Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

12

Когда он шел в Илион, Менетий, кормчий, увенчал его золотым венцом; то же сделал Харет, афинянин, прибывший из Сигея, и другие эллины и местные жители; сам он возложил венки на могилу Ахилла, а Гефестион, говорят, возложил венки на могилу Патрокла. Рассказывают, что Александр провозгласил Ахилла счастливцем, потому что о славе его возвестил на будущие времена такой поэт, как Гомер. (2) Александр, действительно, имел право завидовать в этом Ахиллу: он был счастлив во всем, но тут ему не повезло — никто не рассказал человечеству о деяниях Александра достойным образом. О нем не написано ни прозой, ни в стихах; его не воспели в песнях, как Гиерона, Гелона, Ферона и многих других, которых и сравнивать нельзя с Александром. О делах Александра знают гораздо меньше, чем о самых незначительных событиях древности. (3) Поход 10000 во главе с Киром на царя Артаксеркса, злоключения Клеарха и солдат, вместе с ним взятых в плен, возвращение этого войска под предводительством Ксенофонта гораздо известнее людям благодаря Ксенофонту, чем Александр и его деяния. (4) Между тем Александр отправился в поход, не рассчитывая ни на кого, кроме себя; он не убегал от великого царя; покорил племена, мешавшие ему по дороге к морю. Нет другого человека, который — один — совершил бы столько и таких дел; никого нельзя ни у эллинов, ни у варваров сравнить с ним по размерам и величию содеянного. Это-то и побудило меня писать о нем; я не считаю, что недостоин взяться за то, чтобы осветить людям деяния Александра. (5) Поэтому, говорю, я и взялся за это сочинение. Кто я таков, это я знаю сам и не нуждаюсь в том, чтобы сообщать свое имя (оно и так небезызвестно людям), называть свое отечество и свой род и говорить о том, какой должностью был я облечен у себя на родине. Сообщу же я вот что: и отечеством, и родом, и должностью стали для меня эти занятия, и так было уже с молодости. Потому я и считаю, что достоин места среди первых эллинских писателей, если Александр первый среди воителей.

(6) Из Илиона он прибыл в Арисбу, где стояло лагерем все его войско, переправившееся через Геллеспонт; на следующий день был уже в Перкоте, а на другой миновал Лампсак и стал лагерем у реки Практия, которая течет с Идейских гор и впадает в морс между Геллеспонтом и Эвксином. Оттуда прибыл он в Гермот, минув город Колоны. (7) Впереди войска были у него высланы разведчики под начальством Аминты, сына Аррабея. С ним шла ила «друзей» из Аполлонии, которой командовал Сократ, сын Сафона, и четыре отряда так называемых «бегунов». В город Приапа, сданный ему жителями, когда он проходил мимо, он отправил с Панегором, сыном Ликагора, одним из «друзей», гарнизон для занятия города.

(8) Военачальниками персов были Арсам, Реомифр, Петин и Нифат. С ними находился Спифридат, сатрап Ионии и Лидии, и Арсит, правитель Фригии у Геллеспонта. Они стали лагерем у города Зелеи вместе с варварской конницей и эллинскими наемниками. (9) При обсуждении событий — им было сообщено о переправе Александра через Геллеспонт — Мемнон родосец дал совет не вступать в сражение с македонцами, потому что пехота македонская значительно сильнее, да и сам Александр находится при войске, а Дария тут нет. Надо отступать, вытаптывать подножный корм конницей, жечь урожай и не щадить даже своих городов: Александр не сможет остаться в стране, где нет провианта. (10) Арсит же, говорят, сказал в собрании персов, что он не допустит, чтобы у его подданных сгорел хоть один дом. Персы стали на сторону Арсита; они подозревали, что Мемнон сознательно хочет затянуть войну, стремясь к почестям от царя.

