Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

15

Много времени отдано было скорби, и наконец, сам он стал отвлекаться от нее, и еще больше помогали ему в этом друзья. Тогда же предпринял он поход на коссеев, воинственных соседей уксисв. (2) Живут коссеи в горах по деревням, построенным в неприступных местах; когда неприятель приближается к ним, они или все уходят на вершины гор, или убегают, кому как удастся, — и войско, посланное против них, ничего с ними поделать не может. Когда оно уйдет, они возвращаются опять к разбою, которым и живут. (3) Александр уничтожил это племя, хотя и выступил зимой. Ему не помешали ни зима, ни бездорожье — ни ему, ни Птолемею, сыну Лага, который командовал частью войска. В военных предприятиях Александру ничто помешать не могло.

(4) Возвращаясь в Вавилон, он встретил посольство от ливийцев: ему воспели хвалу и увенчали его как царя Азии. За ними пришли посольства из Италии, от бреттиев, луканов и тирренов. Говорят, прислали посольство и карфагеняне; пришли послы от эфиопов и европейских скифов; пришли кельты и иберы просить дружбы. Эллины и македоняне впервые услышали их имена и увидели их одеяния. (5) Рассказывают, что они поручали Александру рассудить их взаимные споры. Тогда-то в особенности Александр и самому себе, и окружающим явился владыкой мира. Арист и Асклепиад, писавшие о деяниях Александра, говорят, что посольство к нему прислали и римляне. Александр, встретившись с этим посольством, осмотрел парадную одежду послов, обратил внимание на их усердие и благородную манеру держать себя, расспросил об их государственном строе — и предсказал Риму будущую его мощь. (6) Я сообщаю об этом, как о событии не безусловно достоверном, но и не вовсе невероятном. Следует, однако, сказать, что никто из римлян не упоминает об этом посольстве к Александру и о нем не пишут ни Птолемей, сын Лага, ни Аристобул, историки Александра, которым я наиболее доверяю. А кроме того, невероятно, чтобы Римское государство, пользовавшееся тогда наибольшей свободой, послало посольство к чужеземному царю, царствующему тем более так далеко от их родины, причем их к этому не вынуждал ни страх, ни расчет, а ненависть к тиранам и самому имени их была в ник так сильна, как только может быть.

16

Отсюда он послал Гераклида, сына Аргея, с кораблестроителями в Гирканию. Он велел ему рубить лес на гирканских горах и строить военные корабли с палубами и без палуб по эллинскому образцу. (2) Ему очень хотелось узнать, с каким морем соединяется море Каспийское, называемое и Гирканским: с Эвксинским, или же Великое море, обойдя индов с востока, вливается в Гирканский залив; он открыл ведь, что Персидское или так называемое Красное морс представляет залив Великого моря. (3) Никто еще не открыл, где начинается Каспийское море, хотя вокруг него живет немало племен и в него впадают судоходные реки: из Бактрии сюда течет Окс, самая большая из азийских рек, кроме индийских; пройдя через землю скифов, впадает в это море Яксарт. Большинство утверждает, что Аракс, текущий из Армении, впадает туда же. Это самые большие реки. (4) Есть много других, которые или впадают в них, или сами доходят до этого моря; некоторые из них были известны воинам Александра, прошедшим по этим землям; другие, находящиеся, вероятно, по ту сторону залива, в земле скифов-кочевников, совершенно неизвестны.

(5) Александр, перейдя с войском через Тигр, по пути к Вавилону встретился с халдейскими предсказателями. Они отвели его в сторону от его спутников и стали уговаривать не входить в Вавилон: было им предсказание от бога Бела, что посещение Вавилона о ту пору будет для него не к добру. (6) Он же ответил им стихом из Эврипида. Вот этот стих:

Тот прорицатель лучше, кто сулит добро.

