Огромные стрелки часов на боковой стене музея Орсэ сошлись на римской цифре V. Над Парижем с ускоряющейся быстротой начали сгущаться сумерки, постепенно все более и более обволакивая дома, улицы, спешащих по ним прохожих и мелькающие то в одну, то в другую сторону автомобили.

Темно-зеленый «Пежо», шестьсот седьмой модели, с номерами российского посольства, только что обогнув здание музея по улице де Лилль, свернул на тянущуюся вдоль набережной Сены площадь Монтерлана и припарковался на уже постепенно редеющей, но еще достаточно плотно заполненной стоянке, занимающей большую часть площади.

После остановки машины в салоне на несколько секунд воцарилась полная тишина, но ее вскоре нарушил голос Василия Ивановича Ахаяна, который, обведя взглядом выжидательно повернувших головы в его сторону остальных седоков (чье расположение в машине снова было таким же, как и утром, когда он к ним подсел с примузейного тротуара), коротко вздохнул:

– Вот и приехали. Ну что ж, всем спасибо, поездка была очень познавательной. Полезной. Ягненок тоже не разочаровал. – Щеточка седоватых усов слегка дернулась как бы в ностальгическом воспоминании об обеде в придорожном кафе. – Ну и напоследок... – немного нахмурившись, Ахаян опустил глаза, – еще раз коротко о главном. Значит, встречаемся послезавтра, ровно в десять утра. Я вас буду ждать на набережной Конти, рядом с мостом Искусств, с правой стороны, возле ступенек.

– Напротив Института? – уточнил Иванов.

– Напротив центрального фасада Института, – выразительным тоном сделал еще более детальное уточнение Ахаян и посчитал необходимым напомнить, переведя взгляд уже на сидящего рядом с ним Минаева. – И чтоб на этот раз уже никаких опозданий.

– Ясно, – четко, но немного суховато ответил Минаев, слегка потупив взор.

– К встрече, как мы уже договорились, все ваши идеи, мысли, соображения представить в виде обобщенного, конкретного, четкого плана действий. – Василий Иванович обращался уже к Бутко. – Прежде всего, имеется в виду ваши варианты подхода к объекту разработки, ну и, естественно, – последовал кивок в сторону Иванова, – легенда для товарища.

– Василий Иванович, – немного неуверенно, нахмурившись, протянул Минаев. – Может, и вправду еще на денек отодвинем, до пятницы. Чтоб уж капитально все обмозговать.

– Да какая пятница. В пятницу мне, мил человек, по всему раскладу, в Лондоне уже быть надо. Само собой, если, конечно, план ваш благополучно пройдет горнило критики, и мы все, сообща, сочтем возможным его утвердить и принять к исполнению. – Ахаян посмотрел на своего парижского резидента, в глазах которого появилось какое-то настороженное недоумение. – Что, Гелий Петрович, есть какие-то вопросы? Спрашивай, спрашивай, не стесняйся.

Гелий Петрович, бросив быстрый взгляд на своего заместителя, опустил глаза:

– А... зачем вы... в Лондон?

– Как зачем. Подмогу вам искать.

– Какую подмогу?

– Ну как. Я не знаю, конечно, что вы там напридумываете. Но у меня такое ощущение, что без помощи вам на кораблике не обойтись.

– В каком смысле?

– Во всех смыслах. В том числе в материальном. Сколько ты этому путешественнику из бюджетика своего выделить сможешь, а? Помимо, естественно, билета. На, так сказать, накладные и непредвиденные.

– Ну... – Минаев замялся. Для него это действительно был весьма и весьма больной вопрос. Причем перманентно, а не только в данном конкретном случае. Лишних средств в резидентуре никогда не было. А выбить в Центре фонды сверх установленного лимита, тем более на расходы оперсостава, когда все время надо зачем-то обосновывать, почему, к примеру, выбрана гостиница с пятью, а не четырьмя звездами, или взят билет на самолет в первом, а не в экономическом классе, была задача не из легких и вечная нервотрепка.

