– Есть, – ответил Брунек, – но подходить к ним небезопасно. Нацисты очень часто патрулируют этот район. Зофия, ближайший городок, имеет для них важное значение.

– Скажите нам, где остался ваш друг, – сказал Мойше. – Мы пошлем кого-нибудь за ним.

Кажик перестал глотать еду и опустил свою миску.

– Не думаю, что смогу рассказать вам, как найти его. Мы со Станом сделали ему навес, после чего замаскировали его. Вы не увидите навес, если я даже опишу его. Не думаю, что смогу рассказать вам, как туда добраться. Я запомнил ориентиры – дерево и скалу. Вот по ним мы и найдем его. Но мы оставили ему корку хлеба и последнюю каплю водки. Я отдал ему свой шарф и перчатки. Наверно, если здесь так много нацистов, как вы говорите, то нам следует дождаться наступления ночи и привести его сюда.

– Ночь уже почти наступила, – сказал Брунек. – Скоро мы отправимся за ним.

В пещере все умолкли, пока оба солдата доедали суп. Они поднесли миски к губам и осушили их до последней капли, затем вытерли рты тыльной стороной ладоней. Прислушиваясь к треску горевших в огне поленьев и чувствуя, как ночной холод проникает в пещеру, Брунек не спускал глаз с незнакомцев. Он обратил внимание на неровную стрижку, щеки, обросшие щетиной, потертую и оборванную униформу, обернутые в тряпки ноги, обутые в прогнившие сапоги. Оба походили на сотни других солдат, которых ему довелось видеть. Вот до чего довели великую армию Польши. Он отвернулся.

– Куда вы шли? – спросил Мойше, предложив им напиток из цикория.

– Мы шли к румынской границе.

Мойше покачал головой.

– Это слишком далеко. И кругом полно немцев.

Кажик устало посмотрел на Стана.

– Мой друг, куда же мы теперь пойдем? – пробормотал он.

Заговорил Брунек.

– Можете оставаться с нами столько времени, сколько вам захочется. Мы борцы Сопротивления и сделали эту пещеру своим домом. Мы воруем еду. Иногда какой-нибудь храбрый житель из Зофии приносит нам немного поесть. Еды нам хватит на три месяца.

– Да благословит вас Господь, – прошептал Станислав.

Кажик протянул руки к огню и, время от времени потирая их, спокойно оглядывал пещеру. Когда он заметил Леокадию и задержал на ней взгляд, раздался голос Брунека:

– Мы все здесь бойцы, женщины тоже. С ними надо обращаться как с товарищами.

Кажик улыбнулся Брунеку и сказал:

– Я понимаю.

– Нам пригодятся опытные солдаты, – продолжил капитан. – Говорите, вы служили в пехоте? Тогда вы умеете обращаться с оружием.

Кажик приподнял брови.

– У вас здесь есть оружие?

– Минометы и гранатометы. Надо научить людей обращаться с ними.

– Мы в вашем распоряжении.

– Хорошо! – Брунек хлопнул себя по коленям и встал, загораживая всю пещеру. Он улыбнулся новым товарищам. – Вам понадобится одежда. А эти сапоги! – Он вопросительно взглянул на Эстер. – У нас ведь найдется что-нибудь…

– Посмотрим. Если они пойдут с нами, то им придется одеться получше, чем сейчас!

Кажик тоже встал и серьезно посмотрел на Брунека.

– Вы хорошие люди. Мы будем сражаться рядом с вами и умрем, если понадобится.

Капитан опустил тяжелую руку на плечо пехотинца.

– Добро пожаловать к нам. А теперь давайте приведем вашего друга. Сколько людей вам понадобится?

Кажик пожал плечами.

– Будет лучше, если я пойду один. Я могу идти быстро и в случае необходимости скроюсь. Если кто-то будет меня сопровождать, то мне придется идти медленнее, к тому же двоих гораздо легче заметить, чем одного.

– Очень хорошо. Ему нужна медицинская помощь? Врача у нас нет, но Бен аптекарь, и у него найдется кое-что для оказания первой помощи.

