Фелисити быстро высвободилась из объятий мужа и с возмущением посмотрела на него. С первого взгляда стало ясно, что Джаред был под таким же сильным впечатлением, как и она сама. Впрочем, несмотря на это, он хранил свое обычное упрямство. На сей раз соблазнение ничему не помогло. Очевидно, он решил сначала воспользоваться тем, что ему предложено, а в конце все-таки отказаться выполнить ее просьбу.

Наблюдая, как она берет себя в руки, Джаред улыбнулся, и, видя его соблазнительную улыбку, Фелисити мрачно пробурчала:

– Дьявол. – Но тут же глаза ее заблестели в предвкушении близкой победы. – А я заплачу ему больше, чем ты!

Джаред рассмеялся и скрестил руки на груди.

– Я предупредил его о такой возможности. Если он дорожит своей шкурой, то не станет брать твоих денег.

– Но со мной ничего не случится! – в отчаянии закричала Фелпспти.

– Я знаю, – согласно кивнул он.

– Уже целых три месяца прошло, – ворчала Бесс, подкладывая в огонь полено, которое она утащила у О'Конноров, и протягивая к мерцающему, еле теплившемуся огню озябшие руки. – Когда мы наконец будем заниматься делом?

В комнате было очень холодно. Сколько бы она ни таскала дров, ей никак не удавалось протопить жилище.

– Майк сказал, что им надо дать время, чтобы хорошенько расслабиться и забыть об осторожности, а он знает, что делает.

– Ты бы лучше привел мне еще клиентов. У нас остался последний шиллинг, а есть уже нечего.

Несколько недель назад побочный бизнес Фрэнка неожиданно провалился. Выйдя, как обычно, за поборами, он на сей раз получил лишь побои и с тех пор ни разу не пытался снова шантажировать лавочников, которые, очевидно, объединившись, наняли собственную охрану. С того дня Фрэнк вынужден был снова использовать таланты Бесс, и она стабильно приносила ему около фунта в неделю. После уплаты за комнату у них оставалось совсем немного. По правде говоря, они были уже на грани настоящего голода, так что Фрэнк очень надеялся, что Майк поторопится с осуществлением замысла.

– Скажу Эду, что ты согласна обслужить его сегодня, – кивнул он подружке.

Бесс громко вздохнула. Из своих клиентов она больше всех не любила Эда Фонтейна. Пожалуй, он был самым отталкивающим, потому что меньше других уделял внимания гигиене. Единственное, что позволяло ей переносить его, это то, что Эд управлялся со своими делами всего за несколько секунд. «Какая разница? – думала Бесс, пожимая плечами. – Деньги у него не хуже, чем у других, а за деньги можно вынести что угодно».

– Ну, на этом особо не зажируешь.

– Я его предупредил, что на этот раз будет на шиллинг дороже.

Бесс удовлетворенно кивнула. Они снова просрочили оплату жилья, так что большую часть этого заработка все равно придется отдать мистеру Коксу, владельцу дома. Однако впервые за последние несколько недель им светит прибавка к заработку. На эти денежки они смогут купить чаю и еды, а может быть, даже батон теплого, с хрустящей корочкой, хлеба. При этих мыслях у нее заурчало в животе.

– А как насчет курева? Вчера вечером табак кончился, – проговорила она вслух.

– Брось курить.

– Ага! А может, еще и пить бросить?

– Ну ладно, сейчас сбегаю вниз, посмотрю, сумею ли найти еще кого-нибудь. Ты тут пока причешись да умойся, а то в таком виде много не заработаешь.

Бесс вздохнула. Она знала, что Фрэнк говорит правду. Но какая разница, как она выглядит? Мужиков все равно интересует лишь одна часть ее тела, а если эта часть готова к удовлетворению их желаний, так что им за дело до всего остального?

Они хотели, чтобы все подумали, будто Бесс уехала из города, бежала. Иначе все обвинения в похищении Фелисити непременно пали бы на нее. И потом, Бесс знала, что ее ищут из-за этой мерзкой Кэролайн.

Сидя в вынужденном заточении, она необыкновенно обленилась, не только не причесываясь и не умываясь, но целыми днями расхаживая по их маленькой комнатушке в одном и том же халате. Если не считать единственного визита к акушерке, чтобы избавиться от случайно зачатого то ли с Фрэнком, то ли с одним из клиентов ребенка, она за последние три месяца не выходила на улицу.