– Вот в том-то и дело, что ну... – раздраженно бросил ему его шеф, который, прекрасно зная нужды подчиненных ему резидентур, вынужден был вести постоянную борьбу за их денежные интересы с финансовым управлением Службы, чьи бюджетные проблемы, с другой стороны, он тоже понимал, и не менее хорошо. – А даму-то нашу, коли вы к ней подходы осуществлять собираетесь и рассчитываете на ответное благорасположение, вполне возможно, и угощать придется. Как вы думаете? И, может быть, не просто а бы как, а как-нибудь с изыском, с фантазией. Компанию опять же составить. За столом с зеленым сукном и крутящимся шариком. Она ведь у нас, как вы мне пару часов назад соизволили доложить, любительница... этого дела. Или я, может быть, что-то не так понял?

– Да нет, все так, – насупившись, вздохнул Минаев.

– Ну а коли так, значит, наверно, надо изыскивать возможность каких-то дополнительных вливаний.

– Спонсорскую поддержку, – с легкой сдерживаемой улыбкой вставил Бутко.

– Так точно. Мыслишь в правильном направлении, – серьезно и даже отчасти строго посмотрел на автора последнего замечания Ахаян, отчего тот, коротко откашлявшись, опустил вниз глаза. Василий Иванович, после некоторой паузы, устремил внимательный испытующий взгляд на Иванова. – И вообще... одному ему там крутиться, тем паче с его очень богатым оперативным опытом, будет, я так полагаю... несколько сложновато. Сколько она, «Королева» эта, пэсинджеров[47] зараз на борт берет? Тысячи две? – Глаза Ахаяна при этом вопросе были обращены уже на Минаева.

– Ну... где-то так, – наморщив лоб, промычал Минаев.

– Да еще и экипажа, небось, не меньше тысячи. Во сколько народу. Целый микрорайон. – Ахаян снова пристально посмотрел на Олега. – Так что ситуация, можно сказать, близкая к экстремальной. Одним словом, страховка требуется. Хотя бы самая минимальная.

– Вы хотите кого-то из «наших» лондонцев подключить, Василий Иванович? – спросил внимательно следивший и за тем, что он говорил, и за тем, как он это говорил, Бутко.

– Из «наших» лондонцев? – чуть прищурив глаза, переспросил Ахаян. – В каком плане, подключить?

– Ну... кого-нибудь в круиз отправить. Иванову в помощь. Или там, я не знаю.

– Хм. А что, разве «Матрена» сказала, в каком посольстве у нее стукачок сидит? И мы можем на сто процентов быть уверены в том, что речь шла не о Лондоне и не о «наших» в Лондоне?

– А кого ж тогда задействовать? – встречным вопросом ответил за своего заместителя резидент. – Агента? Это ж когда успеешь. Найти. Человека подходящего. И, главное, где. – Минаев, словно в поисках поддержки, по очереди посмотрел на своих сидящих впереди подчиненных. – Найти, – повторил он, – подготовить. Хоть как-то, более-менее.

– Ну вот. А ты говоришь на денек отодвинуть. У нас тут с тобой сейчас не то что денек, часок каждый на учете, – веско произнес Василий Иванович и тут же перешел на деловой инструкторский тон, обращаясь сразу ко всем остальным присутствующим. – Значит, так. В свете складывающейся обстановки, полагаю, нам сейчас крайне необходимо попытаться найти кого-нибудь, кто смог бы, естественно, в меру сил и возможностей, подсобить Олегу Вадимовичу в ходе его вояжа. Подыграть, если нужно... ну и так далее. Да даже, может, и на стреме где постоять, мало ли, как там все обернется. А посему, что мне от вас нужно в этом плане. Вы мне, прежде всего, должны узнать, едет ли на этом рейсе, на «Королеве», кто-либо из наших дорогих соотечественников. Я думаю, при прочих равных условиях, это бы немного упростило нашу задачу. Недурственно было бы, возвращаясь к теме ограниченности ресурсов, если бы попался кто-нибудь из плеяды «новых». Потолстосумистей. – Ахаян заметил, что Минаев после его последней фразы слегка хмыкнул и скептично покачал головой. – Получится у нас здесь что-нибудь не получится – это вопрос второй, но попытаться использовать эту возможность, если она у нас, конечно, будет, мы обязаны. Короче говоря, задание понятно?

– Да где ж мы это сейчас за день все узнаем, – проворчал Минаев.

– Здрасьте. У вас же здесь в Париже должен быть филиал этого «Кьюнарда», компании, которая обслуживает все эти круизы. Или что, надо еще учить, как это все делается?