– Ладно. Скажите ей, что некто хочет выкупить расписку и продлить ее еще на год, но не упоминайте меня. Понятно?

– Хорошо, сэр.

– Я зайду к вам на следующей неделе.

Уэбстер склонил голову в знак согласия. Поднявшись со стула, он крепко пожал Калебу руку, надеясь, что никогда в жизни ему не придется смотреть в холодные серые глаза метиса – ни под дулом револьвера, ни за покерным столом.

Келли сидела на краешке стула, устремив взгляд на Джорджа Уэбстера.

– Пять тысяч долларов! Вы уверены?

– Абсолютно уверен.

– Но где же я могу достать столько денег за такое короткое время?

– Дела обстоят не так плохо, как кажется. Есть сторона, очень заинтересованная в том, чтобы выкупить вашу расписку и продлить ее еще на год.

– Неужели? И кто же это?

– В настоящее время я не уполномочен оглашать какие-либо имена.

– И ничего нельзя изменить?

– Боюсь, что нет. Банк уже достаточно долго хранил расписку. И мы, конечно, желаем возместить наши вложения.

– Но… Что, если я не смогу выкупить расписку за этот год?

– В таком случае этот вопрос будет обсуждаться вами и тем вкладчиком, которого я упоминал. Он может продлить срок действия расписки или же потребовать выплаты денег.

– И если я не найду их, то могу потерять ранчо?

– Боюсь, это так.

– Благодарю вас, мистер Уэбстер, – пробормотала Келли.

Выйдя из банка, она остановилась на дощатом тротуаре в полном смятении. Что же теперь делать? Ей пришло в голову, что Калеб с самого начала знал о расписке. Она почувствовала, как в ней разгорается гнев. Однако, поразмыслив над тем, что услышала от Уэбстера, Келли поняла: этого не может быть. Калеб бы давным-давно ей об этом сказал.

Внезапно в памяти всплыло: «Мама заложила ранчо для того, чтобы добыть денег для защиты прав индейцев»…

Слова, произнесенные достаточно давно, отчетливо прозвучали в ее сознании.

Прямо через улицу, в тени раскидистых деревьев, прятались «Три королевы». Калеб, возможно, сейчас там. Если собраться с духом, можно было бы попросить его дать денег в долг.

Но тут Келли задумчиво сдвинула брови – ей пришло в голову, что Калеб Страйкер вполне может оказаться тем самым анонимным вкладчиком, о котором говорил мистер Уэбстер. Калеб вполне мог выкупить расписку, а потом, если окажется, что Келли нечем платить, заставить ее опуститься на колени. Ему даже не нужно ждать целый год. Он может потребовать деньги в любую минуту.

Она мучительно размышляла, благоразумно ли будет заглянуть в «Три королевы» и поискать там Калеба, но тут вдруг заметила Ричарда Эштона, который приближался к ней верхом.

Келли быстро отвернулась, надеясь, что тот не заметил ее, но было слишком поздно. Натянув поводья, он остановил коня, спешился и быстрым шагом направился к ней.

– Келли, как вы чудесно выглядите!

– Мистер Эштон, пожалуйста, оставьте меня в покое!

– Но, Келли, почему вы продолжаете упорствовать? Неужели не можете понять, что рано или поздно вы все равно станете моей? Ни один другой мужчина в городе не сможет сделать вас уважаемой всеми леди.

– А вы, как я полагаю, сможете?

– Вот именно.

Келли пристально посмотрела на Ричарда. В щегольском коричневом костюме, идеально соответствующем цвету карих глаз, он выглядел чрезвычайно представительно. На шее красовался аккуратно повязанный шелковый галстук, на голове – коричневый котелок, на ногах – начищенные до блеска коричневые сапоги, на руках – лайковые перчатки в тон всему ансамблю. Одна только бриллиантовая булавка на галстуке стоила, вероятно, несколько сотен долларов.

– Могу я предложить вам бокал лимонада? – спросил Ричард.

– Спасибо, – кивнула в знак согласия Келли.

Он взял ее под руку, и они прошли в небольшой, но очень элегантный ресторанчик.

– Ну расскажите, Ричард, как вы поживаете, – произнесла Келли после того, как молодой человек заказал два стакана лимонада и ароматный кекс.

– Поживаю отлично. Я слышал, наемник выздоровел?

