Две недели, которые Таня провела дома, были мукой от начала и до конца. Таня старалась держаться перед девочками, Питер вел себя подчеркнуто корректно и унизительно сочувственно. За те пять недель, которые они не виделись, его жизнь полностью переменилась – теперь он принадлежал Алисе.

Таня пребывала в каком-то оцепенении. Она мучительно пыталась понять, как такое могло произойти. Она то винила во всем себя, то Питера. И, конечно же, Алису. Когда наконец пришло время возвращаться в Лос-Анджелес, Таня испытала облегчение. Она еще больше похудела и стала выглядеть просто пугающе. К тому моменту, как она вышла на работу и встретилась с Максом и Дугласом, она была еле жива. Она старалась целиком уйти в работу, чтобы не думать о том, во что превратится ее жизнь теперь, когда Питер оставил ее. В течение тех двух недель в Россе Тане приходилось задавать Питеру болезненные вопросы – например, что из мебели он собирается забрать. Поскольку девочкам в июне должно было исполниться восемнадцать, проблем с опекой не должно было возникнуть. Им даже не потребуется составлять график визитов. Дети смогут видеться и с Таней, и с Питером, когда сами этого захотят. Все было до боли просто. На второй день работы с Максом и Дугласом Таня по-прежнему была похожа на тяжелобольного человека. Макс сразу же обратил внимание на то, что Таня выглядит ужасно, но подошел к ней только в конце дня, когда Таня укладывала бумаги в свой портфель.

– Можно мне спросить, как прошел отпуск? – осторожно поинтересовался Макс. На самом деле он уже обо всем догадался по Таниному виду.

– Не надо, Макс. Боюсь, что у меня уже нет сил на откровенный разговор. Прости…

Но минуту спустя Таня обреченно проговорила:

– Он уходит к другой женщине в июне, когда девочки закончат школу. Он думает, что они поженятся. Как он сказал, «так уж суждено». Вот такая у меня получилась личная мыльная опера. Дрянной поворот? Вы так ведь думаете?

– Жизнь – вообще дрянная штука, – сочувственно произнес Макс. Он услышал злость и гнев в Танином голосе, а под гневом пряталось разбитое сердце. Макс это видел. – Просто обалдеть, до чего она бывает паршивой – даже у вроде бы приличных людей.

– Ладно, Макс, – Таня старалась говорить бодрым голосом, но у нее это плохо получалось. – Ничего, я справлюсь. Мне просто надо привыкнуть ко всему этому.

Макс знал, что дети Тани в конце лета уедут в колледж. Она останется одна, а Макс подозревал, что для нее это будет нелегко. Она весь год только и говорила, что о своей семье. И вот теперь ее муж уходит. Она так или иначе потеряет всех, кого любила. Максу было искренне жаль Таню.

– Иногда наихудшие события оказываются для нас спасением. Только мы этого до поры до времени не знаем. Но, возможно, когда-нибудь вы поймете, что так оно и было. Хотя, с другой стороны, вполне может быть, что однажды вы оглянетесь назад и поймете, что этот период вашей жизни просто пошел коту под хвост.

Таня невольно улыбнулась.

– Думаю, это как раз мой случай. Такая перспектива меня совсем не радует.

– По крайней мере, теперь я вижу, что вы остаетесь в здравом уме. А это уже неплохо. Думаю, я могу посоветовать вам лишь одно: ищите спасения в работе. Лично я всегда именно так и спасался. Когда моя любимая умерла от рака, единственным, что помогло мне не спятить, была работа. Это один из немногих способов выкарабкаться.

Таня кивнула. Она еще не думала об этом. Она думала об их планах на лето и о том, каково это будет – поехать в Тахо без Питера, конечно же, после того, как они сообщат новость девочкам. И еще она думала об их поступлении в колледж. Девочки получили свои готовые пакеты документов для колледжа, когда она была дома. Разбитое сердце помешало Тане по-настоящему порадоваться за них. Но, по крайней мере, сами они были в восторге. Обеих брали туда, куда они больше всего хотели. Мэган собиралась учиться в университете Санта-Барбары вместе с братом, а Молли – в школе киноискусства в Калифорнийском университете. Но Таня абсолютно не представляла себе, что она будет делать, когда они уедут. Раньше она думала, что наконец-то сможет проводить больше времени с Питером, но теперь он будет проводить это время с Алисой. Таня чувствовала себя кораблем без якоря, болтающимся на волнах, потому что якоря, чтобы удержаться на месте, у него нет. Все ее якоря исчезли. Эта мысль ужасала. Макс был прав: единственное, что у нее осталось, – это работа и свободные дни, которые она может провести с детьми.

