Мистер Збарский и впрямь смотрел на «чифа», как смотрит мелкая мурена на акулу, сожравшую лакомую сардинку.

С тоской вспомнил мистер Збарский в эту тяжкую минуту и шестизначную цифру, небрежно названную Лотом, и купленный им на радостях «олдзмобил Ф—85 делюкс», и слух о том, что «чиф» недавно здорово проиграл на скачках…

— Кстати, где сейчас витает неутомимый мистер Лот? — осведомился «чиф».

— На днях мистер Лот вылетел во Вьетнам, сэр.

— Свяжите его со мной. Благодарю вас. У меня все.

Мистер Збарский скакнул из кабинета «чифа», словно ощипанный куренок, едва не угодивший в суп.

Лот уселся на койку Фрэнка, над которой красовались фотографии голых красоток, и открыл банку холодного пива «Баллэнтайн».

— Когда я попал впервые в эту страну, — сказал Лот, одним глотком наполовину осушив банку, — я был поражен: игрушечная страна, маленькие домики французского провинциального стиля, маленькие экзотические люди, похожие на куколок, не мужчины и женщины, а фигурки из дрезденского фарфора. И они хотят воевать против не лягушатников-французов, а против самой мощной державы на свете! Я почувствовал себя Гулливером среди лилипутов — такое же чувство было у меня, когда я впервые переступил порог японского публичного дома! Тогда мне было смешно. А теперь совсем не смешно. Это сильный и опасный противник. Как они дрались сегодня! Шли в рост на пулеметы! Я невольно вспомнил русских партизан. Мы не могли победить их, хотя тоже намного превосходили их по боевой технике — с танками и артиллерией шли против винтовок и автоматов. Там, в России, я объяснял это тем, что русских было вдвое больше, чем нас. А здесь? У здешних партизан тоже есть своя «Большая земля» — Северный Вьетнам, к тому же за ними стоит международный коммунизм. Мы чересчур увлекаемся «килл рэйшио» — соотношением убитых. Чепуха! Немцы убили русских гораздо больше, чем русские немцев, но проиграли войну немцы! И все же иногда хочется биться головой об стенку. Ну почему, почему мы никак не можем справиться с ними?! Нет, генерал Кэртис Лимэй, бывший командующий американских ВВС, прав: надо снять лайковые перчатки, да так их разбомбить, чтобы они вернулись к каменному веку.

Лот открыл еще одну банку пива, сделал глоток, закурил.

— А то, откровенно говоря, — сказал он, глубоко затянувшись, — я уже начинаю сомневаться в том, что нам удастся их победить. Выход один: взять пример с вьетнамских крестьян, которые, прежде чем изжарить буйвола, избивают его до смерти, чтобы сделать мясо мягким и нежным. Так и мы должны поступить с Вьетконгом и Северным Вьетнамом, прежде чем сесть с ними за стол переговоров! Да, Джин, Красная река должна стать красной от крови.

Лот помолчал, глядя на Джина.

— Послушай, Джин! — сказал он. — Сегодня тебе не хотелось нажать на рубильник, взорвать мины Клеймора. Я все видел. Как говорят американцы, твое сердце не в этой войне. В Брагге тебя называли «колледж-бой», а тут за глаза называют «чоклет-бой» — «шоколадным мальчиком». Это за то, что ты направо и налево раздаешь вьетнамским детям шоколад, словно какой нибудь сенатор перед выборами.

Джин опустил глаза, стал снимать ремень с подсумками. Лот с беспокойством смотрел на Джина, у которого был вид изверившегося человека. А извериться во Вьетнаме, как известно, так же легко, как подцепить тропическую лихорадку

— Вот и подсумки у тебя полные, — укоризненно произнес Лот. — Мужайся, парень! Прими бодрящие таблетки! Час мести скоро пробьет. Нас ждут большие дела в России!

— Эти мерзавцы наверняка добили раненых партизан! Вы оцениваете человеческую жизнь в пятнадцать долларов! — выдавил Джин.

— Жизнь врага дешевле грязи, — отрезал Лот. Но сейчас не время спорить. Он посмотрел на часы.

— Скоро за мной прилетит «чоппер». Перед тем как улететь, я должен посвятить тебя в одно в высшей степени секретное дело большой важности.

Джин поднял усталые глаза, насторожился.

