Литмир - Электронная Библиотека
II. ПЕСНЯ МИКРОФОНА
Я оглох от ударов ладоней,
Я ослеп от улыбок певиц, —
Сколько лет я страдал от симфоний,
Потакал подражателям птиц!
Сквозь меня многократно просеясь,
Чистый звук в ваши души летел.
Стоп! Вот – тот, на кого я надеюсь,
Для кого я все муки стерпел.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл – шею спиливал, —
А я усиливал,
усиливал,
усиливал…
На «низах» его голос утробен,
На «верхах» он подобен ножу, —
Он покажет, на что он способен, —
Но и я кое-что покажу!
Он поет задыхаясь, с натугой —
Он устал, как солдат на плацу, —
Я тянусь своей шеей упругой
К золотому от пота лицу.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл – шею спиливал, —
А я усиливал,
усиливал,
усиливал…
Только вдруг: «Человече, опомнись, —
Что поешь?! Отдохни – ты устал.
Это – патока, сладкая помесь!
Зал, скажи, чтобы он перестал!..»
Всё напрасно – чудес не бывает, —
Я качаюсь, я еле стою, —
Он бальзамом мне горечь вливает
В микрофонную глотку мою.
Сколько лет в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл – шею спиливал, —
А я усиливал,
усиливал,
усиливал…
В чем угодно меня обвините —
Только против себя не пойдешь:
По профессии я – усилитель, —
Я страдал – но усиливал ложь.
Застонал я – динамики взвыли, —
Он сдавил мое горло рукой…
Отвернули меня, умертвили —
Заменили меня на другой.
Тот, другой, – он все стерпит и примет, —
Он навинчен на шею мою.
Нас всегда заменяют другими,
Чтобы мы не мешали вранью.
…Мы в чехле очень тесно лежали —
Я, штатив и другой микрофон, —
И они мне, смеясь, рассказали,
Как он рад был, что я заменен.
1971
* * *
Поздно говорить и смешно —
Не хотела, но
Что теперь скрывать – все равно
Дело сделано…
Все надежды вдруг
Выпали из рук,
Как цветы запоздалые,
А свою весну —
Вечную, одну —
Ах, прозевала я.
Весна!.. Не дури —
Ни за что не пей вина на пари,
Никогда не вешай ключ на двери,
Ставни затвори,
Цветы – не бери,
Не бери да и сама не дари,
Если даже без ума – не смотри, —
Затаись, замри!
С огнем не шути —
Подержи мечты о нем взаперти,
По весне стучать в твой дом запрети, —
А зимой – впусти.
Холода всю зиму подряд —
Невозможные, —
Зимняя любовь, говорят,
Понадежнее.
Но надежды вдруг
Выпали из рук,
Как цветы запоздалые,
И свою весну —
Первую, одну —
Знать, прозевала я.
Ах, черт побери,
Если хочешь – пей вино на пари.
Если хочешь – вешай ключ на двери
И в глаза смотри, —
Не то в январи
Подкрадутся вновь сугробы к двери,
Вновь увидишь из окна пустыри.
Двери отвори!
И пой до зари,
И цветы – когда от сердца – бери,
Если хочешь подарить – подари.
Подожгут – гори!
1971, р. 1973
ОДНА НАУЧНАЯ ЗАГАДКА, или ПОЧЕМУ АБОРИГЕНЫ СЪЕЛИ КУКА
Не хватайтесь за чужие талии,
Вырвавшись из рук своих подруг!
Вспомните, как к берегам Австралии
Подплывал покойный ныне Кук,
Как, в кружок усевшись под азалии,
Поедом – с восхода до зари —
Ели в этой солнечной Австралии
Друга дружку злые дикари.
Но почему аборигены съели Кука,
За что – неясно, молчит наука.
Мне представляется совсем простая штука:
Хотели кушать – и съели Кука!
Есть вариант, что ихний вождь – Большая Бука —
Сказал, что – очень вкусный кок на судне Кука…
Ошибка вышла – вот о чем молчит наука:
Хотели – кока, а съели – Кука!
И вовсе не было подвоха или трюка —
Вошли без стука, почти без звука, —
Пустили в действие дубинку из бамбука —
Тюк! прямо в темя – и нету Кука!
Но есть, однако же, еще предположенье,
Что Кука съели из большого уваженья, —
Что всех науськивал колдун – хитрец и злюка:
«Ату, ребята, хватайте Кука!
Кто уплетет его без соли и без лука,
Тот сильным, смелым, добрым будет – вроде Кука!»
Комуй-то под руку попался каменюка —
Метнул, гадюка, – и нету Кука!
А дикари теперь заламывают руки,
Ломают копья, ломают луки,
Сожгли и бросили дубинки из бамбука —
Переживают, что съели Кука!
1971, 1979
4
{"b":"105268","o":1}