Когда они приехали, уставшие после долгого путешествия, как раз было время чаепития. Таня сделала бутерброды и горячий шоколад со взбитыми сливками. Она специально наведалась в английский продуктовый магазин, чтобы купить ячменные булочки и густые топленые сливки. Таня подала к ним клубнику и джем, и дети, увидев, что она приготовила, оживились и заулыбались. Оказалось, что они любят ячменные булочки, а Изабелла поглощала еду столь увлеченно, что перепачкала нос сливками. Филлип со смехом протянул ей салфетку.

– Да вы просто поросенок, мисс Иззи, придется засунуть вас в ванну.

Это было чудесно – слышать детские голоса. Тане было слышно, как Изабелла и Руперт смеются у себя в комнате, болтают с отцом. А когда вечером Таня направлялась к себе, то услышала, как Филлип читает им на ночь. Прошло не менее часа, прежде чем он спустился на кухню к Тане. Он сказал, что дети спят без задних ног.

– Еще бы, они так устали с дороги, – сказала Таня. – Да и вы, должно быть, тоже?

В карих глазах Филлипа отражались усталость и спокойствие.

– Не особенно, – он улыбнулся Тане. – Мне очень приятно находиться здесь, у вас в доме.

Филлип планировал прежде всего заняться устройством детей в школу и в ближайшее же время встретиться со своим кинооператором. Ему не терпелось взяться за работу. Им с Таней нужно было обсудить массу самых разных вещей. В некотором отношении дело упрощало то, что Филлип поселился здесь, так им было проще работать. Они проговорили за чаем больше часа, но в конце концов Филлипа свалили с ног усталость и разница во времени, и он отправился спать.

На следующее утро Таня приготовила для всех завтрак и объяснила Филлипу, как добраться до школы. Она предложила ему взять ее машину. Филлип вернулся через два часа. Детей он пристроил и готов был браться за работу. Всю неделю они работали над сценарием весьма продуктивно. Из Филлипа и Тани получилась отличная команда: каждый обыгрывал идеи другого, и в результате сюжет и сценарий обогащались день ото дня.

Субботу и воскресенье Таня провела с Филлипом и детьми – знакомила их с окрестностями. Она присматривала за Рупертом и Изабеллой, пока Филлип подыскивал жилье. Таня пекла с детьми маленькие кексы и булочки, вместе они мастерили собачек из папье-маше – точно такие же, какие Таня делала когда-то с собственными детьми. Когда Филлип вернулся, на кухне все было вверх дном, но зато дети были в восторге от нового друга. Они сделали щенков и маленьких зверушек, а Изабелла – еще и маску.

– Боже милостивый, что это тут у вас происходит? Ну и погром!

Филлип рассмеялся, заметив у Тани на подбородке прилипший кусочек папье-маше. Он сообщил об этом Тане, и та смахнула его прочь.

– Мы прекрасно провели время, – с улыбкой сказала она.

– Надеюсь! Тут теперь уборки на неделю.

Они положили произведения детей сохнуть, а потом Филлип помог Тане убраться и разложить все по местам. Дети тем временем играли во дворе – катались на качелях, оставшихся с прежних лет. Изабелла и Руперт вновь вдохнули жизнь в этот дом, впрочем, как и Филлип. Теперь то, что делала Таня, было по-настоящему ее делом, смыслом ее жизни, ее вдохновением и надеждой.

Филлип сказал, что нашел квартиру в Милл-Уолли, и Таня даже огорчилась. Ей хорошо было с детьми и Филлипом. Филлип смущенно сказал, что квартира освободится только через неделю.

– Нет проблем! – успокоила его Таня. – Без вас мне будет грустно, это так замечательно, когда в доме дети. Особенно такие славные и воспитанные.

Таню охватило искушение предложить им остаться. Но она понимала, что Филлипу нужно было собственное жизненное пространство. Они не могли шесть месяцев жить в комнатах детей, на ее территории.

– Надеюсь, вы часто будете приходить в гости, – сказала Таня. – Ваши дети такие милые, я к ним уже привыкла.

Они как-то заговорили с Таней о своей матери, и Руперт с очень серьезным видом объяснил, что она умерла, потому что упала с лошади.

– Я знаю, – так же серьезно ответила Таня. – Это очень грустно.

