– Но если я умру, то не будет следующего поколения… – Внезапно его глаза расширились, словно до него что-то дошло. Он хмыкнул.

Чайна уставилась на него, спрашивая себя, уж не стукнуло ли его по голове камнем.

– В этом нет ничего смешного.

– Наоборот! Я нахожу это поразительно смешным. – Он вытащил шпильку из ее волос, за ней другую. – Или забавным? Ибо я не могу придумать сейчас ничего другого, кроме как нам с тобой не терять времени даром.

– Александр, нам не следует…

Его теплое дыхание коснулось ее шеи, она ощутила жар во всем теле вплоть до пальцев ног.

– Я был бы глупцом, если бы не воспользовался этим.

– Разве не ты говорил мне, что я совершала глупость, позволяя гостям пользоваться моей добротой?

Он заключил ее в объятия и пальцем приподнял ей подбородок. Ее рот оказался рядом с его ртом.

– Я не хочу пользоваться твоей добротой, дорогая. Я хочу заняться с тобой любовью.

– Здесь?

– Где угодно.

Чайна размякла, приложила ладони к его щекам и притянула к себе его губы. Она не стала закрывать глаза, желая увидеть страсть в его глазах. Он не делал секрета из своего желания, и она наслаждалась этим голубым пламенем.

Она провела руками по его рукавам и тугим мышцам под одеждой. Он сомкнул вокруг нее руки, его язык ласкал ее приоткрытый рот. Затем его язык скользнул внутрь, почувствовав ее готовность к этому. Чайна вцепилась пальцами в его густую шевелюру, он медленно ласкал ее рот, приглашая ее быть столь же дерзкой. Она не могла отвергнуть это приглашение. Она хотела разделить с ним все. Дрожь пробежала по всему ее телу, когда его язык стал ласкать ее язык.

Александр ослабил галстук. Затем улыбнулся полной истомы улыбкой и снова приник губами к ее шее. Когда он опрокинул ее на спину, она увлекла его за собой. Ее руки скользнули под его китель и стали выдергивать рубашку из его брюк. Наконец ее пальцы ощутили тепло его кожи. Его судорожный вздох привел ее в восторг.

Чайна дрожала, когда он ласкал поцелуями ее шею. Прикосновение его волос к ее коже породило в ней настоящий шторм эмоций, которые всецело завладели ею. Она принялась исступленно гладить ему спину.

Когда он отвел ее руку, она готова была запротестовать, но он поднес ее ладонь ко рту. Она улыбнулась, удивляясь, как он смог это простое движение сделать таким многозначительным и чувственным.

Чайна восхитилась крепкой грудью Александра, когда он стащил рубашку.

– Никогда не знала…

– Не знала что? – шепотом спросил он.

– Каким красивым может быть мужское тело. – Она провела пальцами по его мышцам, но остановилась там, где ощутила собранную в складки кожу. – Прости. Я не должна была…

Он поймал ее пальцы и приложил их к середине своей груди.

– Тебе не за что извиняться. Эта рана давно зажила.

– Я не была уверена, могу ли дотрагиваться до нее.

– Дотрагивайся где угодно, дорогая.

Наклонившись над ней, он поймал своими губами ее губы. Она обхватила его обнаженные плечи и отдалась желанию, которое более не хотела скрывать.

Александр расстегнул крючки на платье и стал гладить ее через рубашку. Стянув платье, он заставил ее сесть. Тусклый свет бросал тени на его лицо, однако даже в темноте оно светилось страстным желанием. Когда открылся кружевной верх ее рубашки, он сунул под нее руку и высвободил груди, которые тут же оказались в его горячих ладонях. Наклонившись, он прильнул ртом к ложбинке между грудями. Она прижалась к нему, чувствуя, как искры удовольствия пробегают по ее коже.

После того как она отбросила подальше свое платье, он стащил с себя ботинки, положил Чайну на спину и чуть придавил своими ногами ее ноги. Его ладони скользили по ее бедрам.

Она потянулась к пуговицам на его лосинах. Он сладостно урчал всякий раз, когда она расстегивала очередную пуговицу и ее пальцы передвигались к следующей. Ее дыхание стало прерывистым. Она слабо застонала одновременно с ним, когда ей удалось снять с него лосины.

