– О каких таких планах? – возмутилась Натали, выпрямившись. – Я пыталась всего лишь превратить Асконсет в процветающую ферму.

– Ты пускалась в рискованные авантюры, даже не посоветовавшись с отцом.

Натали вздохнула:

– Ваш отец не интересовался ни инвестициями в недвижимость, ни виноградником. Ему было интересно только одно: рассказывать о войне и своих подвигах. И рисковала не только я одна – он рисковал не меньше меня.

– Такова война.

– Такова жизнь, – поправила Натали. – Удача не приходит сама собой. Необходимо рисковать, чтобы ее поймать. Даже сейчас. Мы могли бы давно успокоиться и почивать на лаврах, говоря всем и каждому, что добились успеха и создали себе имя. А мы развертываем новую рекламную кампанию. Да, это стоит больших денег. Да, это рискованно. Но надо идти вперед. Жизнь – это непрерывное развитие и стремление к лучшему.

– Мама, тебе уже семьдесят шесть лет, – сказала Сюзанна.

– Ну и что?

– Когда это кончится?

– Когда я умру, не раньше. А пока у меня хватит сил, я буду идти вперед.

– И рисковать, – мягко добавила Сюзанна.

Натали слегка улыбнулась:

– Милая, благодаря этому я чувствую себя молодой. Риск, вызов – вот что продлевает мне жизнь. Не надо бояться нового. Но я с удовольствием удалюсь на покой, если кто-то из вас захочет взять семейный бизнес в свои руки. Однако вы пока не изъявляли желания.

– Мы тебе не нужны, – сказал Грег. – У тебя есть Саймон.

Оливия с грохотом отодвинула стул и встала.

– Я ухожу. Разговор слишком далеко зашел, и я… я…

– Ну что ты? – нахмурилась Натали. – Не хочешь слушать? Едва заслышав имя Саймона, ты пытаешься сбежать. Хватит прятаться, Оливия. Настало время делать выбор.

Оливия оторопела. Дрожа, она опустилась на краешек стула.

Натали обратилась к Грегу.

– Саймон ни на что не претендует, – сказала она с неожиданной убежденностью. – Он выполняет ту же роль, что и его отец, но виноградник никогда не принадлежал Карлу, Он принадлежит мне.

Грег не сдавался:

– Если то, о чем ты пишешь в книге, правда, Карл – равноправный владелец виноградника. Ты и Карл – главные действующие лица. А отец был в вашей тени. Вы, наверное, смеялись над ним!

– Если бы Карл позволил себе смеяться над твоим отцом, – холодно процедила Натали, – я бы его уволила. Александр был моим мужем. Я никому бы не позволила насмехаться над ним и сама этого никогда не делала. Я любила его. Если бы мне удалось привить ему любовь к земледелию, я бы это сделала, но его все это не очень интересовало. У него не хватало терпения сидеть на ферме и изо дня в день ухаживать за виноградом. Он был общительным человеком, и я выделила ему ту часть работы, которая требовала умения общаться с людьми. И он был счастлив и доволен своей ролью. Он чувствовал себя значительной фигурой и считал, что прожил жизнь не зря. Я дала ему все, что могла дать. Грег обиженно заметил:

– Он дал тебе имя, в то время как Карл бросил тебя и ушел на войну. Благодаря отцу у тебя появилась цель в жизни. Он заслужил гораздо большего. Он имел на это полное право.

Слова Грега больно задели Натали. На лице ее резко обозначилась каждая морщинка, голова мелко затряслась от ярости.

– Имел право? Имел право, говоришь? Я бы советовала тебе с осторожностью употреблять это выражение. Человек изначально не имеет права ни на что. Он должен заслужить награду, будь то деньги, уважение или любовь, дом или машина. Или виноградник. – Глаза ее горели гневом. – Имел право! Да твой отец разрушил все мои надежды, и все-таки я осталась с ним. Я работала, чтобы возродить виноградник, даже если это отнимало драгоценные минуты общения с тобой и Сюзанной. Я работала, потому что он не хотел и не умел. И я дала ему больше, чем любая другая на моем месте. Имел ли он на это право? Не думаю. Если он так считал, то глубоко ошибался. И если внушил тебе это, то сделал двойную ошибку. Ты не имеешь права владеть тем, что не заслужил, и прежде всего это касается твоей жены!