– Она была очень красивая, – добавила Изабелла. Таня обняла девочку.

– Не сомневаюсь.

Она отвлекла детей от грустной темы, подсунув им бумагу и цветные карандаши и предложив нарисовать что-нибудь для папы. Вернувшийся Филлип, увидев, как хорошо Таня ладит с его детьми, был тронут. Тем вечером Таня пригласила их всех на ужин в ресторан. Дети ели гамбургеры и картошку фри, а они с Филлипом заказали стайки. Когда они возвращались домой – Филлип вел машину, а дети болтали на заднем сиденье, – у Тани вновь возникло ощущение семьи. Дети рассказывали Тане, что им понравилась новая школа, но следующим летом, когда папа закончит снимать фильм, они все равно вернутся в Англию.

– Конечно, – сказала Таня. – Я тоже буду работать с вашим папой.

Продолжая разговор, они вошли в дом.

– А разве вы актриса? – с интересом спросил Руперт.

– Нет, я писательница, – объяснила Таня, помогая Изабелле снять пальто.

Девочка посмотрела на нее с благодарной улыбкой, растопившей Танино сердце. Перед ней трудно было устоять.

На следующей неделе Филлип с Таней продолжили работу над сценарием. По сути дела, они занимались подготовительной работой к фильму. Еще через неделю Филлип с детьми переехал в снятую квартиру. Таня грустила и заставила Филлипа пообещать, что он будет привозить детей к ней в гости. И Филлип исполнил свое обещание. Он забирал детей из школы и отправлялся к Тане. Руперт и Изабелла играли на кухне или делали уроки, пока их отец и Таня работали над сценарием.

Филлип подобрал несколько местных актеров и юную актрису из Лос-Анджелеса. Пробы прошли удачно. Съемки начались в апреле, к концу июня они уже закончились. К этому моменту Филлип с Таней проработали бок о бок шесть месяцев. Изабелла и Руперт привязались к Тане. Она часто водила их ужинать и покупала им любимую еду в английском магазине. Ей было очень приятно что-нибудь делать для них. Как-то в субботу, свободную от съемок, Таня отправилась с детьми в зоопарк. В тот день они еще успели покататься на карусели и насладиться сахарной ватой. Летом Таня и Филлип несколько раз возили детей на пляж. Для Тани, сетовавшей на то, что ее дети слишком быстро выросли и живут собственной взрослой жизнью, это было словно возвращение в счастливое время ее прошлого, наполненного любовью и заботой.

Соседство с Таней оказалось огромным облегчением и для Филлипа. Он привозил детей к ней куда чаще, чем мог предположить. Но Таня сама просила его об этом, да и дети упрашивали отца свозить их в гости в Росс. Им нравился Танин старый дом, как прежде он нравился ее собственным детям. За время напряженной работы подружились и Таня с Филлипом. Они не раз откровенно говорили обо всем: о прошлом, о детях, о спутниках жизни и даже о собственном детстве. Таня говорила, что такое общение помогает ей писать. Соприкосновение с судьбами и душами других людей наполняло саму Таню и придавало ее работам глубину и пронзительность.

Изабелла и Руперт часто оставались у Тани на уик-энды, а к тому времени, когда в конце июня Танины дети приехали на каникулы, съемки как раз завершились. Молли и Мэган сразу прониклись симпатией к Изабелле и Руперту и иногда, когда отправлялись по каким-нибудь поручениям, брали их с собой. Изабелла была очень серьезной девочкой, а Руперт обладал отличным чувством юмора. Они были очень славными, и, когда Таня осознала, насколько она привязалась к ним, у нее сжалось сердце. Когда Филлип сообщил, что в июле они уезжают, Таня чуть не взмолилась, чтобы он этого не делал. Она просто представить не могла, что будет, когда дети уедут и в доме снова воцарится тишина. Когда однажды за ужином Таня сказала об этом Филлипу, тот был тронут.

Их взаимоотношения до сих пор оставались сугубо рабочими. Филлип был довольно сдержанным, он позволял себе держаться с Таней непринужденно лишь в одном-единственном случае – когда она была вместе с детьми. Каждый раз это трогало его.

– Пожалуй, вам стоило бы остаться еще на год, – шутливо сказала Таня Филлипу как-то вечером, когда они ужинали все вместе.