– А сейчас у тебя жизнь замечательная? Ты сидишь там у себя взаперти, ни с кем не общаешься, пишешь настолько гнетущие вещи, что мне приходится пить антидепрессанты, когда я их читаю!

Услышав эту реплику, Таня улыбнулась. Она знала, что Уолт говорит правду, но ее нынешние произведения были тем не менее хороши, и Уолт это знал. Ему просто все это не нравилось.

– Тогда иди за новым рецептом. Потому что роман, который я собираюсь написать, очень серьезный.

– Вот именно! Говорю же тебе, этот парень хочет снять серьезный фильм. Ты можешь получить еще одного «Оскара», – попытался соблазнить ее Уолт, но не преуспел.

– У меня уже есть «Оскар». С меня хватит.

– Нет, не хватит! Чем больше ты их получишь, тем лучше – пригодятся в хозяйстве.

Таня рассмеялась:

– Ну ты и бандит!

– Мне нравится, когда ты так говоришь, – рассмеялся Уолт. – Это значит, что я тебя зацепил. На этот раз продюсер – англичанин, и он хочет встретиться с тобой. На этой неделе он будет в Сан-Франциско.

– О господи, Уолт! Сама не понимаю, почему я тебя слушаю.

– Потому что я прав, и ты это знаешь. Я сообщаю тебе лишь о хороших предложениях. Это – хорошее. Нюхом чувствую. Я встречался с этим парнем в Нью-Йорке до того, как он отсюда уехал. Он хороший человек и снимает хорошие фильмы. У него превосходный послужной список, в Англии он пользуется большим уважением.

– Ну ладно, я с ним встречусь.

– Спасибо. Только не забудь опустить подвесной мост через ров.

Таня рассмеялась. Филлип Корнуолл перезвонил ей в тот же день. Он сказал, что очень признателен Тане за то, что она согласилась выслушать его. Корнуолл не стал говорить ей, что Уолт сказал ему, что его шансы повидаться с Таней стремятся к нулю.

Они встретились в Милл-Уолли в кофейне. Волосы у Тани отросли, она перестала пользоваться косметикой. Год с Гордоном был наполнен радостью и весельем, но после разрыва с ним Таня пала духом. За последние несколько лет ей пришлось испытать слишком много разочарований и перенести слишком много потерь. Она не желала больше предпринимать новых попыток. Филлип Корнуолл был проницательным человеком. Познакомившись с Таней, он понял, почему она так упорно отказывается возвращаться в кино. Скорее всего, этот опыт не был для нее легким, она заплатила за него немалую цену.

Пока Таня пила чай, а Филлип капучино, он изложил ей сюжет. У него был приятный голос и едва уловимый акцент, и Таня с удовольствием слушала Филлипа. Кроме того, ее подкупало то, что он собирался снимать в Сан-Франциско. Это была мистическая история о женщине, которая умерла во время путешествия и, находясь по ту сторону бытия, словно вновь вернулась к событиям своей жизни – туда, откуда все началось. В результате, дойдя до финальной точки – моменту своей жизни, она поняла, отчего умерла. Ее покойный муж был тайным бисексуалом, заболел СПИДом и заразил ее. Сюжет был сложным, переходил от реальности к мистике, но основные мысли ясны. Тане сюжет понравился, а то, что рассказывал режиссер, заинтересовало ее.

Тане понравилась его одержимость, а взгляд на мир, философия жизни были ей близки. Корнуолл был сравнительно молод и хорош собой, но Таня лишь бегло отметила это про себя, пытаясь представить, каково бы ей работалось с таким нестандартным режиссером.

– А почему вы выбрали именно меня? – спросила Таня, потягивая чай. Она знала из биографии Филлипа, что ему сорок один год, что он снял шесть фильмов, за которые получил множество премий. Тане было приятно, что он разговаривал с ней прямо и открыто. Филлип не пытался грубо льстить ей или убалтывать ее. Он понимал, что Таня вряд ли возьмется за эту работу, но не оставлял надежды убедить ее, опираясь на достоинства материала, а не на личное обаяние. Это понравилось Тане больше всего, она зареклась попадать под чье-то личное обаяние. И намеревалась держаться стойко. А Филлип хотел, если ему и не удастся убедить Таню, выслушать ее мнение и получить совет.

