— Господин Молин, у вас есть какие-нибудь известия о моем отце?

Управляющий сдул крошку с гусиного пера.

— Господин барон пребывает в добром здравии, мадам.

— А его мулы?

— Те, что родились год назад, в самом деле хороши. Я полагаю, что господин барон получает истинное наслаждение, занимаясь их разведением.

Анжелика опять сидела рядом с Молином, как некогда сидела рядом с ним юная девушка, бедная, немного строптивая, но искренняя. Именно Молин вел тогда переговоры о ее браке с графом де Пейраком. Он вновь появился в ее жизни, но теперь печется о благе Филиппа. Как паук, терпеливо ткущий свою паутину, Молин всегда оказывался на ее пути. Но Анжелику успокаивал уже один его вид. Может быть, это знак, свидетельствующий, что настоящее наконец-то встретилось с прошлым? Покой родного края, сила, которую придают стены родового замка, а еще детские тревоги, титанические усилия бедного барона по устройству будущего своих отпрысков, смущающее великодушие управляющего Молина…

— А вы помните? — мечтательно спросила Анжелика. — Ведь вы были там, в Монтелу, после моего венчания. Тогда я на вас очень сердилась, но именно благодаря вам я была необычайно счастлива.

Управляющий взглянул на собеседницу поверх огромных очков в роговой оправе.

— Мы собрались, чтобы предаваться трогательным воспоминаниям о вашем первом браке или договариваться об условиях второго?

Щеки Анжелики вспыхнули.

— А вы жестоки.

— Не более чем вы, мадам, если я верно осведомлен о тех средствах, к которым вы прибегли, чтобы заставить моего молодого хозяина жениться на вас.

Анжелика глубоко вздохнула, но взгляда не отвела. Она понимала, что прошли те времена, когда она была бедной робкой девушкой, со страхом смотревшей на всесильного управляющего Молина, державшего в своих руках судьбу всей ее семьи.

Теперь она стала деловой женщиной, с которой не гнушался беседовать сам господин Кольбер и чьи трезвые доводы обескураживали банкира Пеннотье.

— Молин, когда-то вы сказали мне: «Если хочешь добиться цели, надо уметь поступиться личными интересами». Так вот, в нынешнем деле, насколько я понимаю, я теряю нечто достаточно ценное, а именно самоуважение… Но будь что будет! У меня есть цель, которой я хочу достичь.

Жесткий рот управляющего-гугенота растянулся в неопределенной улыбке.

— Если мое скромное одобрение способно вас хоть сколько-нибудь утешить, то я вам его высказываю.

Настала очередь Анжелики улыбнуться. Она всегда сумеет договориться с Молином. Эта уверенность придала ей мужества для обсуждения договора.

— Мадам, — вновь заговорил Молин, — постараюсь быть кратким. Господин маркиз дал мне понять, что ставки в этой игре высоки. Поэтому я собираюсь ознакомить вас с условиями договора, который вам предстоит подписать. Затем вы изложите мне свои условия. После чего я составлю сам брачный договор и зачитаю его перед представителями обеих сторон. Но сначала, мадам, вы поклянетесь на распятии, что вам известно местонахождение тайника с неким ларцом. Господин маркиз желает удостовериться, что станет обладателем этого ларца. Только после клятвы составленные бумаги обретут известную ценность…

— Я готова поклясться, — заверила Анжелика, протягивая руку.

— Господин дю Плесси вскоре появится здесь вместе со своим духовником. А пока давайте проясним ситуацию. Удостоверившись, что госпожа Моренс владеет тайной, которая его в высшей степени интересует, маркиз дю Плесси-Бельер соглашается взять в жены госпожу Моренс, урожденную Анжелику де Сансе де Монтелу, на следующих условиях: после заключения законного брака, а именно — сразу после венчания вы обязуетесь отказаться от упомянутого ларца в присутствии двух свидетелей. Одним из означенных свидетелей, вне всякого сомнения, станет священник, благословивший брак, а вторым — ваш скромный слуга. Далее, господин маркиз требует для себя право свободно распоряжаться всем вашим состоянием.

