— Руна огня… воды… земли… воздуха. Ох, сложное самое!.. Руна души, — шептал он, ползая на коленях по полу, стараясь не смазать меловые линии. Руна души, или духа расположилась в вершине пятиконечной звезды…

— Лера, помоги, — парнишка склонился над бесчувственным телом мага, — нужно перенести его в центр пентаграммы.

Валерия встряхнула головой, сбрасывая цепкую сеть мыслей:

— Думаешь, поможет?..

— Должно, — поморщился паренек; еще раз поправил амулеты, обновил недостаточно четкие линии, — луна сейчас будет в зените. Самое время для лечебных заклятий…

Становилось всё светлее, казалось, вот-вот рассветет, но нет — это огромный диск луны вступил в зенит. Непривычно-яркий, голубоватый свет коснулся магической фигуры и белые линии засветились; руны шевельнулись, и, отделившись от пола, серебристыми призраками поднялись в воздух, оставляя за собой полупрозрачный, туманный шлейф. Валерии казалось, что всё происходит во сне, она даже дышать перестала, чтобы не спугнуть завораживающее зрелище. Тайные знаки — сотканные из лунного света и чистой магической энергии — плыли по кругу, словно творя свой собственный, непонятный ритуал. Был в нем и шепот звезд и жемчужное мерцание призрачных огней… Медленно, неспешно руны приближались к центру звезды, сливаясь воедино — колышущееся облако целительной энергии. Шангри и на этот раз сделал всё правильно — поток послушно лег в предначертанное русло: серебристое облако опустилось, и окутало лежащее в центре звезды тело, светящимся туманом.

Юный маг волновался как никогда — если его заклятье не подействует, то они застрянут в Безымяновке по крайней мере на пару недель, чтобы залечить тяжкие раны освобожденного мага, — а это, увы, непозволительная роскошь! Как только каратели очнутся ото сна и обнаружат пропажу — они всю деревню перевернут с ног на голову в поисках беглого чародея. Впервые в жизни Шангри рисковал по-взрослому. Да, было страшно, но — захватывающе!..

Время шло… И когда легкий сквозняк развеял остатки редеющего магического тумана, Лера едва сдержала удивленный возглас — от ужасных ран и впрямь не осталось ни следа, ни шрамов! Сейчас казалось, что молодой маг просто спит… Невероятно!

— Ритуальная магия, в сочетании с эльфийскими рунами, очень сильна, — тихо проговорил Шангри, изо всех сил сдерживая готовый вот-вот вырваться, торжествующий вопль.

Впервые в жизни он по настоящему колдовал! И ритуал был не из простых — парнишка вычитал его в одной из магических книг казненного дяди. А ведь дядя Линдер прятал сакраментальные знания куда как тщательно! Но неужто укроешься от любопытного ока вездесущего племянничка?

— Шангри, а почему он до сих пор без сознания? — неожиданно заволновалась Валерия.

— Хм… да, и правда? — Шангри, сброшенный этой фразой с небес на землю, теперь в задумчивости потирал подбородок, — не знаю. Произошло полное исцеление тела…

— Тела, — назидательно повторила Валерия, — друг мой, но не души! — с этими словами девушка опустилась на колени рядом с распростертым чародеем, — он ведь не просто человек… — тихо закончила она.

Теперь нужно было действовать ей.

«Я, кажется, знаю, кто ты такой. И, хотя это невозможно, знаю, что мне нужно делать…»

А все прочие мысли — сейчас такие ненужные, лишние.

Закрыть глаза, сосредоточиться… дыхание замедляется, застывают мгновения. Лера потянулась к Силе. Но не той, что вольно бежит сквозь реальность миров и иномировые пустыни; не к ней, мощной и безудержной стихии, становящейся податливой, как глина, в руках опытного мага. Нет, она тянулась к энергии не менее древней и могучей — той, что до поры дремала в ней самой; той, что заставляла сердце биться, а кровь — кипеть. Последний, тайный резерв…

Тонкие пальцы зашевелились — Лера осторожно водила руками над грудью неподвижного мага. Она была здесь, но и одновременно — так далеко. Падая в бездонную пропасть глубокого транса, она продолжала видеть — нечеловеческим зрением. Пустота плясала в этом теле; и только в самой глубине, под материальными оболочками еще тлела искра магической сущности, второй души мага, той самой, что связывает бренное тело с астральным духом…