– Я видел фильм, за который вы получили «Оскар». Я понял, что хочу работать вместе с вами, как только увидел «Ушедшую». Это потрясающий фильм.

«Ушедшая» несла в себе мощное послание, и Филлип хотел, чтобы Таня написала для него такой же мощный сценарий.

– Спасибо, – поблагодарила его Таня. – И что же вы собираетесь делать теперь?

Она хотела знать его планы.

– Вернуться в Англию.

Филлип улыбнулся ей, и Таня вдруг увидела, как он устал. Он выглядел одновременно и молодым, и старым, мудрым, но при этом сохранившим юношескую улыбку. Похоже, что оба они устали и были биты жизнью.

– Я надеюсь в конечном итоге собрать деньги, взять детей и на год перебраться сюда. И, если повезет, все-таки снять фильм. Если вы напишете сценарий для него, я буду считать, что мне очень повезло.

Это была единственная лесть, которую Филлип Корнуолл себе позволил, и Таня улыбнулась. У него были глубокие, теплые карие глаза и печальный взгляд. Казалось, что этого человека что-то терзает, или он видел в жизни нечто, что не может забыть. Взгляд его проникал Тане в душу.

– Я не хочу больше писать сценариев, – честно призналась Таня.

Они не стала говорить, чем это вызвано, а Филлип не стал спрашивать. Он уважал чужую внутреннюю жизнь. Таня была для него своего рода кумиром, Филлипу был близок ее талант, ее авторский стиль. Его нисколько не задевало, что Таня держалась довольно сдержанно. Он принимал ее такой, как она есть.

– Да, ваш агент мне так и сказал. Но я все-таки надеялся убедить вас.

– Боюсь, вам это не удастся, – ответила Таня прямо, хотя сюжет фильма ее не оставил равнодушной.

– Вот и он так сказал, – обреченно кивнул головой Филлип, но почему-то все еще не терял слабой надежды.

– А почему вы собираетесь привезти ваших детей сюда? Разве не проще было бы оставить их на время работы в Англии? – Тане неловко было завершать разговор на такой ноте, да к тому же Тане действительно было интересно понять, что же за человек перед ней. Таня была смелее Филлипа и потому продолжила расспросы.

Филлип ответил, не вдаваясь в подробности:

– Моя жена умерла два года назад – несчастный случай во время верховой езды. Она с детства охотилась с гончими, обожала лошадей и была очень упрямой. Она неудачно прыгнула через препятствие, упала, сломала шею. Вот мне и приходится брать детей с собой, мне не хочется их ни с кем оставлять.

Филлип произнес это ровным тоном, не пытаясь вызвать сочувствия к себе, и это тронуло Таню куда больше, чем она показала.

– Кроме того, мне плохо тут одному. После смерти жены и до этой поездки я никогда не оставлял детей. Я приехал сюда на несколько дней, чтобы встретиться с вами.

Трудно было не почувствовать себя польщенной или тронутой после этих слов.

– А сколько лет вашим детям? – поинтересовалась Таня. Теперь ей стало понятно, откуда столько трагизма в облике Филлипа. Боль и сила. Таня ценила такое сочетание и то, как он говорил о своих детях. В нем не было ничего от голливудских боссов. Филлип был из другой жизни.

– Семь и девять. Девочка и мальчик. Изабелла и Руперт.

– Очень английские имена, – улыбнулась Таня.

– Мне нужно будет снять помещение. Не подскажете, где тут найти что-нибудь подешевле?

– Может, и подскажу, – негромко сказала Таня, взглянув на часы. Ее дети должны были скоро приехать домой, но Таня, согласившись встретиться с Филлипом, назначила время с изрядным запасом.

Таня решила рискнуть, сама не зная, что ею движет, помимо сострадания. Филлипу здорово досталось, но он не сетовал, он делал что мог, брал детей с собой и пытался работать. Нельзя было не воздать ему должное. – Вы можете остановиться у меня, пока не подыщете себе другое жилье. У меня удобный старый дом, а мои дети учатся в колледжах. Сегодня они приезжают домой. Но, как правило, они бывают дома только на Рождество и летом. Так что вы можете какое-то время пожить в моем доме. А школы тут хорошие.

– Спасибо! – Филлип был тронут. – И дети у меня хорошие. Они привыкли путешествовать со мной, так что они умеют себя вести.