13

Александр в это время подходил к реке Гранику, ведя за собой войско в строю; он построил гоплитов двойной фалангой, всадников поместил с флангов, обозу же велел идти сзади. Разведкой командовал Гегелох; с ним были всадники, вооруженные сарисами, и около 5000 человек легковооруженных. (2) Александр был уже недалеко от реки Граника, когда к нему прискакали разведчики с известием, что за Граником стоят персы, готовые к бою. Тогда Александр выстроил все войско в боевой готовности. К нему подошел Парменион и сказал следующее:

(3) «Мне думается, царь, что хорошо было бы в данной обстановке стать нам, как мы есть, лагерем на этом берегу реки. Я не думаю, чтобы враг, у которого пехота значительно уступает нашей, осмелился расположиться вблизи от нас; тем самым он даст нашему войску возможность легко переправиться на рассвете. И мы перейдем раньше, чем они успеют построиться. (4) Теперь же, по-моему, опасно приступать к этому делу: нельзя ведь вести войско через реку вытянутым строем: видно, как тут много глубоких мест, а сами берега, — ты видишь, как они высоки и обрывисты. (5) Если же воины станут переходить в беспорядке или колонной — в этом положении они всего слабее, то на них, когда они станут выходить, нападет выстроившаяся конница врага. Первая же неудача будет тяжела и для нашего положения сейчас и сделает сомнительным исход всей войны».

(6) «Я знаю это, Парменион, — ответил Александр, — но мне стыдно, что я без труда перешел Геллеспонт, а этот крохотный ручей (так уничижительно назвал он Граник) помешает нам переправиться сейчас же, как мы есть. (7) Я переправлюсь: этого требует и слава македонцев, и мое пренебрежение к опасности. Да и персы воспрянут духом, сочтя себя достойными противниками македонцев, так как ничего сейчас от македонцев они не увидели такого, что оправдывало бы страх перед ними».

14

Сказав это, он отправил Пармениона командовать левым крылом, а сам пошел на правое. Впереди на правом крыле стоял перед ним Филота, сын Пармениона, с «друзьями»-всадниками, лучниками и агрианами-дротометателями. За ним стоял Аминта, сын Аррабея, со всадниками-сариссоносцами; пеоны и ила Сократа. (2) Рядом с ними стояли из «друзей» щитоносцы под командой Никанора, сына Пармениона; за ними фаланга Пердикки, сына Оронта; потом фаланги Кена, сына Полемократа; Аминты, сына Андромена, и те, которых вел Филипп, сын Аминты. (3) На левом крыле первыми стояли фессалийские всадники, которыми командовал Калат, сын Гарпала. За ними находились всадники союзников, которых вел Филипп, сын Менелая, а за ними фракийцы, которых вел Агафон. Рядом стояла пехота: фаланги Кратера, Мелеагра и Филиппа, занимавшие место до середины всего строя.

(4) У персов конницы было тысяч до 20 и пехоты, состоявшей из наемников-чужестранцев, тоже немногим меньше 20 тысяч. Они выстроили конницу по берегу вдоль реки вытянутой линией, а пехоту поставили за всадниками; местность от берега шла, все повышаясь. Против того места, где они увидели Александра (его легко было заметить и по великолепию вооружения, и по робкой почтительности его окружавших), ни своем леном крыле они густо выстроили по берегу конные отряды.

(5) В течение некоторого времен и оба войска, выстроившись у самой реки, стояли спокойно и хранили глубокое молчание, страшась того, что сейчас произойдет. Персы поджидали, когда македонцы начнут переправу, чтобы напасть на выходящих из реки. (6) Александр вскочил на лошадь, приказал окружающим следовать за ним и вести себя доблестно; послал вперед конных разведчиков и пеонов под начальством Аминты, сына Аррабея, и один полк пехоты, а перед ними илу Сократа во главе с Птолемеем, сыном Филиппа; ила эта оказалась в тот день во главе всей конницы. (7) Сам же Александр, ведя правое крыло, под звуки труб и воинственные крики вошел в реку, все время держа строй наискосок течению, чтобы персы не могли напасть на него сбоку, когда он будет выходить из реки, а он вступил бы в бой сомкнутым, насколько возможно, строем.

15
{"b":"104662","o":1}