Среди македонцев, отправившихся на войну с Александром, были такие, которые поженились перед самым походом. Александр решил, что не стоит об этом забывать: он отправил молодоженов из Карии в Македонию, чтобы они провели зиму с женами. Начальство над ними он поручил Птолемею, сыну Селевка, одному из царских телохранителей, и стратегам: Кену, сыну Полемократа, и Мелеагру, сыну Неоптолема, которые сами были в числе молодоженов. (2) Он велел им, когда они вернутся домой и приведут тех, кто отправлен с ними, заняться набором и собрать как можно больше всадников и пехотинцев. Этот поступок наряду с другими прославил Александра среди македонцев. Отправил он и Клеандра, сына Полемократа, в Пелопоннес для воинского набора.

(3) Пармениона он послал в Сарды, дав ему в распоряжение гиппархию «друзей», фессалийских всадников, прочих союзников и обоз, и велел идти из Сард во Фригию. Сам он пошел на Ликию и Памфилию, чтобы, завладев побережьем, сделать бесполезным для врага его флот. (4) Прежде всего он с ходу взял лежавшие на его пути Гипарны; это было неприступное место, охраняемое чужеземными наемниками. Чужестранцы эти вы шли из кремля, сдавшись Александру. Он вторгся затем в Ликнго; заключил договор с телмесцами и, перейдя реку Ксанф, овладел Пинарами, городами Ксанфом и Патарами (они сдались ему) и другими меньшими городками — числом до 30.

(5) Покончив с этим, он в самой середине зимы вторгся в область, которая звалась Милиадой. Она находилась в Великой Фригии, но, по распоряжению персидского царя, была в то время причислена к Ликии. Сюда пришли от фаселитов послы увенчать Александра золотым венцом и просить у него дружбы. Извещенные об этом, многие из городов Нижней Ликии прислали посольства. (6) Александр велел фаселитам и ликийцам сдать их города тем, кого он к ним для этого направит. Все города бьии сданы. Сам он немного спустя прибыл в Фаселиду и помог населению уничтожить мощное укрепление, воздвигнутое в их стране писидами: варвары делали отсюда набеги и наносили урон фаселитам, работавшим в поле.

Когда он был еще в Фаселиде, ему донесли, что против него умышляет Александр, сын Аеропа, один из «друзей» и в то время начальник фессалийской конницы. Александр этот был братом Геромена и Аррабея, причастных к убийству Филиппа. (2) Тогда подозрение лежало и на нем, но Александр простил его, потому что он явился к нему один из первых после кончины Филиппа и, надев панцирь, пошел вместе с ним во дворец. Позднее Александр держал его в почете; послал его стратегом во Фракию, а когда Калат, начальник фессалийской конницы, послан был сатрапом, Александр назначил его командовать фессалийской конницей. О заговоре его узнали таким образом.

(3) Дарий, когда Аминта, перебежавший к нему, передал ему поручения и письма от этого Александра, послал к морю Сисину, перса, человека верного, будто бы к Атизии, сатрапу Фригии, а на самом деле затем, чтобы он встретился с Александром и поклялся бы ему, что если он убьет царя Александра, то сам станет царем Македонии и вдобавок к царству получит еще тысячу золотых талантов. (4) Сисина, попав в плен к Пармениону, рассказал тому, зачем был послан. Парменион отправил его под стражей к Александру, и Александр узнал от него то же самое. Собрав на совет «друзей», он предложил им вопрос, что постановить относительно Александра. (5) Решили так: неразумно было и раньше поручать командование конницей человеку, не заслуживающему доверия; теперь же следует как можно скорее его убрать, прежде чем фессалийцы не свыкнутся с ним и не пойдут за ним против Александра. (6) Испугало их и некое божественное знамение. Однажды, еще во время осады Галикарнасса, Александр прилег в полдень отдохнуть, и над головой его с громким щебетом стала виться ласточка. Она присаживалась на ложе то здесь, то там и кричала громче, чем обычно. (7) Александр не мог совсем проснуться от усталости и только рукой слегка отгонял ласточку, которая своим щебетанием не давала ему покоя. Птичка вовсе не пугалась и не думала улетать: она села Александру на голову и слетела только тогда, когда совсем разбудила Александра. (8) Александру поведение ласточки показалось знаменательным, и он рассказал о нем Аристандру, прорицателю из Телмесса. Аристандр сказал, что ласточка возвестила ему о том, что кто-то из друзей умышляет против него, но возвестила также, что умысел этот будет раскрыт. Птичка эта живет ведь с человеком, расположена к нему и болтлива больше, чем какая-либо другая птица.

