Горло Катрин тоже сжалось:

– Я люблю моих братьев Дэвида и Джонатана одинаково. Я не допущу, чтобы с малышом что-то случилось. Если для этого необходимо выйти замуж за сэра Болдуина, я сделаю это и буду молиться каждый день, чтобы его хватил удар. Ни за какие богатства в мире я бы не пошла на то, чтобы стать женой Болдуина, я слишком люблю Кассиана, люблю его всем моим сердцем. – Она вздохнула. – Но Джонатана я также люблю. Чтобы защитить его, я сделаю все. Все. Итак, я выйду замуж за сэра Болдуина, но мое отвращение и моя ненависть отравят наш брак. Я клянусь в этом, и да поможет мне Бог.

Она выпрямилась и по-боевому выставила вперед подбородок. Потом ей в голову пришло еще кое-что.

– А Дэвид знает о происхождении Джонатана?

Ее родители одновременно кивнули.

– Вы сказали ему?

– В то время, когда ты была в Лондоне. Мы искали тебя, тебя и Кассиана, однако город слишком большой, никто вас не видел, а потом пришло письмо от сэра Болдуина. Он сообщил нам, что ты работаешь прачкой, а Кассиан смертельно болен. Мы послали деньги, все, что только мы могли собрать, и отправили с посыльным, но деньги вы так и не получили, вместо этого сэр Болдуин привез тебя назад. Что нам было делать?

У Катрин брызнули слезы из глаз. Она встала, подошла сначала к отцу и обняла его, потом она обняла мать.

– Я благодарю вас от всего сердца, – сказала она.

– За что? Мне дурно от мысли, что мы должны отдать тебя за сэра Болдуина, а ты благодаришь нас.

– Да, я благодарю вас за то, что вы боретесь за ваших детей. Я благодарю вас за то, что вы подарили мне самых чудесных братьев на свете, я надеюсь, что Джонатан не знает о своем настоящем происхождении.

Лорд Артур покачал головой.

– Он еще такой маленький. Не надо взваливать на него непосильную ношу. Когда-нибудь, когда он вырастет, мы расскажем ему о его происхождении. Мы хотели бы, чтобы он гордился своими родителями, а не отвергал их, но пока об этом не может быть и речи. Он наш сын, и всегда им будет. Мы одна семья, чтобы нам не грозило: ты, твоя мать, Дэвид, Джонатан и я.

– В скольких монастырях мы уже побывали? – спросил Дэвид и обессиленно облокотился о невысокую стену. Он подвигал пальцами ног в тесных сапогах и тихо застонал.

– Для лорда, живущего в провинции, вы совершили настоящий подвиг. За сегодняшний день вы, наверняка, прошагали пешком больше, чем за целый год. Говорят, что владельцы имений даже спать после ужина отправляются на лошади.

Дэвид рассмеялся и взглянул на Летицию с нескрываемым восхищением.

– Вы очень остроумны, мисс Фезер, но боюсь, что правы. – Преодолевая усталость, он выпрямился. – Сколько же монастырей в этом невероятно большом городе?

– Еще четыре. До вечера мы успеем обойти их все, – ответила Петиция.

Дэвид протянул ей руку, и она грациозно приняла ее. Ее рука была такая легкая, что он почти не чувствовал ее веса, и, несмотря на свои деревянные башмаки, она двигалась рядом с ним грациозно, как дуновение ветерка. Он наклонил голову чуть в сторону, чтобы вдыхать нежный запах ее волос – запах спелых яблок.

– Расскажите мне о себе, – попросила Летиция. – Расскажите мне, как и где вы живете.

Дэвид с большой охотой выполнил ее просьбу. Ему было приятно находиться с Летицией, так приятно, как не было никогда ни с одной женщиной. Хотя ему было уже двадцать три года, но ни одной еще не удалось завоевать его сердце. Несмотря на то, что в окрестностях имения Журданов было много девушек, которые не имели бы ничего против того, чтобы пойти с Дэвидом к алтарю, он до сих пор так и не решился выбрать кого-нибудь себе по сердцу, при этом он совсем не презирал женщин. В отличие от своего друга Кассиана, он любил пошутить с женщинами, которые ему нравились, но с Летицией все было по-другому. Она не смешила его, произошло большее – она тронула его сердце.

