— Простите?

— Мы требуем распространить запрет на распространение информации, касающейся «Уотерс Индастриз», а также жизни и безвременной смерти Ривы Барнс.

— На какое время?

— Пять жизненных сроков, — роняет Бентсен.

— Мне это кажется избыточным.

— Мы требуем этого от всех наших консультантов. Это простая формальность.

<дидс?>

— Условия моей работы четко оговорены: все, что мне становится известным, доступно только полиции.

<работаю, босс>

— Боюсь, что этого недостаточно.

— Мистер Бентсен, я расследовала десятки дел, куда более конфиденциальных, чем это. Вы, конечно же, проверяли мое досье. Мои открытия неинтересны никому, кроме полиции.

— Все равно. Я посоветовал Арнольду не допускать к этому делу телепата без определенных ограничений.

<запрет включает в себя и прекращение доступа к их файлам, босс> <черт>

Ричард склоняет голову набок.

— Мисс Шестал, вы же понимаете, что без этого мы не сможем продолжать.

<дидс, добудь все, что можно, из общедоступной сети ПРЯМО СЕЙЧАС, в обход всяческих правил, если надо>

— Можно мне подумать минутку? <лучше десять, босс>

— Нет. — Это уже Бентсен. Ричард шепчет в свой рукав:

— Охрана, немедленно поднимитесь в офис мистера Уотерса.

— Хорошо, если уж вы не можете без этого обойтись.

— Сотрудник уже поднимается, папа. <как ты там, дидс?>

<работаю, босс>

— Вы дадите указание вашим работникам поговорить со мной о Риве, Рич? — К этому прилагается убийственная улыбка типа «раздеть бы тебя».

— Разумеется. — Айсберг.

Входит охранник с черным ящиком. <дидс?>

— Кто из них? — Киллер чистой воды. Под мышкой вздутие, ноги расставлены. Если я не дам ему снять мои отпечатки, то получу пинка в зад.

— Она. — Ричард указывает на меня.

— А Деррик?

— Он уже под запретом. Охранник манит меня пальцем.

— Подойди сюда. Слушаюсь, сэр.

В черном ящике плоская сенсорная панель с экраном. На ней помещаются обе руки. Сперва они закроют мне доступ по отпечаткам пальцев. Охранник включает прибор, и легкая вибрация сжимает мои запястья.

<три четверти сети пропало, босс> Теперь очередь за сетчаткой. Охранник надевает мне очки.

— Процедура вам знакома. Это не больно. Красный огонек перемещается справа налево. <вывожу, что можно, на автономный режим> <не забудь вынуть чипы>

<уже, босс, те файлы, что в системе, стираются, идет сплошной сброс>

Охранник снимает очки, передает информацию в банк и считывает результаты, проступающие в воздухе.

— Ну что? — спрашивает Ричард.

— Она, видимо, оборудована для видео- и аудио-связи. Нами только что прерван массивный поиск в сети, заказанный, возможно, отсюда. Его длительность — пятьдесят три секунды.

Ричард театрально ужасается. Охранник заверяет его с улыбкой:

— Но мы сохранили всю информацию. Абсолютно всю.

Арнольд Уотерс вздыхает с облегчением.

— Кстати, мисс…

— Да?

— Мы перекрыли вам связь, как только вы вошли в кабинет мистера Уотерса. Вы говорили не со своим секретарем, а с одной из наших программ искусственного интеллекта. Интересно будет прочитать распечатку.

<дидс?>

— Вы хотите сказать, что…

— Я хочу сказать, что пятьдесят три секунды вашего поиска — цифра чисто условная. У вас нет ничего. Ни черта.

Господи Боже. Эти ребята не шутят. Охранник собирает свои причиндалы. С этой улыбкой он, наверное, расчленяет младенцев.

— Мой привет Дидс, — говорит он, выводя нас с Дерриком вон.