Он прижался губами к ее животу.

– Ты удивительно красива, дорогая. Даже более красива, чем виделась мне в моих фантазиях.

Александр со стоном стащил с нее остатки одежды. Нежный любовник куда-то исчез, его губы стали требовательными. Его руки скользили вдоль ее ног, вниз к коленям, затем снова вверх. Когда она замерла под ним, он провел языком по ее грудям, затем погрузил его ей в рот.

Его палец вошел в нее, и она выкрикнула его имя. Открыв глаза, она увидела, что он улыбается. Она вцепилась пальцами в лежащий под ней плащ; каждый новый толчок высекал в ней огонь, и она вся отдалась этим движениям его руки. Александр что-то шептал ей над ухом, но она ничего не понимала. А затем погрузилась в непередаваемо блаженное состояние.

Открыв глаза, она увидела над собой Александра, протянула к нему руки и притянула к себе, чтобы он вошел в нее. Пламя внутри ее разгоралось с новой силой. Она двигалась вместе с Александром в самом удивительном танце, каким он только может быть. Ощущения все время нарастали, и наконец она услышала, как он сделал громкий выдох за секунду до того, как ее накрыла самая сладостная, какая бывает у женщин, волна…

Это было именно то, о чем она дерзала мечтать и без чего ее мечта оставалась бы не вполне осуществленной.

Когда Чайна что-то пробормотала ему в плечо, Александр поцеловал ее спутавшиеся волосы, которые щекотали ему обнаженную грудь. Он знал, что она расстроена, потому что верила в то, что его фантомный предок спровоцировал эту ситуацию для того, чтобы они стали любовниками. И не только любовниками, но и родителями следующего поколения. Он дотронулся пальцами до ее живота. Она, перед тем как он вышел из ее лона, сказала ему, что надежды Квинта вряд ли оправдаются, учитывая неподходящую фазу ее менструального цикла. Александр не стал озвучивать свою мысль о том, насколько ненадежно полагаться на месячные циклы женщины.

Закрыв глаза, он вдыхал запах ее волос. Он наслаждался их столь неповторимым ароматом. Он готов был любить ее снова и снова, но она заснула. И это было так прекрасно – обнимать ее, когда она спит.

Александр не заметил, как уснул и сам. Его разбудил жаркий поцелуй. Он протянул руки, чтобы снова обнять Чайну.

– Иди ко мне, дорогая, и порадуй меня снова, – лукаво улыбнулся он.

– Есть еще и другое, что тебя порадует.

– Больше, чем ты?

Она улыбнулась:

– Может, и не больше, но и не меньше.

– Это невозможно.

– А ты лучше посмотри на отверстие в стене. – Она откинулась назад, и он сел.

Он уставился на то место в стене, откуда лился солнечный свет. Это было вовсе не то отверстие, через которое он вполз сюда, а другое, расположенное двумя футами левее.

– Откуда оно взялось?

– Должно быть, мы не заметили его в темноте. – Чайна бросила Александру его одежду: – Одевайся, чтобы мы смогли выбраться отсюда и вернуться в замок.

Он лишь теперь обратил внимание, что она уже была одета, и вздохнул.

– Ты уверена, что нам стоит так скоро покидать это место?

– Шиан будет сходить с ума. – Чайна провела пальцами по его щеке и шепотом добавила: – Когда мы успокоим ее, мы можем снова остаться вдвоем.

– Слишком поздно. – Александр притянул ее руку к себе и увидел, как широко раскрылись ее глаза, когда он прижал ее пальцы к своему отвердевшему стволу, который мучительно жаждал ее.

Она застонала, отчего все его мышцы напряглись еще сильнее. Так же со стоном он поднял ее над собой, и она оседлала его. Он сдвинул в сторону ее нижнее белье и вошел в нее. Ладонями он обхватил ее груди и стал их ласкать через тонкую материю. Чайна откинула голову назад и задвигалась, сидя на бедрах Александра, вверх и вниз. Когда ее пронзила сладостная дрожь, она упала на него, и он взорвался внутри ее лона! Он знал, что нет ничего лучшего на свете, чем быть с ней единым целым.