— Вот этот вельможа, который со страшным царем переписывался, он зачем это делал?

Страшный царь? Понятно, Иван Грозный.

— Что именно вы имеете в виду?

— Ну зачем он ему писал?

— Он вообще—то хотел получить ответ…

— Нет, я хочу спросить — зачем он ему писал? Почему он его не придушил сразу? Переписываться зачем?

Занавес.

Австралия… Зашел у нас вчера на работе за ужином разговор о том, что именно должен учудить государственный чиновник, чтобы быть уволенным за служебное несоответствие.

И рассказал Марк Стоич, что в 1972 году, когда Австралия открыла—таки дипломатические отношения с Китаем, некий чиновник, рассылавший официальные приглашения на День Австралии, направил приглашение не г—ну председателю сами—знаете—чего Китая — а соответствующему первому лицу Тайваня. А что? И те, и те китайцы, и то, и то республика, все народное — ну как их отличишь?

Так вот, несмотря на совершенно поднебесный скандал, объяснения были приняты и чиновник остался на месте. Потому что действительно сложно не перепутать…

Ох… Недавно в Канаде депутат парламента направил поздравление с днем независимости Индии совету вождей индейцев (!) Канады. Те ему ответили, что последний случай, когда перепутали Индию и Америку был сами знаете когда.[1]

У нас на студии практически одновременно установили Windows XP и решили внедрить экономический рационализм.

Вообще—то можно было ограничиться этой фразой.

Но уж больно хороши последствия вышли.

Итак.

1. По инициативе коммерческого менеджера Шона Брауна закрыта одна из передач, служившая лицом студии и уволены ее создатели.

2. Один из редакторов пишет по этому поводу Брауну возмущенное письмо и, не разобравшись с настройками новой почтовой программы, отправляет его всем 518 сотрудникам студии.

3. Шон Браун пишет, мягко говоря, не очень приятный ответ, жмет Reply — и тоже отправляет его всем сотрудникам студии.

4. Другой редактор, получив совершенно незаслуженно резкое письмо Брауна, направленное, как он считал, ему, саркастически поинтересовался, с каких это пор SBS стало Sean Brown Station. И тоже через Reply.

5. Назавтра эта переписка была опубликована в утренней газете.

6. Автора первого письма вызвали на ковер, естественно, не за письмо, а за лавину. Он возмущенно заявил, что последний раз видел инструкцию к почтовой программе 4 года назад и что если системщики так и будут закрывать от пользователей все, то это еще цветочки.

7. На ковер вызвали уже системщиков. Те заплакали и сказали, что они делают, что могут, но если ж от этих негодяев из производственных отделов не запирать все и еще немножко, они ж всю систему разнесут.

8. Вниз, в производственные отделы сошла другая лавина, то бишь высокая инспекция. Которая успела обойти четыре будки, в каковых обнаружила из лишнего оборудования последовательно а. Электронную палитру (Джордж, художник)

б. Мультипликационную студию (Доминик, рекламщик)

в. Систему для трехсторонних видеопереговоров (Деметрио, хозяин конторы по переводу)

Следующая будка была моей и на мне комиссия кончилась, потому что вид кипящего чайника, подключенного через USB—порт, привел руководство компании в полную негодность.

9. Приведенное в негодность руководство собирается вернуть передачу и уволенных обратно. Как повлиял на это чайник, неизвестно.

Приходит коллега Фелисити, переводчица с немецкого. С утра переводила в суде. Ее клиент обвинялся в том, что съел утконоса. Он его поймал на удочку — как он утверждал — случайно, и вместо того, чтобы отпустить, решил попробовать. Погорел он на клюве и шкурке, которые просто выбросил в мусорное ведро.

Получил товарищ какой—то гомерический штраф и месяц общественных работ — а не ешь кого попало — и уже после вынесения вердикта судья магистрата возьми и спроси:

— А как он вообще—то на вкус?

Фелисити этого уже переводить не должна была, но перевела, самой же интересно.

— Да как коала, только привкус рыбный. — ответил бывший подсудимый, опять становясь подозреваемым.

Я думаю, не нужно говорить, что коал в Австралии тоже есть запрещено.

Приезжаю как—то на работу, паркую машину и вижу, что сотрудница перегружает из одного багажника в другой (мужнин) ящики с вином. Поскольку австралийское вино — давняя и постоянная любовь моя, подхожу спросить, где это она затоварилась в таком количестве.

Подойдя, обнаруживаю, что вид у коллеги совершенно убитый и несколько потрепанный.

— Что случилось? — говорю.

— У меня, — вздыхает она, — могилу залило. Начисто. Там теперь сплошная жидкая грязь.

Так… Полутемный паркинг. Вокруг ни души… Ну бледновата дама, ну работать предпочитает в ночную смену, но чтобы до такой степени?

Выясняется: они с мужем по дешевке купили хорошее место на кладбище — видно, кто—то раздумал умирать в Австралии. Поставили там склеп, все обустроили. И поскольку пользоваться могилой по назначению они не собирались еще лет сорок, организовали там винный погреб. Потому что температура и влажность там самые что ни есть правильные. А потом прошел ливень…

Знакомая работает в компании, занимающейся грузовыми перевозками. Звонит. Издает вялое шипение. У них пропал эшелон с зерном. Восемь вагонов. Просто упал с карты. На перегоне Воллонгонг—Сидней—центральный. (Воллонгонг вообще—то это город—спутник Сиднея. Расстояние — 80 километров.) Пропал подчистую. Найти не могут. Объявили розыск по штату. Нету. Объявили по стране. Откликаются из Кэтрин — это Северная Территория — мол, стоят тут у нас два желтых вагона непонятного происхождения. Эти встрепенулись — а пошлите нам фотографии и номера… Смотрят номера. Эти два вагона три недели назад пропали по дороге из Мельбурна в Аделаиду. Как они оказались в Кэтрин — уму непостижимо — у Северной Территории и штата Виктория ширина железнодорожной колеи разная.

А зерна так и нет. Ладно, говорит она, найдем, когда будем искать что—то другое…

Ловлю в коридоре начальство и сообщаю, что «Сталинград» сдам не раньше следующей пятницы. «И на том спасибо, фельдмаршал». — меланхолически говорит начальство и уходит.

Проверяю студработы. Довольно грамотный заочник из Новой Англии пишет, что значения греческих слов менялись и, например, того же Пизистрата не сравнить с «классическим диктатором 19 века Саддамом Хуссейном». Ну я и интересуюсь у завкафедрой, что положено делать в этой ситуации, когда ошибка явная, но не по нашей линии. Она смотрит… «Саддам Хуссейн, 19 век… Откуда мальчик?» «Не знаю. Откуда—то из—под Армидейла». «Да, — качает она головой, — хочу в Армидейл. После чего собирает меня с пола. А потом мне пришлось ей минут 10 объяснять, в чем тут дело.

Старая история, недавно получившая продолжение.

Началось с того, что стоит посреди города Сиднея баптистская церковь. А буквально дверь в дверь с нею — публичный дом (они у нас легализованы). И приехал в Сидней из Америки новый пастор. И через какое—то время обнаружил это обстоятельство. Естественно, он повлекся в мэрию с требованием убрать безобразие. В мэрии на него посмотрели с крайним удивлением — у них все правильно: и лицензия есть, и рапорт от санинспектора, и пожарная безопасность у них в порядке — в отличие, кстати, от вас, и соседи не жалуются, и девочки все охвачены профсоюзом — какие претензии? Пастор проклял то место, на котором стоит мэрия, и убыл.