Рони сосредоточилась.

– Не совсем так. Я хотела сказать другое. Если Булеро потопят, нам вовсе не обязательно следовать за ним… Мне еще жить и жить, тебе тоже помирать рановато.

– Спасибо и на том, – буркнул Барни.

– Что нам действительно следует сделать, так это спланировать действия. Какие же мы скоперы, если…

– Я передал Лео информацию. И вполне возможно, он сумеет встретиться с Элдричем. Ты не думала о том, что они могут объединиться, организовав некий синдикат? – Барни пристально посмотрел на девушку.

– Ничего подобного я не увидела. По крайней мере в газетах.

– О таких вещах газеты не пишут, милочка, – усмехнулся Барни.

Рони смущенно опустила голову.

– Да, да, я понимаю…

– Если же это произойдет, – продолжил Барни, – мы окажемся не у дел. В консультанты они нас уже не возьмут. – Вывод показался ему самоочевидным, выражение лица Рони укрепляло его в этой мысли. – Если мы предложим свои услуги Палмеру Элдричу…

– Если предложим? Да ведь нам ничего другого не останется!

– Ну почему же – улыбнулся Барни. – Мы можем существовать и сами по себе.

«Оставаясь при этом подчиненными Булеро» – закончил он про себя.

– Я тебе скажу, что нам следует сделать. Мы должны собрать всех скоперов «Пэт-Комплект» и организовать свой собственный синдикат. Направление работы – прогнозы ближайшего будущего! – Эту идею Барни вынашивал уже не один год. – Вместе мы составим нечто вроде гильдии, обладающей абсолютной монополией. И тогда мы сможем диктовать наши условия и Палмеру Элдричу, и Лео Булеро!

– Ты забываешь, что у Элдрича наверняка есть свои скоперы, – девушка улыбнулась ему. – Я смотрю, ты вконец запутался. Ай-я-яй… Столько лет работал, а так ничему и не научился, – она грустно покачала головой.

– Теперь я понимаю, почему Лео не хотел связываться с тобой! – пробормотал Барни, явно не ожидавший такого разворота событий.

– Да, я всегда говорю правду в глаза. – Рони посмотрела в лицо Барни. – Наверное, это людям и не нравится. Они-то привыкли к постоянной лжи. Взять хотя бы тебя. Ты решил сказать «нет» несчастному торговцу только потому, что твоя бывшая жена…

– Заткнись! – прохрипел Барни.

– А ты знаешь дальнейшую судьбу торговца керамикой? Он подписал договор с Палмером Элдричем! Обязан он этим тебе и твоей бывшей супруге! Скажи ты ему «да», и он связал бы себя с нашей умирающей компанией, навсегда лишившись возможности… – Она внезапно замолчала. – Тебе не по вкусу мои слова, Барни?

– Дело не в том… Просто я вызвал тебя совсем для другого разговора.

– Без тебя знаю, – фыркнула Рони. – Ты вызвал меня для того, чтобы мы предали Лео Булеро. Вместе – и ты, и я!

– Рони, ты болтай, да не…

– А разве не так? В одиночку тебе с ним не совладать, без меня ты – никто! И вообще, чего ты нервничаешь? Разве я сказала «нет»? Для разговора ты нашел далеко не лучшие время и место. Вот вернемся домой, там и поговорим. Идет? – Она одарила его такой улыбкой, что ему даже стало не по себе.

Разумеется, она была права.

– Представляешь, как будет скверно, если здесь есть «жучки»? Булеро с нас три шкуры спустит! – Улыбка ее стала еще ослепительнее. Похоже, девица и в самом деле не боялась никого и ничего.

Сказать того же о себе Барни, к сожалению, не мог. Его сильно смущало одно обстоятельство, о котором он предпочитал не говорить вслух.

Барни так до конца и не верилось, что на корабле, вернувшемся с Проксимы, прилетел именно Палмер Элдрич.

Подписав контракт с «Чу-Зи», Ричард Хнатт отхватил кругленькую сумму, и тратить деньги на пустяки по меньшей мере неразумно. Он заказал для себя и Эмили места в центральной мюнхенской клинике доктора Вилли Денкмаля и стал готовиться к Э-терапии.

«Я ничем не буду отличаться от сильных мира сего», – думал он, сидя в роскошном приемном покое клиники. Доктор Денкмаль имел обыкновение проводить беседу со всеми своими пациентами, прежде чем те отправлялись в кабинет интенсивной терапии и попадали в руки младшего персонала. Именно доктора Ричард сейчас и ждал.