— В Америке и здесь есть влиятельные люди и организации, сильно заинтересованные в дальнейшей эскалации этой войны. И это не только капитаны военной индустрии, заинтересованные в новых заказах на военную технику, хотя старик Грант тоже имеет отношение к этому делу. Позавчера в Сайгоне один источник — А—1 — рассказал мне о тайной операции, запланированной одной международной организацией, которая связана с Грантом и тоже заинтересована в том, чтобы раздуть здесь пожар. Недавно в американской и мировой прессе подняли шумиху как раз из-за этих самых ушей стоимостью в пятнадцать долларов. «Голуби» атаковали «ястребов», завопили о зверствах, на голову ЦРУ посыпались проклятия со всех сторон. Вот и было решено провести операцию «Стрэнглхоулд» — «Мертвая хватка», представить доказательства того, что не американцы, а Вьетконг зверствует и отрезает уши у убитых врагов. А тут наша агентура установила, что готовится налет полка Вьетконга на твой пост. Резонно предполагалось, что спасти тебя и твоих людей уже никто не сможет, что Вьетконг всех здесь перебьет и уйдет обратно в джунгли. Сегодня в семнадцать ноль-ноль сюда должна прибыть на двух бронетранспортерах команда «зеленых беретов». Ей приказано отрезать уши у трупов американцев и солдат АРВН и свалить вину на Ви-Си. А завтра утром сюда нагрянет целая толпа газетчиков, киношников и телевизионщиков, сопровождающих в турне по Южному Вьетнаму комика Боба Хоупа, кинозвезду Лиз Сазерленд и Мисс Америку 1962! Здесь их ждут трупы американцев с отрезанными ушами! Шум, крик, скандал! Тебе понятен замысел сценаристов и режиссеров этого спектакля? Рассуждают они так: мертвым не больно, зато они убьют одним камнем сразу нескольких зайцев, когда в Америку привезут гробы с покойниками без ушей. Родственники поднимут неслыханный гвалт, джентльмены прессы подольют масла в огонь, напечатают леденящие кровь фотографии, «ястребы» заклюют «голубей», конгресс потребует массированного возмездия, рассвирепевший президент отдаст приказ об эскалации войны, генералы получат новые дивизии, ЦРУ — новые полномочия, Грант и его дружки миллиардеры — новые заказы, прибыли и повышения акций военной промышленности на нью-йоркской бирже. А некая закулисная организация, оставаясь в тени, под клекот «ястребов», под дробь барабанов и стрекот телетайпов, под рев воинственных фанфар и шелест долларов на бирже добьется еще большей милитаризации США и еще больше продвинется к вершинам власти. Ибо еще этот солдафон генерал Омар Брэдли сказал, что для того, чтобы выиграть третью мировую, старик, нужно «милитаризовать всю страну на следующие сто — сто пятьдесят лет, а это было бы равносильно поражению!»

Джин в злом, бессильно-яростном изумлении смотрел на Лота, этого удивительного немца-американца, слушал этого оракула от цинизма, поражаясь остроте его ума и черствости сердца.

— Послушай, Лот, — нетвердо проговорил он. — А ты что получишь за то, что сорвал весь этот дьявольский план? Ты меня совсем запутал: то ты покупаешь уши убитых врагов, то ты вставляешь палки в колеса тем, кто задумал всю эту торговлю человеческими ушами. У меня голова ходуном идет. С кем ты, на кого работаешь?

— Я — с Лотом, — сухо ответил тот, сверкнув иссеро-голубыми глазами, — и на Лота работаю. Меня никто не заводит, я — самозаводящиеся часы! Кстати, вся эта секретная операция поручена человеку, который собирается с огромным удовольствием отрезать уши у хладного трупа лейтенанта Грина.

— Кто этот человек? — медленно спросил Джин, затягивая и застегивая ремень с подсумками.

Лот встал, отшвырнул пустую пивную банку в угол.

— Чу! Ты слышишь? Крыльями хлопая, летит за мной архангел Гавриил! — Он снова взглянул на ручные часы. — А через полчаса сюда пожалует во главе своей команды «зеленых беретов» твой старый приятель — Чак. Он приедет якобы для того, чтобы сменить тебя здесь, но рассчитывает найти вас всех мертвыми. Раненых он добьет. Прекрасный выпал ему случай свести счеты с тобой. Чак мчится сюда и уже мечтает о том, как отправит тебя мамочке в гробу под звездно-полосатым флагом и без ушей.