был опасен! Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, — Томитесь, как наложницы в гареме! Срок жизни увеличился – и, может быть, концы Поэтов отодвинулись на время! 1971 |