«Странно, – подумал он. – Я едва знаю ее, но тем не менее доверяю ей так, как будто мы знаем друг друга целую вечность».

Он наклонился вниз – Летиция была на целую голову ниже его – и убрал с ее лица непокорную прядь волос. Девушка мгновенно вздрогнула, лицо у нее окаменело, она начала дрожать.

– Что с вами? – спросил он. – Что произошло? Я причинил вам боль.

Летиция покачала головой и промолчала. Дэвид увидел, как она прикусила себе нижнюю губу и боролась с подступавшими к глазам слезами. Грудь ее быстро поднималась и опускалась, глаза горели, она показалась ему испуганной зверушкой, беспомощной и полной страха. В чем дело? Что такого ужасного она могла пережить, что теперь так нервно реагировала на простое ласковое движение руки?

– Все хорошо, – прошептал он и пожал ей руку. – Все хорошо. Вам не надо меня бояться. Я никогда больше к вам не прикоснусь. Только, если вы сами не пожелаете.

Последнее предложение он произнес улыбнувшись. Летиция так же медленно улыбнулась ему в ответ, напряжение постепенно оставило ее.

Они добрались до следующего монастыря, и Дэвид постучал в ворота. Им открыл старый монах со впалыми щеками. На его лице было столько морщин и складок, что оно напоминало русло высохшего жарким летом родника.

– Бог в помощь, – начал Дэвид, чтобы сразу же перейти к своему делу. – Я ищу моего друга. Его зовут Кассиан Арден. Он был болен, один в Лондоне и, я думаю, не нашел ли он убежище в вашем монастыре.

– Как, вы говорите, его зовут? – Монах приложил руку к уху и наклонился вперед, чтобы Дэвид мог прокричать ему прямо в ухо.

– Кассиан, лорд Кассиан Арден.

– Он один путешествует? – спросил монах.

– Я думаю, да, но я в этом не уверен. Прошло много месяцев с тех пор, как я видел его в последний раз.

– Как выглядит ваш друг?

– Ну, он очень высокий, руки у него, как у дровосека, волосы темные и отросли до плеч, нос, вероятно, немного длинноват, ну, в общем, черты лица у него привлекательные.

Монах кивнул, затем снова приподнял руку и приложил ее к своему уху, чтобы лучше слышать.

– Откуда он, вы говорите?

– Из имения Арден, вблизи Ноттингема.

– Тут побывало двое мужчин, один из них бродячий проповедник, его звали Джордж Фокс, другой сопровождал его, однако он был больше похож на нищего, чем на лорда. Я слышал, как проповедник называл его Кассианом.

– А вы еще ничего не слышали?

Монах покачал головой.

– Они оба немного говорили, только то, что они хотели отправиться в Ноттингем, но куда точно я не знаю. Я думаю, что этот Кассиан из тех мест. Он этого не говорил, но он описал дорогу из Лондона в Ноттингем так точно, что я уверен в том, что он ее хорошо знает.

– Спасибо, – возликовал Дэвид. – Большое спасибо, вы мне очень помогли. Я уверен, что это тот, кого я ищу.

– А что вы хотите от него? – спросил монах, и в его глазах блеснуло недоверие.

– Я его друг, я вам уже сказал. Мы вместе выросли, имения наших родителей граничат друг с другом. Когда я услышал, что он болен и лежит в госпитале, я отправился в Лондон, чтобы ему помочь, но ни в одном из госпиталей для бедных я его не нашел.

Монах еще раз оглядел молодого человека с ног до головы, затем также внимательно посмотрел на Летицию.

– Вы выглядите как люди, которым можно доверять, – сказал монах. – Тем не менее в наше время необходимо быть осторожным, как я слышал, оба хотели отправиться в Ноттингем, чтобы этот Кассиан мог получить свидетельство о своем рождении. Им нужны бумаги, чтобы ехать в Америку, так по крайней мере они сказали.

– В Америку?

Монах кивнул.

– Некоторым верующим тяжело следовать здесь своей вере, если сегодня их не преследуют, то завтра может быть совсем иначе. В Америке, как говорят, каждый может жить так, как хочет. Немало людей носится с мыслью начать там новую жизнь, прежде всего те, которые лишились здесь всего.

Слова монаха заставили Дэвида задуматься. Он по своей привычке поковырял носком сапога в трещинках мостовой, потом спросил: