– Я рада, что ты пришел, – сказала она, вглядываясь в него сверкающими глазами, которые больше не прятались за стеклами очков. Ей наконец прислали контактные линзы, и теперь она могла по-настоящему разглядеть, как великолепно он смотрится в джинсах и обтягивающей торс трикотажной рубашке.

Майкл обозрел компанию враждебных лиц и улыбнулся Барри.

– Наверное, только ты и рада…

– Но это же мой вечер, и главная здесь я, а не кто-нибудь другой.

– Во всяком случае, для меня.

– Сейчас сделаю тебе коктейль, а потом можешь пообщаться с гостями.

Он изобразил на лице ужас.

– Общаться с этими людьми? Да они разорвут меня на части. А ты говорила, что рада меня видеть.

– Я и правда рада. Очень, – ласково произнесла она и взяла его под руку. – Но ведь я еще и хозяйка. Мне нужно кое-что делать.

– А что?

Она беззаботно улыбнулась ему и сказала:

– Ну, все, что положено хозяйке.

– Может быть, я помогу?

– Осторожно, мистер Комптон, – предостерегла его Даниель, обхватив Барри за талию. – Она же запихнет вас на кухню. Напялит передник с оборочками и заставит рубить противную цыплячью печенку, если только, конечно, вы не увернетесь.

– Цыплячью печенку? – повторил Майкл, скептически поглядев на Барри. – Может, мне лучше остаться здесь и потолковать с талантливым режиссером?

Барри хмыкнула.

– Ну нет, не выйдет. Ты сам предложил помочь. К тому же Даниель уже улизнула из кухни – она занималась закусками.

– Но я вовсе не обязана копаться в этой гадости, – притворно передернув плечиками, сказала подруга. – Фу!

– Хотя любишь эту «гадость», – напомнила ей Барри.

– Еще бы. Но только после того, как ее поджарят с каштанами и беконом. Если бы я знала, из чего все это делается, ни за что не стала бы есть.

Барри рассмеялась:

– О'кей, твоя взяла. Развлекайтесь вдвоем, кухонную повинность беру на себя.

Майкл заговорщицки глянул на Даниель.

– Вам не кажется, что мы слышим жалобные стоны пострадавшей?

– К несчастью, вы не ошиблись, – безропотно согласилась Даниель. – Наверное, нам обоим надо прийти ей на помощь, иначе стенаниям не будет конца.

Они втроем стояли на кухне и работали бок о бок, завершая приготовление маленьких бутербродиков и других закусок. Разводя в большой банке острую приправу «чили», Майкл все прибавлял и прибавлял порошку, стоило только Барри повернуться к нему спиной. Когда же она все-таки поймала его на этом и попробовала, что получилось, из глаз у нее брызнули слезы, и она схватила стакан с ледяной водой.

– Что ты наделал?! – сдавленным голосом возмутилась она. Вода не очень-то уменьшила огонь в горле, но хотя бы удержала ее от желания стукнуть Майкла.

– Этой штуке необходимо было придать пикантность, – бодро парировал он. – Полегчало?

– Это же убийственно! – прошипела Барри. – Ты что, не понимаешь? У половины моих гостей уже и без того язва. Ведь это прикончит их.

Даниель зачерпнула полную ложку и попробовала.

– Хм, – с одобрением промычала она. – Барри, ну что ты разворчалась? Это же то, что нужно.

– Благодарю вас, – с подчеркнутой любезностью раскланялся Майкл и со значением взглянул на Барри. – Понятно?

Барри передернула плечами:

– Ну, ладно вам, сами будете вызывать «скорую», когда они начнут корчиться на полу.

– Не обращайте на нее внимания, – беззаботно заметила Даниель. – В том, что касается еды, она всю жизнь была жуткой занудой. В колледже она однажды пожаловалась на директора столовой за слишком острый соус. Вы можете представить себе? Столовскую бурду она обвинила в избытке приправ.

– Это ложь, Даниель Лоуренс!

– Ну, было ведь что-то в этом роде… Бурное возмущение Барри нисколько не обескуражило Даниель. Ее юмористические и, если верить протестам Барри, сильно искаженные воспоминания о выходках подруги то и дело вызывали у всей троицы раскаты гомерического хохота. Наконец в дверях показались головы Хита и Мелинды, желавших знать, что тут происходит без них. Они походили на двух детишек, которых не пригласили участвовать в игре.