– Да.

– Слышал также, что ваша свадьба отменяется. Вы все еще работаете на него?

– Я бы так не сказала.

Ричард отпил большой глоток из своего стакана, не сводя глаз с девушки. Какая же она хорошенькая! Как правило, ему нравились высокие, крупные женщины, но он не мог признать, что изящная фигурка Келли была просто идеальна. Кожа цвета густых сливок, волосы золотистые, словно осенняя листва, глаза чистые, синие-синие. Сколько же у нее было мужчин! – подумал он, и почему, черт побери, она до сих пор прогоняет его? Мысль о том, что она могла за деньги отдаваться этому проклятому метису, огненным жалом жгла его гордость и лишь подстегивала его вновь и вновь пытаться завоевать ее.

– В субботу у нас намечается вечеринка, – небрежно заметил он. – Я был бы очень рад видеть вас.

– Меня? – Келли уставилась на него с нескрываемым изумлением.

– Ну да, вас.

– Нет.

– Но почему? – мягко улыбнулся он.

– Я не смогу.

– Глупости, вы все можете. Вы будете моей почетной гостьей. Если вас беспокоит, что надеть, я пришлю какой-нибудь наряд.

– Прекратите, вашего отца удар хватит, едва я переступлю порог.

– Моему отцу достаточно будет лишь взглянуть на вас, и он все прекрасно поймет.

– Вот этого-то я и боюсь.

– Что ж, я просто подумал, что вам, должно быть, хочется изменить свое положение в городе. Подумайте сами, ведь после того, как вы пообщаетесь с горожанами на вечеринке, они едва ли смогут игнорировать вас на улице. И может быть, когда увидят вас в великолепном наряде и в хорошем обществе, они поймут, что вы совсем не такая, какой была ваша мать.

– А вам-то это зачем?

– Я буду танцевать с прелестнейшей девушкой города. Ну да, конечно, а потом угостит шампанским, станет осыпать комплиментами – и в конце концов получит то, о чем мечтал с той самой минуты, как Келли исполнилось пятнадцать лет.

Келли покачала головой: она никогда не считала себя трусихой, но все же у нее не хватало храбрости появиться на вечеринке в доме Чарлза Эштона.

– Ну как же мне убедить вас стать моей гостьей? Могу я подкупить вас новым платьем или дорогой безделушкой? – Ричард широко улыбнулся, продемонстрировав великолепные зубы. – Я сделаю все, что угодно, Келли, только скажите, чего вы хотите, – все будет ваше. А взамен от вас требуется ничтожная уступка – потанцевать со мной в субботу.

Во рту у нее пересохло – она поняла, что начинает всерьез задумываться над его предложением.

– Значит, все что угодно?

Ричард кивнул; он больше не сомневался, что она согласится.

– Хорошо. Мне нужно пять тысяч долларов. Он чуть не подавился лимонадом.

– Пять тысяч долларов?!

Келли пришлось прикрыть рот салфеткой, чтобы он не заметил ее улыбку.

– А что, для вас это проблема?

– Нет. Вы предпочитаете наличными или сгодится чек?

– Вы шутите?

– Вовсе нет. Потом люди долго будут вспоминать, как Ричард Эштон заплатил девушке целую кучу денег за один-единственный танец. – Келли отодвинула тарелку и взяла в руки сумочку. – Не терплю, когда меня принимают за полную дуру. Мы оба отлично знаем, что вы хотите от меня лишь одного – и это совсем не танец.

– А что, если я изменился, Келли?

– В это я поверю только тогда, когда люди полетят на Луну.

– И все-таки это правда. – Он взял ее руку и сжал в своей. – Вы не верите мне… Я понимаю, что раньше вел себя не лучшим образом, но теперь с этим покончено.

Келли вырвала руку. Ричард Эштон умеет быть обаятельным, когда это ему требуется, но она все равно не поверит ни единому его слову. Зря старается.

– Спасибо за кекс и лимонад, – сухо произнесла она и встала из-за стола. – А сейчас, пожалуй, мне пора.

– Я провожу вас.

– Не надо, в этом нет необходимости. Всего хорошего, мистер Эштон.

Выйдя на улицу, Келли покачала головой. Пять тысяч долларов за танец – это же надо! Неужели он рассчитывал, что она поверит ему?