Следовало поторопиться. Валерия чувствовала, как тепло ее внутренней силы толкнулось в ладони, жар заструился по коже, заставляя плотнее сжимать зубы и править эту безудержную лавину, править в опустевшие русла чужого тела, готовящегося вот-вот расстаться с духом. Это было больно — словно взять горсть раскаленных углей, но она уже не могла остановиться… Неподатливая энергия — живая, ярящаяся — металась, больно жгла; и так тяжело было оторвать ее от себя. Всё равно, что отдавать собственную кровь. Сила жизни, боли — это не величественный и холодный лунный свет!

………………

Шангри видел, как из-под тонких ладоней девушки разливается темно-бордовое свечение, словно вскипают клубы крови…

Сияние становилось всё ярче, оно пульсировало в такт ударам сердца. Парнишка невольно отступил на шаг назад — почувствовал, как Лера по крупинкам собирает всю свою внутреннюю силу (ману) и безжалостно выталкивает ее прочь из себя… Этого хватило бы, чтобы по бревнышку разнести всю Безымяновку и окрестности, но энергия послушно перетекала в бездыханное тело спасенного ими чародея. Ладони Валерии растворялись в алом свете, просвечивали насквозь — были видны и темные тростинки костей и черные изгибы испуганно подрагивающих вен. Шангри зажмурился, стало страшно — он не знал этого чародейства, и не знал, когда стоит вмешаться. Бесшабашная девчонка уже раз чуть не погубила себя…

…………………

Терпеть боль казалось невозможно, но последними усилиями воли она всё еще продолжала отдавать свою жизнь. Валерия не чувствовала катящихся по щекам слёз, не замечала, как замедляет свой бег кровь в жилах… Не было ни прошлого, ни будущего — время силилось в одно бесконечное сейчас.

Но кончается всё. И из пропасти беспамятства вырвало ее чувство затихающей боли и легкое, почти неразличимое касание чужого разума. Не слово, не мысль, а именно — мимолетное соприкосновение душ…

«Всё закончилось. Я смогла… — с этой мыслью Валерия опустилась на прохладный пол, который был для нее сейчас милее самых мягких перин. Необычная пустота и легкость наполнили тело и рассудок, а единственным желанием было — спать. Долго-долго спать, и ни о чем не думать.

Рэйнорд

В этот погожий весенний денек погода стояла безмятежно-теплая, а небесный купол казался поистине бездонным. Но не простым он был, этот день, — сегодня выпускники Высшего магического университета, прилежно отучившиеся восемь лет, и выдержавшие испытательный экзамен, покидали его стены.

Парадная площадь университета, вымощенная белым с золотыми прожилками мрамором, была сейчас заполнена людом — в большинстве своем то были горожане, пришедшие поглазеть на торжество. Чуть особняком держалась группа пожилых, умудренных опытом учителей. Пестрели их парадные одежды — красные, синие, белые, голубые, расшитые золотом и серебром — чародеи стихий оделись каждый в свой цвет, как требовала торжественная церемония. Почтенные старцы оживленно общались, каждому хотелось похвалить своих выдающихся учеников. Да какие ученики — сегодня они становятся полноправными Магами!

Действительно, университет не зря носил звание «Высшего» — самый древний и самый прославленный среди прочих университетов и академий Срединных миров. Немногим удавалось поступить сюда; да и выдерживали восемь лет суровой учебы и тяжелой практики — единицы. Уходили, бросали учебу многие, даже слишком многие — слабые духом или ошибившиеся в своем выборе — чародейство оказалось не их призванием…

Горстка выпускников-адептов — лучшие из лучших — старались держаться поближе к наставникам. Лишь изредка кто-то перебрасывался ревностными взглядами. Еще бы, ведь каждый считал свою профессию лучшей!

В большинстве своем то были боевые маги, жаждущие воинской славы; чародеи стихий, повелевающие ветрами, водой и огнём; были тут и скромные маги-целители, ученые-теоретики и даже несколько повелителей зверей.