– Эй, вы там, – сказала Мелинда, – все-таки у нас здесь вечеринка, на которой положено развлекаться высокоинтеллектуальными беседами.

– Какими такими высокоинтеллектуальными беседами? – Даниель прикинулась, что не понимает. – А я-то думала, что Барри специально для нас изобрела новый вид развлечения – игры на кухне.

– Ну, и кто же в таком случае выигрывает? – усомнился Хит.

– Думаю, что я, – признался Майкл. – Я здесь один с двумя очаровательными женщинами.

– Может быть, вам будет еще лучше с тремя? – игривым тоном предложила Мелинда.

– Мне с лихвой хватало двух, но чем черт не шутит, заходите, – галантно согласился он.

– А по-моему, вам пора выбираться отсюда, – вмешался Хит, – минуты через две начнут передавать наш спектакль.

Все сразу заторопились в гостиную и расселись у телевизора с большим экраном. Барри отыскала место на полу, Майкл опустился рядом с ней. Она прислонилась к его груди, с удовольствием чувствуя, какая у нее широкая, прочная опора. Одну руку она положила ему на ногу – на его мускулистое, соблазнительное бедро. Другая ее рука невольно потянулась ко рту – до сих пор она не смогла побороть привычку кусать ногти.

Следующие полчаса они весело хихикали, видя себя и друг друга на экране, смеялись над остроумными диалогами, улыбались, следя за тем, как Карен в исполнении Мелинды решительно держит Мейсона на расстоянии, одновременно поддразнивая его туманными намеками и обещаниями. Барри внимательно приглядывалась к реакции Майкла: когда он не улавливал юмора, то смеялся немного натянуто, а когда получалось и в самом деле смешно – заразительно и непринужденно. Несмотря на все самолюбие, свойственное создателям, она заметила, что в спектакле чего-то не хватает. И не только натянутость Майкла подсказывала ей это, но и собственное чутье. Отсутствовала какая-то критическая составная, какой-то неуловимый ингредиент, который необходимо найти, если они хотят, чтобы действующие лица и исполнители слились в единое целое.

Под конец, когда все принялись поздравлять друг друга, она пристально посмотрела на Майкла, и от нее не ускользнула происходящая в нем внутренняя борьба. Он подбирал слова, которые бы не обидели ее, не обидели бы никого из них.

– Плохо, да? – так, чтобы не слышали другие, спросила она.

– Нет, – он покачал головой. – Не плохо. Образы получились. Задумано хорошо. Исполнители на высоте.

– Но чего-то не хватает.

– Да.

– Ты можешь сказать, чего?

– Нет, не могу сообразить.

– И я тоже.

Он украдкой поцеловал ее.

– Давай не будем сегодня расстраиваться по этому поводу. Сегодня мы отпразднуем, а на следующей неделе проанализируем, что получилось. Не хочется портить вечер.

С этого момента все шло так, словно «Снова до свиданья» в эфире и не было. Майкл постарался создать непринужденную обстановку, и вскоре все забыли, что он вице-президент компании, лишь чувствовали его тепло, его юмор, а главное – как глубоко он увлечен их продюсером. Они были дружным, спаянным коллективом и сами любили своего лидера, а потому расположились и к Майклу. Барри заметила, что оттаял даже Хит.

– Он ни разу не обозвал меня кретином, – торжествующе прошептал Майкл на ухо Барри, когда они оказались вдвоем на кухне.

Она с сомнением посмотрела на него:

– Тебе и это известно – как он называет тебя?

– Конечно.

– Наверняка Кевин.

– Руководство компании никогда не раскрывает источников получения информации.

– Я думала, это репортеры. Вечно толкутся в студии.

– И они тоже. – Он потыкался носом ей в шею. – Как ты думаешь, твои друзья обидятся, если я скажу им, что пора бы и честь знать?

– Вероятно.

– А что, если об этом скажешь ты?

– С какой стати? – подначила она.

– Чтобы ты могла пробежать руками по моим бесподобным бедрам, – промурлыкал он с шаловливым блеском в глазах.