Кир растерялся. Он понятия не имел, чего такого сочинить, чтобы отвлечь девочку и погасить этот мстительный и холодный блеск в ее глазах.

– Знаешь, давай потом об этом поговорим, – предложил он. – Я подумаю, и мы…

Не дослушав, девочка спрыгнула с дивана.

– Куда ты?

– Не хочу здесь сидеть, – заявила она, направляясь прочь из гостиной. – Здесь ничего не происходит.

Захлопнулась дверь, Кир с мальчиком переглянулись.

– Чего это с ней?.. – спросил Кир.

Мальчик потер бровь и вдруг важно ответил.

– Ну, ты понимаешь… женщина!

И столько знания вопроса было в его тоне, что Кир невольно заулыбался. Но странные разговоры растревожили его. Он встал с дивана и собрался выйти вслед за разбушевавшейся принцесской, однако мальчик схватил его за рукав.

– Деда, не уходи, – он кивнул в сторону экрана. – Давай досмотрим про Солнце, так интересно.

Кир пригладил его растрепанные вихры.

– Ты сам посмотри и потом мне все расскажешь, а я схожу проверю, что там такое происходит с нашей девицей.

– Да ничего с ней не происходит, – мальчик не хотел отпускать Кира и тянул его обратно на диван. – Ну-у же, деда…

Но дед поцеловал его в лоб, поправил воротник рубашки и вышел из гостиной. Налившись краской, как злой помидор, мальчик забился в угол дивана.

– Ну и ладно, – прошептал он со слезами на глазах. – Подождите. Я вам всем еще покажу!

Мальчик продолжал смотреть в экран, но он уже не видел ни желтого шара раскаленной звезды, ни космических кораблей, сокрушающих тьму Вселенной.

Кир прошел по коридору, окликая девочку. Он и не ждал, что ему сейчас ответят. Раздосадованная и обозленная, она явно хотела побыть одна. Кир понимал ее чувства, но он должен был знать, за какой дверью она собиралась страдать. Хотя бы для того, чтобы встать рядом и внимательно прислушиваться к шорохам и вздохам.

К сожалению, в какую дверь она вошла, а вернее, вышла, стало понятно в прихожей. Кир выскочил на площадку и заглянул в лестничный колодец.

– Деточка, где ты? – теперь уже не на шутку обеспокоенный, спросил он.

«Где ты?.. Где?..» слабое эхо вернулось, прогулявшись по стенам, обратно на этаж.

«Только этого не хватало», – Кир помчался вниз.

Два исчезновения подряд – это слишком.

После нескольких безуспешных попыток принять участие в производственных проблемах Игнат попробовал затеять перестановку в квартире, но, почувствовав себя страдающей нервами институткой, бросил это дело. Начать выпивать прямо с утра он не мог, поэтому довольно быстро оказался на улице. Забыв о Никите, Игнат теперь самостоятельно прокладывал самые сложные маршруты в переполненном городе и был занят тем, что стоял в пробках, искал пути объезда, давал себе задание приехать в назначенное место к определенному времени и бесился, если это не удавалось. Его самого поразило то, как быстро он умудрился создать иллюзию напряженной жизни, без всякой нужды отжимая клаксон и поторапливая замешкавшихся водителей так, словно дела государственной важности гнали его вперед.

Когда на очередном загруженном перекрестке в машине зазвонил телефон, Игнат покосился на мерцавший дисплей и, вопреки желанию выкинуть аппарат в окно, взял трубку.

– Игнат, привет, – голос Зои прозвучал, как с другой планеты. – У тебя все в порядке? Я не могу до тебя дозвониться…

Игнат медлил.

– Алло… – она беспомощно позвала его. – Игнат?..

– Да, Зоя, ты где? – спросил Игнат. – Хорошо, давай встретимся. Где? У меня в ресторане.

Он повесил трубку и ухмыльнулся своему отражению. Если разобраться, и Зоя могла пригодиться в трудные времена.

Через пару часов они уже усаживались за стол в полутемном углу зала одного из его заведений. Зоя говорила не переставая. Игнат смотрел на нее и не мог вспомнить, где она работает. Кажется на радио или на телевидении? Редактором? Ведущей?

