О МОЕМ СТАРШИНЕ Я помню райвоенкомат: «В десант не годен – так-то, брат, — Таким, как ты, – там невпротык…» И дальше – смех: Мол, из тебя какой солдат? Тебя – хоть сразу в медсанбат!.. А из меня – такой солдат, как изо всех. А на войне как на войне, А мне – и вовсе, мне – вдвойне, — Присохла к телу гимнастерка на спине. Я отставал, сбоил в строю, — Но как-то раз в одном бою — Не знаю чем – я приглянулся старшине. …Шумит окопная братва: «Студент, а сколько дважды два? Эй, холостой, а правда – графом был Толстой? А кто евонная жена?…» Но тут встревал мой старшина: «Иди поспи – ты ж не святой, а утром – бой». И только раз, когда я встал Во весь свой рост, он мне сказал: «Ложись!.. – и дальше пару слов без падежей. — К чему две дырки в голове!» И вдруг спросил: «А что, в Москве, Неужто вправду есть дома в пять этажей?…» Над нами – шквал, – он застонал — И в нем осколок остывал, — И на вопрос его ответить я не смог. Он в землю лег – за пять шагов, За пять ночей и за пять снов — Лицом на запад и ногами на восток. 1971 ГОРИЗОНТ Чтоб не было следов, повсюду подмели… Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте: Мой финиш – горизонт, а лента – край земли, — Я должен первым быть на горизонте! Условия пари одобрили не все — И руки разбивали неохотно. Условье таково: чтоб ехать – по шоссе, И только по шоссе – бесповоротно. Наматываю мили на кардан И еду параллельно проводам, — Но то и дело тень перед мотором — То черный кот, то кто-то в чем-то черном. Я знаю – мне не раз в колеса палки ткнут. Догадываюсь, в чем и как меня обманут. Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут И где через дорогу трос натянут. Но стрелки я топлю – на этих скоростях Песчинка обретает силу пули, — И я сжимаю руль до судорог в кистях — Успеть, пока болты не затянули! Наматываю мили на кардан И еду вертикально проводам, — Завинчивают гайки, – побыстрее! — Не то поднимут трос как раз где шея. И плавится асфальт, протекторы кипят, Под ложечкой сосет от близости развязки. Я голой грудью рву натянутый канат, — Я жив – снимите черные повязки! Кто вынудил меня на жесткое пари — Нечистоплотны в споре и в расчетах. Азарт меня пьянит, но, как ни говори, Я торможу на скользких поворотах. Наматываю мили на кардан, Назло канатам, тросам, проводам, — Вы только проигравших урезоньте, Когда я появлюсь на горизонте! Мой финиш – горизонт – по-прежнему далек, Я ленту не порвал, но я покончил с тросом, — Канат не пересек мой шейный позвонок, Но из кустов стреляют по колесам. Меня ведь не рубли на гонку завели, — Меня просили: «Миг не проворонь ты — Узнай, а есть предел – там, на краю земли, И – можно ли раздвинуть горизонты?» Наматываю мили на кардан И пулю в скат влепить себе не дам. Но тормоза отказывают, – кода! — Я горизонт промахиваю с хода! 1971 МОИ ПОХОРОНА, или СТРАШНЫЙ СОН ОЧЕНЬ СМЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА Сон мне снится – вот те на: Гроб среди квартиры, На мои похорона Съехались вампиры, — Стали речи говорить — Всё про долголетие, — Кровь сосать решили погодить: Вкусное – на третие. В гроб вогнали кое-как, А самый сильный вурдалак Все втискивал, и всовывал, И плотно утрамбовывал, — Сопел с натуги, сплевывал И желтый клык высовывал. Очень бойкий упырек Стукнул по колену, Подогнал – и под шумок Надкусил мне вену. А умудренный кровосос Встал у изголовия И очень вдохновенно произнес Речь про полнокровие. И почетный караул Для приличия всплакнул, — Но я чую взглядов серию На сонную мою артерию: А если кто пронзит артерию — Мне это сна грозит потерею. Погодите, спрячьте крюк! Да куда же, черт, вы! Я же слышу, что вокруг, — Значит, я не мертвый! Яду капнули в вино, Ну а мы набросились, — Опоить меня хотели, но Опростоволосились. Тот, кто в зелье губы клал, — В самом деле дуба дал, — Ну а на меня – как рвотное То зелье приворотное: Здоровье у меня добротное, И закусил отраву плотно я. Так почему же я лежу, Дурака валяю, — Ну почему, к примеру, не заржу — Их не напугаю?! Я ж их мог прогнать давно Выходкою смелою — Мне бы взять пошевелиться, но Глупостей не делаю. Безопасный как червяк, Я лежу, а вурдалак Со стаканом носится — Сейчас наверняка набросится, — Еще один на шею косится — Ну, гад, он у меня допросится! Кровожадно вопия, Высунули жалы — И кровиночка моя Полилась в бокалы. Погодите – сам налью, — Знаю, знаю – вкусная!.. Ну нате, пейте кровь мою, Кровососы гнусные! А сам – и мышцы не напряг, И не попытался сжать кулак, — Потому что кто не напрягается, Тот никогда не просыпается, Тот много меньше подвергается И много дольше сохраняется. Вот мурашки по спине Смертные крадутся… А всего делов-то мне Было, что – проснуться! …Что, сказать, чего боюсь (А сновиденья – тянутся)? Да того, что я проснусь — А они останутся!.. 1971 |