«Царь, — сказали халдеи, — не иди по крайней мере сам и не веди свое войско, глядя на закат; обойди лучше город с востока». (7) Сделать это было, однако, трудно по причине бездорожья. Его уже вело божество той дорогой, на которой и надлежало ему найти смерть. И, пожалуй, лучше ему было уйти горячо любимым во всем блеске славы и не дожить до какого-нибудь несчастья, обычного для людей. Поэтому-то, конечно. Солон и уговаривал Креза ожидать конца долгой жизни и раньше не провозглашать счастливым ни одного человека. (8) Для Александра смерть Гефестиона была великим несчастьем; думается мне, что Александр предпочел бы скорее умереть, чем пережить его, так же как, думаю, и Ахилл пожелал бы скорее умереть раньше Патрокла, чем стать мстителем за его смерть.

17

Были у него и подозрения насчет халдеев: он считал, что они препятствовали ему войти в Вавилон, имея в виду собственные выгоды, а вовсе не волю божества. Дело в том, что посередине Вавилона находился храм Бела, огромный, выстроенный из обожженных кирпичей, сплоченных асфальтом. (2) Этот храм, так же как и остальные святыни Вавилона, уничтожил Ксеркс, когда возвращался из Эллады. У Александра было решение их восстановить, — по словам одних, на старых фундаментах (для этого он велел вавилонянам вынести оттуда строительный мусор); по словам других, в размерах больших, чем раньше. (3) Так как в его отсутствие те, кому эта работа была поручена, работали лениво, то он решил поручить это дело войску в полном его составе. Ассирийские же цари уделили богу Белу в дар много земли и много золота. (4) На доходы от этого и был когда-то построен храм и приносились богу жертвы; теперь же халдеи распоряжались сокровищами бога, а тратить прирост от них было некуда. Александр и подозревал, что они не хотят, чтобы он вступил в Вавилон из боязни, как бы им, по скором восстановлении храма, не лишиться пользования этими средствами. (5) Аристобул, однако, рассказывает, что Александр решил послушаться их относительно обходного пути: в первый же день он расположился лагерем на Евфрате, а на следующий двинулся в путь, имея реку по правую от себя сторону: он хотел обойти западную часть города и войти в него, глядя на восток. (6) Сделать это было нельзя по причине бездорожья: подойдя к городу с запада и затем повернув на восток, он оказался перед топким болотом и, таким образом, и добровольно, и против воли оказал неповиновение богу.

18

Рассказывает Аристобул и следующее: Аполлодор амфиполит, один из «друзей» Александра, был назначен стратегом войска, которое Александр оставил Мазею, сатрапу Вавилона. Оказавшись вместе с Александром по возвращении его от индов, он увидел, как жестоко расправляется Александр с сатрапами, поставленными в разных странах, и написал своему брату Пифагору (Пифагор предсказывал будущее по внутренностям жертв), прося погадать ему, будет ли он благополучен. (2) Пифагор ответил ему письмом, в котором спрашивал, кого он так боится, что хочет получить предсказание. Тот отписал ему, что больше всего он боится самого царя и Гефестиона. Пифагор принес жертву, чтобы погадать сначала относительно Гефестиона. В печени животного не видно было одной доли, и Пифагор, написав письмо, запечатал его своей печатью и отправил Аполлодору из Вавилона в Экбатаны, сообщая брату, что бояться Гефестиона ему нечего, так как вскоре он ему помехой не будет. (3) Аристобул рассказывает, что Аполлодор получил это письмо за один день до смерти Гефестиона. Пифагор опять принес жертву, гадая об Александре, и на этот раз в печени жертвы опять не оказалось одной доли. Пифагор написал Аполлодору относительно Александра то же самое. Аполлодор не промолчал: он рассказал Александру о письме, рассчитывая выказать царю свою преданность тем, что уговорит его остерегаться возможной опасности. (4) Александр, по словам Аристобула, поблагодарил Аполлодора, а Пифагора, придя в Вавилон, спросил, какое знамение дало ему повод так написать брату. Тот ответил, что в печени жертвы не было доли. На вопрос, что это предвещает, он ответил, что великое несчастье. Александр не только не рассердился на Пифагора, но стал оказывать ему больше уважения за то, что он честно сказал ему правду. (5) Аристобул говорит, что все это узнал он от самого Пифагора. По его же словам, Пифагор впоследствии гадал Пердикке и Антигону: обоим вышло то же самое знамение, и Пердикка погиб, воюя с Птолемеем, а Антигон в сражении с Лисимахом и Селевком при Ипсе.

66
{"b":"104662","o":1}