– У современного человека трансформируется представление о смерти, – трещала девушка. – Мы начинаем путать мертвых и живых. Открываешь журнал, а там фотографии вполне счастливых звезд по соседству со снимками не менее счастливых, но уже умерших. В принципе, если не следить за новостями, непонятно, кто умер, а кто еще жив. Или по телевизору: актриса умерла в прошлом году, а на экран только сейчас вышел фильм с ее участием. Ее уже оплакали и начали потихоньку забывать, а тут на тебе – бенефис покойницы.

Игнат отложил вилку. Он вспомнил, как недавно застыл со стаканом водки перед телевизором, когда увидел интервью со своим покойным университетским преподавателем. Тот как ни в чем не бывало разглагольствовал об устройстве бытия и необходимости определиться со своим местом в этом мире. Со своим он уже лет пять как определился. Игнат был на похоронах и позже в одну из годовщин навестил могилу профессора. Но тут, «смертью смерть поправ», старый еврей, активно жестикулируя и по обыкновению разбрызгивая слюну, сыпал мертвой латынью и цитировал вечно живых греков…

Зоя продолжала о чем-то с увлечением рассказывать, но Игнату это уже надоело. Он еще немного подождал, послушал, затем вынул из ее пальцев сигарету, затушил, встал и протянул девушке руку.

– Пойдем, – позвал он ее.

Игнат выпил совсем немного, но его глаза блестели, а в лице появилось что-то хищное. Зоя, немного сбитая с толку, замолчала, проводила отобранную сигарету взглядом и, рассеянно улыбаясь, встала. Игнат пропустил ее вперед и пошел следом, с удовольствием осматривая красивую спину и аппетитный зад.

Он напал на нее внезапно, едва они свернули в коридор, ведущий к туалету. Там слева в стене был устроен небольшой альков, ниша, прикрытая тяжелой портьерой. Неплотно заставленная ящиками, она была словно создана для внезапных налетов. И Игнат налетел.

Он одновременно задернул штору и толкнул девушку в темноту, закрыл ей ладонью рот и прижал к стене. То ли почувствовав смысл затеянной Игнатом игры, то ли действительно не желая совокупляться в людном месте, Зоя забилась, сопротивляясь и вырываясь из рук Игната. И тут все поплыло у него перед глазами. Это растерянное лицо, это тело, бившееся и все норовящее ускользнуть… Он потерял самообладание и резким движением рванул рубашку у нее на груди.

– Молчи, молчи, я тебе сказал! – с яростью и страстью зашипел он ей в ухо.

Зоя отбивалась не на шутку, кто-то ходил взад и вперед по коридору, а Игнат, слыша шаги и чувствуя, что прилив крови к его голове и паху становится невыносимым, всем телом навалился на девушку…

Когда Игнат, как кровососущее насекомое, отпал от своей обессиленной и затихшей жертвы, он не мог с уверенностью сказать, занял этот эпизод всего несколько минут или растянулся почти на час. Игнат отступил к стене. Он тяжело дышал, ноги гудели, руки дрожали, мокрые волосы в беспорядке налипли на лоб. Инга… нет, Зоя, не шевелясь лежала на ящиках. Она даже не пыталась изменить позу или поправить разорванную одежду. Игнат отчетливо видел на бледной коже следы свежих укусов и царапин. Словно какое-то животное напало на девушку… Игнат прислонился к стене, постарался перевести дух. Да, он был животным, и это было настоящим насилием. Он изнасиловал Зою в темном углу в коридоре ресторана.

Неожиданно для самого себя Игнат усмехнулся. Как бы это не называлось, приходилось признать – ему понравилось. Он застегнул штаны, поправил одежду и похлопал Зою по обнаженному заду.

– Вставай, – как ни в чем не бывало, произнес он. – Надо уходить.

Он подумал, нагнулся и поцеловал девушку в поясницу.

– Вставай, пойдем, – повторил он.

Через час он высадил ее у подъезда ее дома. Зоя, так и не сказав ни слова, ушла, а Игнат посмотрел на часы и подумал, что имеет смысл продолжить так хорошо начавшийся вечер. Он подождал, пока в окнах Зоиной квартиры вспыхнет свет, тронулся с места и набрал номер Ивана.

– Алло? – голос Арины сбил Игната с толку. – Да, алло, я вас слушаю! – с досадой повторила она.