«О Боже!» – мысленно охнула Оливия. Разгорается самая настоящая ссора. Оставаться здесь просто неприлично, но у нее не хватило смелости уйти. Она притихла в надежде, что о ней забудут.

Опершись ладонями о стол, Натали в упор смотрела на сына.

– Ты считаешь, что Джилл принадлежит тебе целиком и полностью. А что ты сделал, чтобы заслужить ее? Дал ей свое имя? Жилье, в котором она коротает время, пока ты работаешь? Деньги, одежду, пищу? Очнись, Грег! Времена переменились. Ей ничего этого от тебя не нужно. Она сама в состоянии заработать себе на жизнь. Ты имеешь право только на вторую попытку, потому что она поклялась быть тебе верной женой и должна дать тебе еще один шанс. Насколько я вижу, ничего другого ты не заслужил. И никогда ничего не получишь, если будешь считать, что все тебе чем-то обязаны. Тебе никто ничем не обязан, Грег. И меньше всего Джилл. Если она тебе нужна, сражайся, борись за нее. Заслужи ее.

Ее слова попали в цель, потому что Грег как-то сник и замолчал.

– Ну зачем ты так? – укоризненно промолвила Сюзанна.

Мать нахмурилась и сложила руки на коленях.

– Это надо было сказать. Я не жалею, что это сделала.

Оливия была согласна с Натали. Она готова была зааплодировать и записать каждое ее слово. А потом дать почитать Джилл. И описать, какой побитый вид был у Грега.

Грег наконец обрел дар речи и дрожащим голосом произнес:

– Хорошо. Я приму к сведению твои слова. Но нам надо затронуть еще один вопрос.

– Какой же? – спросила Натали.

– Брэд. Почему ты любила его больше нас?

Оливия бросила быстрый взгляд на Натали, которая словно окаменела.

– Он был моим первенцем.

– И это все? – скептически добавила Сюзанна.

Натали хотела что-то сказать, но нахмурилась и смущенно потупилась.

Загнана в угол, подумала Оливия, затаив дыхание.

Сюзанна не унималась:

– Он был твоим любимчиком. Ты никогда не наказывала его. Он был идеалом – и при жизни, и после смерти. Нам с ним было не сравниться.

– Я всегда знал, что отец любил меня, – добавил Грег. – Но в отношении тебя я не был так уверен.

– О, я любила вас. Я любила вас обоих, – выдохнула Натали со слезами на глазах.

– Но Брэда ты любила больше, – возразил Грег.

Натали еще пыталась отрицать это:

– Нет… просто это потому, что он… умер. – Она опустила глаза. – Эта потеря… не знаю, как я ее пережила.

– Потому что он был сыном Карла? – тихо спросила Сюзанна.

Оливия замерла. Она не слышала ни шума ветра за окном, ни стука ставень. В комнате воцарилась мертвая тишина. Натали не произнесла ни слова.

– По времени вроде бы все сходится, – задумчиво промолвил Грег. – Если ты была с Карлом перед тем, как он ушел на войну, то есть за месяц до свадьбы с отцом… Ты скрыла этот месяц.

«Если ты была с Карлом». Оливия никогда не решилась бы спросить об этом. Она ждала, что ответит Натали. Сюзанна тоже принялась размышлять вслух:

– Помнишь Барби Эпгар, мою подругу детства? Ее мать говорила, что та родилась гораздо раньше, чем было указано в документах. Война все перепутала. Эпгары все время шутили по поводу того, когда же им отмечать день рождения Барби.

– Брэд был так похож на тебя, – сказал Грег матери. – Стоит посмотреть на фотографии. Те же черты, тот же цвет волос. Кто мог знать, что его отцом является не Александр?

– Джереми и Брида, – ответила за брата Сюзанна, – они были здесь. Они могли подозревать о несоответствии в датах, но если верить твоей книге, они уговаривали тебя выйти замуж за отца. А Карла хотели женить на какой-то девушке из Ирландии. Твой отец был болен. К тому же он слишком надеялся на деньги Сибрингов. А твоя мать умерла до окончания войны. Так что тайну некому было раскрыть.

– После рождения Брэда в течение нескольких лет рядом не было никого, – сказал Грег. – Отец и Карл ушли на войну. Кто мог знать об этом?

Все взгляды обратились к Натали. Оливия переживала за нее, но, как и остальные, хотела услышать ответ.