— О нет! Позвольте! — живо возразила Анжелика. — Господин маркиз сможет брать из моих денег столько, сколько захочет, и я даже готова назначить ему ежегодную ренту. Но именно я останусь владелицей всего моего капитала и сама буду управлять им. Я выступаю даже против того, чтобы он принимал какое бы то ни было участие в управлении моими торговыми делами, потому что я долго и упорно трудилась не для того, чтобы в конечном счете спать на соломе, пускай и со звучным титулом. Я отлично осведомлена о расточительности вельмож!

Не поведя бровью, Молин вычеркнул несколько строчек договора и вписал другие. Затем он попросил Анжелику как можно подробнее рассказать обо всех ее торговых делах и предприятиях… С неподдельной гордостью госпожа Моренс поведала управляющему о своих начинаниях, счастливая от одной только мысли, что может поддерживать деловой разговор с этим старым лисом. По просьбе Молина она перечислила всех важных персон, которые могли бы подтвердить ее рассказ. Эта предосторожность нисколько не покоробила молодую женщину: проникнув в тайны ведения финансовых и торговых дел, она поняла, что слова, не подтвержденные фактами, ничего не стоят. Рассказывая о своем участии в предприятиях Ост-Индской и Вест-Индской компаний, Анжелика заметила, как в глазах ее собеседника промелькнуло искреннее восхищение.

— Согласитесь, господин Молин, что я сумела неплохо выпутаться из весьма затруднительного положения, — в заключение сказала она.

Управляющий кивнул.

— Вы не сделали ни одного неверного шага. Я признаю, что все ваши действия представляются мне совершенно правильными. Хотя многое зависит от того, какими средствами вы располагали, когда начинали свое дело.

У Анжелики вырвался короткий и горький смешок.

— Когда я начинала?.. У меня не было НИЧЕГО, Молин, ровным счетом ничего. Бедность, в которой мы жили в Монтелу, сущий пустяк в сравнении с тем, в каком положении я оказалась после смерти графа де Пейрака.

После того как прозвучало это имя, в комнате надолго воцарилась тишина. Огонь стал гаснуть. Анжелика взяла полено из подставки для дров, стоявшей рядом с камином, и положила его на тлеющие головни. Наконец Молин все так же спокойно произнес:

— Мне следует рассказать о вашем руднике в Аржентьере. Надо отметить, что в последние годы он не раз выручал вашу семью, но будет справедливо, если отныне право пользования им перейдет к вам и вашим детям.

— Разве рудник не был конфискован и передан другим владельцам, как это произошло со всем имуществом графа де Пейрака?

— Рудник не попал в жадные лапы королевских инспекторов, потому что считался частью вашего приданого. Таким образом, в настоящее время ситуация с собственностью на него весьма двусмысленна…

— О, так можно сказать почти о всех делах, которыми вы занимаетесь, мэтр Молин, — рассмеялась Анжелика. — У вас особый дар служить одновременно нескольким хозяевам.

— Это не так! — недовольно возразил управляющий. — У меня нет нескольких хозяев, мадам. У меня есть несколько дел.

— Я уловила нюанс, мэтр Молин. Тогда давайте говорить о делах Плесси-Бельера младшего. Я подписываюсь под обязательствами, связанными с вышеупомянутым ларцом. Я также готова рассмотреть вопрос о размерах ренты, необходимой господину маркизу. В обмен на это я требую, чтобы он женился на мне. Я также требую, чтобы меня признали полновластной владелицей земель и титулов, принадлежащих моему супругу. Еще я настаиваю, чтобы меня представили родственникам маркиза как его законную супругу. Также я хочу, чтобы оба моих сына обрели теплый прием и защиту в доме своего отчима. И наконец, я хотела бы получить точные сведения о ценностях и владениях, которыми располагает Филипп.

— Хм!.. В этом случае, мадам, вас ожидает разочарование. Не буду скрывать, что мой молодой хозяин обременен многочисленными долгами. Помимо этого особняка в Париже, он владеет двумя замками: одним в Турени, он достался ему от матери, другим — в Пуату. Но земли обоих замков заложены.

— Должно быть, вы плохо управляли делами своего хозяина, месье Молин?