Но что же делать, если Тесс так нравится ощущать себя частью созидательного процесса, а Саймон охотно принимает ее помощь? И он не просто берет ее повсюду с собой, а приучает девочку к труду, будь то полив виноградника, сбор урожая, яхта или строительство.
Большего Оливия и не желала для своей дочки. Саймон бережно хранил трудовые традиции и прививал Тесс любовь к работе.
Оливия нащупала в кармане джинсов кольцо и вынула руку, чтобы снова на него полюбоваться. Оно было прекрасно – платиновое кольцо, подаренное в честь помолвки. Крупный бриллиант безупречной формы в обрамлении более мелких камней. Изысканное произведение искусства во всех отношениях: драгоценные камни красовались на броши, которую Карл подарил Ане, когда родился Саймон. А еще раньше брошь принадлежала матери Карла.
Обладать фамильной вещью и самой стать наследницей семейных традиций – об этом Оливия могла только мечтать. Кольцо у нее уже два месяца, а она все еще никак не привыкнет к нему и то и дело трогает его, чтобы убедиться, что оно по-прежнему у нее на пальце. А скоро появится и другое. Оставшиеся камешки с броши украсят платиновое обручальное кольцо.
Ее обручальное кольцо. В это невозможно поверить!
Свадьба назначена на День благодарения. Столько времени требовалось Оливии, чтобы осознать, что ее отношения с Саймоном существуют на самом деле и так же реальны, как это кольцо! Правда, она не может ежеминутно вытаскивать их из кармана и любоваться. Любовь нельзя потрогать руками – это нечто неуловимое. К Оливии, которая всегда считала себя слишком заурядной и недостойной такой любви, осознание собственной значимости пришло не сразу.
Взять, к примеру, работу Саймона. Урожай давно собрали, а у него столько дел в винограднике – надо и обработать почву, и подсадить новые кусты взамен погубленных «Хлоей», и выкорчевать старые, которые давно не плодоносят. Он время от времени задерживался там допоздна. В первый раз, когда это произошло, Оливия перепугалась не на шутку: что, если он передумал и теперь решил погрузиться в работу? Во второй раз она перенесла его позднее возвращение уже более спокойно. В третий раз даже села заниматься с Тесс, используя свободный час.
А четвертого раза не было. Оливия поняла, что Саймон, несмотря на свою занятость, хочет проводить с ней как можно больше времени. И ее недоверие постепенно растаяло. Они стали еще ближе друг другу – настоящими друзьями. Были единодушны во всем, будь то пристройка к дому или воспитание Тесс. Подолгу беседовали, делясь друг с другом самыми сокровенными мыслями, смеялись и все больше и больше влюблялись друг в друга.
Натали настаивала на пышной свадьбе, но Саймон и Оливия не разделяли ее желания. Им хотелось устроить небольшое семейное торжество. Рассылать официальные приглашения они тоже не стали, а просто обзвонили тех, кто был им дорог и кого они хотели бы видеть на своей свадьбе.
Сюзанна и Марк обязательно приедут. Они купили домик на побережье неподалеку от Асконсета: Сюзанна каждую неделю приезжает туда из Нью-Йорка и занимается отделкой комнат и меблировкой.
Отношения Сюзанны и Натали значительно улучшились. Правда, старые обиды еще дают о себе знать. Но Сюзанна вместе с семьей приехала на свадьбу Натали и Карла, что стало большим шагом к примирению с матерью.
Грег вел себя более сдержанно. Он приехал на свадьбу и был приветлив, но инициатива наверняка исходила от Джилл. Сразу же после свадьбы она уехала с ним в Вашингтон, вероятно, выполняя условия их взаимного уговора. Она продолжала заниматься маркетингом для «Асконсета» уже из Вашингтона, но от Грега несколько недель не было никаких новостей. Потом он позвонил Карлу – видимо, так для него было проще. Сообщил, что у них с Джилл все наладилось, что они были у адвоката и теперь покупают вещи для будущего малыша. Грег попросил Карла передать Натали, что они приедут на осенний праздник урожая, и они и в самом деле приехали. Отношения Грега и Натали заметно потеплели и стали более искренними. Мать и сын поговорили обо всем – об Александре, о Джилл и ребенке, об изменениях в работе Грега, которые позволят ему теперь больше времени проводить в Вашингтоне с женой. Джилл, ставшая подругой Оливии, пообещала приехать к ней на свадьбу.
– Ну вот, – объявил Саймон, – на сегодня все.
Тесс указала на оставшийся незаконченным кусок пола.
– Я думала, мы дойдем вон до того места.
– Я тоже на это надеялся. Ничего, доделаем завтра. – Он присел на корточки. – Посмотри-ка, сколько нам сегодня удалось сделать. Потрясающе!
Но Тесс уже заметила кошек, подползла к ним и уселась рядом по-турецки. Оливер сразу же прыгнул к ней на колени, взобрался на плечо и принялся покусывать длинный курчавый локон.
– А домашнее задание? – напомнила Оливия, пока Саймон собирал инструменты.
– Ах ты, милашка, – проворковала Тесс, поглаживая котенка.
– Домашнее задание! – строго повторила Оливия.
Тесс бросила на мать сердитый взгляд, встала, подошла к Саймону и чмокнула его в щеку, а потом гордо прошествовала мимо Оливии в коридор.
Саймон поднялся и подошел к ней, стряхивая стружки с джинсов.
– Прости, я не виноват.
Оливия улыбнулась:
– Не извиняйся. – Она обняла его за талию и заглянула в глаза. – Пусть ты будешь хороший, а я плохая. Я рада, что ты ей нравишься.
– Она настраивает нас друг против друга.
– Это только начало. Подожди – скоро у нее начнутся свидания с мальчиками, а потом она станет учиться водить машину.
– Ничего, справимся, – сказал он, обнимая Оливию за плечи. – Знаешь ли ты, – промолвил он, глубоко и удовлетворенно вздохнув, – как я счастлив?
Оливия не отвечала. Она не знала, что отвечать, когда он так говорил. Его слова были слишком искренними, слишком правдивыми. Она растроганно улыбнулась.
Он улыбнулся ей в ответ.
– Тебе нечего мне сказать?
Она покачала головой.
– Неужели женщина, у которой всегда наготове острое словцо, внезапно лишилась дара речи?
Она снова покачала головой и улыбнулась, чтобы скрыть слезы счастья.
– Хочешь пойти погреться? – спросил Саймон. Каким непробиваемым брюзгой он показался Оливии в первый день знакомства и как он изменился! Он само совершенство, и она его не заслуживает, но ни за что от него не откажется. Подумав так, Оливия кивнула.