Злость, разбирающая Деррика, волнует меня меньше всего. Диди подтверждает мои худшие опасения — связь действительно прервалась, как только мы вошли в кабинет Арнольда, и она не извлекла ничего по «Уотерс Индастриз» ни из единого источника на планете.

Даже мой внутренний процессор заблокирован. Целый мегабайт информации, включая видеокадры встречи, погребен в моей голове и совершенно недоступен. Осталась только моя органическая память и то, что я могу записать на бумаге.

Действие Дерриковой «маски» заканчивается. Злоба просачивается из него на всех уровнях и разряжается ором:

— Обязательно надо было напортить? Уотерс, наверное, уже наябедничал всем долбаным политиканам, сколько их есть в округе, и мне поджарят задницу только за то, что я тебя привел!

Я пожимаю плечами. Пусть разряжается.

— Это надо же — заявиться в «Уотерс Индастриз» подключенной! Пытаться преодолеть запрет! Спятила ты, что ли?

— Уймись. Откуда мне было знать, что у них имеется собственное электронное гестапо.

— Это «Уотерс Индастриз», Дженни. Большая Лига. Ты что, сразу не могла сообразить? Они пригласили на встречу юриста, черт возьми!

Но как они это сделали? Наверное, раскусили меня, как только я вошла в дверь. Передали те несколько слов, которыми я обменялась с Дидс, какой-то очень большой машине в подвале, замесили, испекли и подали мнимую Диди в мою закодированную сеть. С этой машиной я и общалась. Для этого требуется криопроцессор и большая энергоемкость.

С такой машиной, которая по идее никому не может быть доступна.

— Ты уверен, что Арнольд не занимается компьютерами?

— Ничего похожего, — трясет головой Деррик. Гм-м. Уже интересно. Значит, они купили то,

что больше ни у кого нет, единственно для своей системы безопасности? Иногда даже приставка «мега» кажется недостаточной.

— Говорю тебе, Дженни: если Уотерсу кто-то не понравится, он может сделать так, чтобы тот исчез.

— Почему мы тогда его не подозреваем?

— Я сам думал об этом, — мрачно говорит Деррик.

— Ну и?

— Если это он, он платит несколько миллионов за то, чтобы мы подыскали кого-то другого.

— Похоже на то.

Однако постой. Уотерс — нормальный. На встрече не было ни одного телепата. И никто из них не может иметь на меня зуб. Серийный убийца? Один из них? Скорее уж в них можно заподозрить массовых убийц — но серийный? Есть одно, что отрицает виновность Арнольда. Есть одно, что я знаю, а Деррик — нет.

Какого же черта тогда они скрывают?

Возвращение в Лос-Анджелес было бы угнетающим без плачевных итогов нынешнего дня. Объявили третью степень загрязнения — это требует ношения респиратора. Мой мигом забился вязкой черной копотью, точно сгорел весь чертов озоновый слой какого-нибудь дождевого леса. Толпа, паскудная толпа стала липкой, как всегда при таком загрязнении воздуха. Казалось бы, мы можем объявить свои проблемы вне закона, собрав их в районах вроде Южного Централа, но на деле все как раз по-другому. Открытые язвы грозят нам везде — на улицах, в воздухе, в самой природе вещей: раз нет возможности построить достаточно большую камеру, эту функцию приходится выполнять самому обществу.

Я втайне радовалась фоновому гулу их треклятых иммунных систем, нестройному нытью их человечности — лучше уж это, чем холодная тишина шагов по мягкому ковру. Открытая гнильца человечнее всех роскошных кабинетов на свете, где людская кровь тихо стекает в чьи-то закрома. Карпози, туберкулез-пять, агрессивный автоиммунный синдром. Болезни имеют имя, это знакомый враг, который когда-нибудь сразит и меня — надеюсь, еще очень нескоро.

Деррик еще в такси заверил меня, что результаты файл-вскрытия Ривы будут известны завтра. Эта процедура включает в себя анализ телефонных переговоров и банковских операций. Кусочки мяса в деле, которому, похоже, недостает скелета. Ах, черт.