Бесс уныло посмотрела на свое неряшливое отражение в треснувшем зеркале, которое висело над столом, где стояли пустые кувшин и тазик для умывания. Мысль о том, чтобы спускаться с третьего этажа за ледяной водой и остатками плохого мыла, боролась с весьма прохладным желанием привести себя в порядок. Девица вздохнула:

– Ладно, только поторопись. Выпить очень хочется.

Майк сидел в таверне по соседству с домом, в котором он снимал комнату. Обхватив широкой ладонью большую кружку эля, он улыбался своему собеседнику. Сегодня. Сегодня вечером они осуществят свой план. Если там и есть какая-нибудь охрана, то к этому времени внимание у них несколько притупилось. А если это не так, то одним хорошим выстрелом можно легко уладить дело.

Майк кивнул сидящему напротив мужчине и еще раз повторил свои инструкции. Джек нужен был ему, чтобы править лошадьми и доставить письмо с требованием выкупа. В своих же заказчиках, Фрэнке и Бесс, он не нуждался вовсе, они нужны были ему разве только в качестве козлов отпущения. При мысли об этом Майк злобно усмехнулся. Он ведь твердо вознамерился бежать из города, прихватив все денежки.

– Итак, мальчишка отнесет ей записку. Я буду ждать в кебе. Но вдруг она все-таки не выйдет?

Майк нахмурился. Ну сколько в самом деле можно говорить об одном и том же?

– Я тебе уже сто раз повторил. В записке будет сказано, что ее мужик ранен. Она даже не задумываясь бросится к ближайшему кебу.

– Ах да, я и забыл, – кивнул Джек Спенсер и облегченно вздохнул. – Ну а потом? – внезапно продолжил он. – А вдруг она возьмет другого извозчика?

Чем больше они говорили, тем яснее становилось Майку, что у этого парня ума не больше, чем у полевой мыши.

Он лишь плечами пожал, думая, что тут приходится выбирать одно из двух. Ведь если бы Джек был капельку умнее, то он и запросил бы за работу не эти жалкие несколько фунтов. А Майк, будучи весьма жадным, вообще не хотел бы ни с кем делиться.

– Ты помнишь, что надо делать потом?

– Конечно. Я должен отвезти ее к тому дому.

– Куда именно?

– На берег. Для чего мне повторять все это? Ведь ты же будешь сидеть в экипаже, разве не так? Если я что и забуду – подскажешь.

Майк кивнул, но, откинувшись на спинку стула и сделав большой глоток эля, сказал:

– Мы повторяем все только для того, чтобы не было неожиданных ошибок. – Потом он тронул свой карман, нащупывая лежавшее в нем письмецо, то самое, которое мальчишка должен отнести Фелисити. – У нас осталось два часа. Так что закругляйся. – Майк указал глазами на кружку Джека.

– Но на улице очень холодно. И потом, я успею допить.

Майк кивнул:

– Вот я и говорю, закругляйся.

Около шести часов вечера кеб остановился напротив дома на Лексингтон-авеню. Несмотря на ранний час, было уже почти совсем темно. Еще днем пошел снег и до сих пор продолжал кружиться в воздухе, окутывая тонкой пеленой дома, экипажи, людей.

Внутри кеба сидели двое мужчин и женщина, продрогшие до костей. Все трое были в масках. Через открытое окошко они, затаив дыхание, смотрели на мальчугана, который в эту минуту приближался к дверям усадьбы. Он постучал и вручил записку пожилой леди. Потом, позванивая парой шиллингов, полученных за доставку послания, мальчик пошел прочь.

Возвращаясь в гостиную, Альвина озадаченно хмурилась. Записка была адресована Фелисити. Между тем ее молодая кузина сидела за работой, пришивая тонкую ленточку к платьицу для малыша. Она улыбнулась своей родственнице и подруге:

– Кто это приходил, Альвина?

– Мальчик принес письмо. Для тебя.

– Кто бы это мог… – начала Фелисити, разрывая конверт, и мгновенно обомлела при виде коряво, очевидно в спешке, нацарапанных слов. Сердце у нее чуть не остановилось от ужаса, а потом стремительно и громко заколотилось. Она вскочила с места и помчалась к выходу.