– У него поверхностная рана, капитан, но он потерял много крови. К тому же ему нужна еда. – Кажик умолк и посмотрел на Станислава. – Я скоро вернусь, – тихо добавил он. – Отдохни. Ты это заслужил.

И он вышел из пещеры.

Дитер Шмидт расхаживал перед тремя солдатами, кривя лицо в уродливой сердитой гримасе и хлопая себя стеком по бедру.

Двое из них были в немецкой униформе, третий, стоявший в середине, – в изодранной польской униформе.

Наконец Шмидт остановился.

– Свинья! – вдруг закричал он. – Ты называешь себя поляком, а я называю тебя свиньей!

Кажик устремил свой взор на точку над головой Шмидта. Комендант гестапо смотрел на него с презрительной усмешкой.

– Отлично, – довольно пробормотал он. – Затем он бросил взгляд на нацистских солдат, которые гордо вытянулись перед ним. – Действительно, вы можете поздравить себя. Такая добыча!

Он растянул свои бескровные губы в улыбке.

– Еще раз назови свое имя, свинья!

– Кажик Сковронь, – пробормотал лейтенант, все еще не глядя в лицо Шмидта.

Комендант откинул голову и разразился пронзительным сумасшедшим хохотом.

– Кажик Сковронь! Какое варварское имя! Как оно тебе подходит!

Хохот оборвался так же быстро, как и начался, стек поднялся и опустился на живот Кажика.

– Очень хорошо, польский солдат. Раз твое имя Кажик, значит, отныне я так тебя и буду называть.

Наконец пехотинец опустил голову и широко улыбнулся. Кажик Сковронь, настоящее имя которого было Адольф Гасткоф, а подлинное имя Станислава было Рудольф Флигель, начал смеяться вместе со своим командиром.

Шмидт подал двум нацистам сигнал удалиться, сказав:

– Вы заслуживаете похвалу за отличную игру.

– Спасибо, герр гауптштурмфюрер, – ответили те и удалились.

Шмидт обратил внимание на своего разведчика.

– Просто поверить не могу, что все так хорошо обернется. Мы отлично выбрали время.

– Оба ваших человека здорово сыграли свои роли. Герр гауптштурмфюрер, вы мудро поступили, арестовав меня в лесу. – Кажик, он же Адольф, потрогал бок, куда ткнул его солдат. – Если честно, то все было сделано так хорошо, что не верится.

– Я знаю, что это была правильная мысль. Мне пришло в голову, что один из партизан может пойти за тобой следом, и, если бы тот заметил, что ты идешь прямиком в город, у него возникли бы подозрения. Если партизан видел, что произошло, то подумал, что тебя и в самом деле задержали, и тогда он ничего не заподозрил.

– Герр гауптштурмфюрер, но меня никто не видел. Я убедился в этом. Вернувшись, я расскажу им, что нашел своего раненого друга мертвым и мне пришлось похоронить его.

– Отлично. – Дитер Шмидт обошел стол и уселся позади него. – Сейчас ты пойдешь обратно и вместе с Рудольфом Флигелем вольешься в эту группу. Завоюйте их доверие! Примите участие в их подрывной работе. Оставайтесь с ними до тех пор, пока я не приму решение окружить их.

– Почему бы не арестовать их всех прямо сейчас?

Дитер Шмидт задумчиво покачал головой.

– Я уверен, что эти люди связаны с другими группами. Я хочу, чтобы вы оба оставались с ними и узнали как можно больше. Мне нужны не только они. Надо узнать, кто еще действует в этом районе, откуда они получают приказы, связаны ли они с Варшавой, помогает ли им кто-либо из Зофии? Я хочу узнать об этом как можно больше. А если мы добьемся успеха, твердо обещаю – нас всех ждут высокие награды. Держите меня в курсе дела о каждом их шаге.

– Jawohl,[20] герр гауптштурмфюрер! – сказал Кажик Сковронь. Он отдал нацистский салют и ушел.