– Я боюсь, – прошептала Эмили. На коленях у нее лежал журнал, но читать она не могла. – Это так странно…

– К черту, – отмахнулся Хнатт, – в чем-чем, а уж в этом-то ты явно не права! Всего лишь ускорение естественного процесса эволюции, который идет постоянно. Мы не замечаем его только потому, что разум наш крайне медлителен. Посмотри на наших пещерных предков. Тела их были покрыты развитым волосяным покровом, подбородки практически отсутствовали, передние отделы мозга почти не развиты. Верно? А какие у них были коренные зубы! Да этими зубами можно камни грызть!

– Ладно, ладно, ты прав, Ричард, – еще больше задергалась Эмили.

– Чем дальше мы уйдем от них, тем лучше. Они были развиты настолько, что сумели пережить ледниковый период. Нам же приходится готовить себя к прямо противоположному – к периоду огненному… Соответственно, нам нужны хитиновый панцирь и новая кожа. Другой обмен веществ, соответствующий ночному образу жизни, и иная система вентиляции организма, при которой основную…

Из кабинета вышел доктор Денкмаль, кругленький маленький человечек с лицом типичного бюргера, белоснежными волосами и усиками, делавшими его похожим на Альберта Швейцера. Рядом с доктором важно шагал чрезвычайно продвинутый человек, пугавший степенью своей продвинутости. Кстати говоря, выглядела эта важная птица существенно иначе, чем можно было ожидать, знакомясь с жизнью высшего света по снимкам в газетах.

Голова этого человека заставила Хнатта вспомнить о фотографии, виденной в каком-то старом учебнике. Под фотографией стояла подпись: «Гидроцефал». То же самое вздутие над линией бровей, когда черепушка выглядит удивительно хрупкой… Ричард теперь сообразил, почему высокопоставленных особ называют «дутоголовыми». Ему вдруг подумалось, что эта непомерно раздутая голова в любую минуту может лопнуть. Впрочем, впечатляла голова не только своими размерами. Череп покрывали не волосы, а плотная темная хитиновая корка. Ее так и хотелось назвать коростой. Прямо не голова, а какой-то кокосовый орех.

– Герр Хнатт и фрау Хнатт, – обратился к супругам доктор Денкмаль. – Вам придется немного подождать. – Он повернулся к человеку с раздутой головой. – Мне чудом удалось втиснуть вас в сегодняшний график, герр Булеро. От посетителей просто отбоя нет. Но в любом случае вы от этого ничуть не проиграли.

Булеро, однако, и не думал слушать Денкмаля. Он во все глаза смотрел на Ричарда Хнатта.

– Я уже где-то слышал о вас. Ах да! Мне говорил о вас Феликс Блау! – Его в высшей степени разумные глаза потускнели. – Намедни вы подписали контракт с бостонской фирмой, которая называется… – лицо Булеро искривилось, – называется «Ассоциация производителей Чу-Зи».

– А вам-то какое дело? – слегка запинаясь от волнения, ответил Хнатт. – В-ваши с-скоперы дали мне от ворот п-поворот!

Лео Булеро внимательно посмотрел в глаза Хнатту и, пожав плечами, вновь повернулся к доктору Денкмалю.

– Увидимся через две недели.

– Две?! – Доктор протестующе замахал руками. – Но ведь…

– На следующей неделе у меня не будет времени. Мне вновь придется покинуть Терру. – Булеро оглянулся напоследок на чету Хнаттов и тут же вышел.

Доктор Денкмаль пробормотал, проводив его взглядом:

– В высшей степени продвинутый человек, как физически, так и духовно. – Он повернулся к чете Хнаттов: – Добро пожаловать в «Айхенвальд»!

– Спасибо, – отозвалась Эмили. – Скажите, а это больно?

– Это вы о нашей терапии? – Доктор изумленно захихикал. – Нисколечко. Хотя вначале кое-что может вас шокировать. Только не надо понимать меня буквально… Разрастание кортикальных зон сопровождается весьма своеобразными ощущениями. Вас посетит масса захватывающих идей, преимущественно религиозного характера. Живи Лютер и Эразм сегодня – у них исчез бы повод для споров. Э-терапия легко разрешила бы все их сомнения. Они поняли бы, zum Beispiel,[2] истину, подлежащую пресуществлению… – ну вы знаете… – bliit und,[3] – доктор кашлянул. – По-английски это, кажется, называется «облатка». Вы понимаете, о чем я? Причастие, да! Кстати, вам никогда не приходило в голову, что с Кэн-Ди происходит нечто похожее? Впрочем, не будем об этом. Я и так наболтал вам лишнего. Пора заняться делом.