Все то время, пока снятый материал доводился до ума, Таня каждую неделю летала домой. Теперь ее рабочий график был куда более щадящий. Таня как могла старалась избегать Питера, который проводил много времени по соседству, у Алисы. А девочки не задавали никаких вопросов. Они все как будто шли по минному полю и знали об этом, и прилагали все усилия, чтобы не сделать опасного движения. Тане очень хотелось понять, о чем девочки думают. Скоро они должны были обо всем узнать, мысль о том, что в июне ей придется сказать обо всем девочкам и Джейсону, приводила Таню в ужас. Ну а пока что она старалась держать себя в руках, проводить побольше времени с дочерьми и писать по ночам беспросветно депрессивные рассказы, по большей части о смерти, чего раньше не делала никогда. В определенном смысле слова их брак умер, а Таня не знала иного способа оплакать его, кроме как написать об этом.

В мае, в последнюю неделю работы, Дуглас встретился с Таней и обратился к ней с интересным предложением. Они несколько раз ужинали вместе, обсуждая работу. Дуглас снова пригласил ее провести время у его бассейна, но Таня каждый раз уезжала на уик-энды.

Дуглас собирался начать работу над новым фильмом, но на этот раз с другим режиссером, женщиной, завоевавшей не одного «Оскара». Это была трагическая история о женщине, совершившей самоубийство, и Дуглас хотел, чтобы Таня написала сценарий. Эта история вполне соответствовала ее нынешнему настроению, но Тане не хотелось оставаться в Лос-Анджелесе. В глубине души она считала, что ее брак не выдержал испытания разлукой, и ругала себя за то, что взялась за работу над сценарием. Тане хотелось сейчас лишь одного – вернуться в Росс. За ужином Таня так и сказала Дугласу.

– Ой, Таня, ну не заводите эту песню снова! – воскликнул Дуглас. – Поезжайте домой, посидите там какое-то время, попишите рассказы – и возвращайтесь к нам. Ваше время в Марине истекло или скоро истечет. Вы написали отличный сценарий для нашего фильма, он даже может принести вам «Оскар». А если нет, так следующий принесет. Вы не сможете убежать от своей судьбы. Ваш муж, надеюсь, это переживет. Пережил же он этот год! – уверенно произнес Дуглас. – Вот и со следующим фильмом как-нибудь смирится.

– Вообще-то он не смирился, – тихо сказала Таня. – Мы разводимся.

Впервые она увидела Дугласа ошеломленным.

– Вы? Идеальная жена? Ушам своим не верю! Но что случилось? После Рождества вы упоминали, что у вас какие-то проблемы, но я так понял, что все уладилось. Вынужден признать, что я потрясен.

– А я тем более, – удрученно сказала Таня. – Он уходит к моей лучшей подруге, а по совместительству и соседке.

– Какая банальность! Теперь понимаете, что я имел в виду? – не упустил случая Дуглас. – Вы там чужая, теперь-то что вас там привлекает? Я хочу начать съемки нового фильма в октябре, подумайте над этим. Я позвоню вашему агенту и сделаю официальное предложение.

После этого разговора Дуглас стал более внимательным к Тане. Он действительно позвонил агенту, а Уолт, ошеломленный названной суммой, перезвонил Тане на следующий же день. Ей был предложен гонорар более значительный, чем прежде. Дуглас твердо хотел заполучить Таню для нового фильма. Но Таня была непреклонна, она завершила свои дела в Лос-Анджелесе и не собиралась возвращаться. Сама работа привлекала Таню, но ее последствия разбили ей жизнь. Теперь Таня хотела одного: спрятаться дома и зализать раны.

– Тан, я советую вам принять это предложение, – сказал ей Уолт. – Вы просто не можете отказаться.