(9) Сопоставив это с рассказом перса, он отправил к Пармениону Амфотера, сына Александра, брата Кратера. С ним послал он и людей из Перги, в качестве проводников. Амфотер оделся в местную одежду, чтобы не быть узнанным по дороге, и никем не замеченный прибыл к Пармениону. (10) Писем от Александра он не принес: тот решил не писать открыто о таком деле. Он устно передал данные ему поручения; Александра схватили и содержали под стражей.

Александр, двинувшись из Фаселиды, послал часть своего войска через горы к Перге; дорогу им прокладывали фракийцы, но была она тяжела и длинна. Сам он пошел со своим войском по берегу вдоль моря. Идти здесь можно только, если дует северный ветер; при южном по побережью идти нельзя. (2) Теперь же с южной стороны — не без божественного произволения, как решил и сам Александр и его сторонники, — задул сухой борей, и они прошли быстро и без утомления. Когда он выступил из Перги, его в пути встретили полномочные послы из Аспенда: они сдавали город, но просили не ставить там гарнизона. (3) Просьба эта была исполнена. Александр приказал им внести 50 талантов для уплаты воинам и дать лошадей, которых они обязаны были растить для царя. Договорившись относительно денег и лошадей, послы ушли.

(4) Александр пошел к Сиде. Сидиты происходят из Кум эолийских. Они рассказывают о себе следующее: когда первые переселенцы из Кум пристали к этой земле и высадились на берег, они вдруг забыли эллинский язык и тут же заговорили на языке варварском, но не на том, на котором говорили соседи-варвары, а на своем собственном, до тех пор неслыханном. С того времени сидиты и говорят на языке, который не похож на язык соседних варваров. (5) Оставив гарнизон в Сиде, Александр пошел на Силлий: это было неприступное место, и там стоял гарнизон из чужеземных наемников и местных варваров. Взять Силлий сразу же, с ходу, он не смог: еще в пути ему сообщили, что аспендийцы вовсе не желают выполнять положенных условий: не дают лошадей посланным за ними; не выплачивают денег, из деревень свезли все в город; заперли перед посланцами Александра ворота и чинят стены в тех местах, где они обветшали. Выслушав это, Александр повернул к Аспенду.

Значительная часть Аспенда расположена на неприступной обрывистой горе, у которой течет река Эвримедонт. Вокруг горы на низине выстроилось немило домов; их окружала невысокая стена. (2) Узнав о приближении Александра, все живущие здесь выбрались из своих жилищ, считая, что низину удержать они не смогут, и бежали на гору. Александр расположился со своим войском за этой оставленной стеной, в домах, покинутых аспендийцами. (3) Аспендийцы, увидев неожиданно явившегося Александра и войско, обложившее их кругом, отправили послов просить мира на прежних условиях. Александр, видя перед собой неприступную тверды ню и понимая, что не готов к длительной осаде, не согласился, однако, на прежние условия: (4) он потребовал влиятельнейших людей в качестве заложников; тех лошадей, о которых уже было соглашение, и 100 талантов вместо 50. Аспендийцы должны были подчиняться сатрапу, поставленному Александром, платить ежегодно македонцам дань и решить судебным путем вопрос о земле, которую они силой отобрали от соседей, в чем их и обвиняли.

(5) Аспендийцы согласились на все, и Александр повернул к Перге, а оттуда пошел на Фригию. Путь его лежал мимо города Телмесса. Жители его родом писидийцы, варвары; поселились они на очень высоком, со всех сторон обрывистом месте; дорога мимо города тяжела. (6) Гора от города спускается до самой дороги, которая и служит ей подошвой, но напротив поднимается другая гора, не менее обрывистая. Горы эти образуют на дороге как бы ворота; заняв эти горы маленьким отрядом, можно сделать проход недоступным. Телмесцы и заняли обе горы, устремившись на них всем народом. (7) Александр, увидя это, велел македонцам, не снимая оружия, разбить лагерь. Он решил, что телмесцы, увидя их, не останутся всем народом ночевать под открытым небом: большинство уйдет в город, находящийся рядом, и на горах останется только стража. Как он предполагал, так и случилось. Большинство ушло; на месте стояли только сторожевые. (8) Он сразу же повел на них лучников, отряды дротометателей и тех гоплитов, у которых снаряжение было легче. Телмесцы не выдержали натиска и бросили это место. Александр перебрался через теснину и стал лагерем у города.