– Значит, у вас все-таки есть кто-то!

– Не хочу подогревать ваши надежды, – предостерег Арманд. – Тут предстоит сделать очень много.

Катя кивнула. Она никогда не отличалась терпением. Ее жизнь коверкалась и разрушалась, а единственное, что могла сделать она – это пытаться схватить тени. Но, во всяком случае, на один вопрос она могла бы получить прямой ответ.

– Арманд, я кое-что слышала о Дэвиде Кэботе. Он резко взглянул на нее:

– От кого?

– От Джасмин.

– Понятно. И что же сказала Джасмин? Катя глубоко вздохнула:

– Она рассказала мне, что семья Дэвида Кэбота погибла от рук пиратов, когда они плыли на судне. Уцелел лишь один Кэбот. После этого случая вы взяли его к себе.

Арманд выбрал себе сигару из ящичка, который подал ему официант, откусил кончик и раскурил ее.

– Это правда. Но на этом история не заканчивается.

Если хотите, я вам расскажу об этом, но с одним условием – вы никогда и никому не передадите эти подробности.

– Обещаю. Арманд кивнул:

– Очень хорошо. Возможно, вы слышали рассказы о современной работорговле в этой части земного шара. Большинство из них правдивы. Открытые много веков назад пути такой работорговли используются и в наши дни. Не изменились и их жертвы. Их привозят из Африки, Индии, Европы. Дети, девочки и мальчики, подростки, молодые женщины… Дэвид чуть не стал одним из таких рабов.

Арманд ничего от нее не утаил, рассказанные ужасы заставили Катю содрогнуться.

– Это явилось одной из причин, почему мы с вашим отцом создали «Интерармко», – продолжал Арманд, – для того чтобы получить орудие для ликвидации организаций, процветающих на рабстве и человеческих страданиях. Дэвид – один из тех, кто занимается этим.

Арманд откинулся назад, его глаза увлажнились.

– Не думаю, что мне приходилось встречать другого человека, который перенес бы такие муки, как Дэвид. Его тянет к этим похищенным и оскорбленным детям, как бабочку к пламени, потому что он чуть не стал одним из таких детей.

О нем можно рассказать много историй. О том, как он проникал все глубже в иерархию работорговцев, узнавал, на каких кораблях перевозят детей, к каким причалам они пристанут, где будут содержать детей до аукциона. Однажды Дэвид решил накрыть их. Суда взорвались при таинственных обстоятельствах, вышли из строя паровые котлы, складские помещения охватил огонь, бесследно пропали некоторые работорговцы.

Дэвид не знает, сколько он спас детей. Да ему это и неважно. Он убежден лишь в одном – если он может спасти ребенка от рабства, то этого уже достаточно. Видите ли, Катя, в Дэвиде до сих пор живет тот пришедший в ужас мальчик, на глазах которого убивали его родителей, которого схватили и бросили к другим похищенным детям. Они поняли тогда, что может с ними случиться… Вот почему он не оставит своего занятия до последнего дня своей жизни.

Катя почувствовала, как по ее спине побежали мурашки. Она вспомнила суровый взгляд Дэвида Кэбота, его предостережение ей в тот вечер, когда они встретились, хваткость, подобную электрическим разрядам, его пальцев, когда он прикасался к ней.

– Значит, вот почему вы ему доверяете, – наконец выговорила она.

– Как самому себе, – спокойно добавил Арманд.

– Удалось ли ему что-нибудь раскопать с момента нашего последнего разговора?

– Пока нет. Но позже я буду опять разговаривать с ним.

Катя протянула руку и притронулась к рукаву Арманда:

– И мой отец тоже занимался этим?

– Еще как! С самого начала, не переставая, потому что работорговля никогда не прекращается. Это чудовище с тысячью голов. Отрубите одну, останутся другие. Несколько лет назад я думал, что мы близки к ликвидации основных организаций, действующих на Ближнем Востоке. И мы действительно были близки к этому! Но на месте пяти прежних возникла новая. Несмотря на все усилия Дэвида, мы до сих пор не можем назвать человека, который заправляет ею.

Катя допила коньяк, наблюдая, как Арманд подписывает чек. Ее потрясли его откровения. Они заставили ее не только посмотреть на мужчину, который сидел напротив, и увидеть его в ином свете, но и мысленно вернуться назад, к своему отцу и к секретной жизни, которую он вел, не давая ни малейших поводов для подозрений.

«Сколько нового придется еще открыть? – гадала Катя. – Куда это может завести?»

Отодвигая стул Кати, Арманд сказал:

– Перед этим я разговаривал с Эмилем. Он упомянул о том, что вы обсуждали что-то, что случилось примерно в то же время, когда банк оказался в беде, что-то связанное с одним из служащих «Мэритайм континентала».

Катя не сразу вспомнила, на что намекал Эмиль.

– Ах, это! Один из сотрудников банка погиб во время пожара. Такое совпадение мне показалось очень странным. Но я навела справки, и вроде бы там связи никакой не было.

– Почему вы мне не сказали об этом?

Она пожала плечами, потом кратко рассказала о пожаре в Гринвич-Виллидже, когда сгорел служащий коммуникационного отдела по имени Майкл Сэмсон, о споем посещении Прюденс Темплтон, сотрудницы «Мэритайм континентала», которая опознала труп.

– Никакой связи там не было, – заключила она.

– Из того, что вы поведали, и не могло быть, – согласился Арманд, – Как вы и сказали, это совпадение.

Выходя из ресторана, Арманд заметил:

– Надеюсь, вы больше не сердитесь на меня, Катя? Катю тронули эти слова.

– Я не большой специалист, когда дело касается секретов.

– Если нам немного повезет, то скоро никаких секретов не останется.

Катя думала, что в словах Арманда больше правды, чем думал он сам. Все говорили ей, что Бейрут – это такой город, где основным товаром является информация. Поскольку это так, то ей пора заняться добыванием ее.

В этот вечер, как он и сказал Кате, Арманд разговаривал с Дэвидом, который по-прежнему находился на юге Франции.

– Местные жители утверждают, что он находится здесь, – сообщил ему Дэвид, имея в виду британского банкира. – Он орнитолог-любитель. Видимо, для него привычно отправляться в холмы на три-четыре дня. Мне остается лишь ждать его возвращения.

– Может быть, ждать его не стоит? – высказал предположение Арманд.

Он быстро передал Дэвиду смысл разговора с Катей и сообщил о странных обстоятельствах смерти Майкла Сэмсона.

– Хотел бы получить дополнительную информацию о нем, – закончил разговор Арманд. – Не можешь ли ты сделать это с места своего нынешнего пребывания?

– Я нахожусь в часе езды от Канн, где у меня есть несколько людей, которые могли бы помочь в этом. Женева сделает остальное.

– Может быть, это ложный след, Дэвид? Не хотелось бы упускать Мортона.

– Не упущу. Местным полицейским он не очень нравится. Держит себя как надменный выскочка. Они поддержат меня.

– Будь осторожен.

В прозвучавшем ответе Дэвида Арманду послышалась слабая улыбка.

– Удачи, Арманд.

– Ваше предчувствие оправдалось, – сказал примерно через сорок восемь часов Дэвид Арманду. – С Майклом Сэмсоном связано больше… или меньше, в зависимости от того, как вы относитесь к этому.

Он передал то, что удалось обнаружить.

– Его следы пропадают на Мальте, – задумчиво произнес Арманд, впитав в себя все, что сообщил ему Дэвид.

– Верно то, что «Мэритайм континентал» получил биографические данные на Сэмсона из банка «Сауэр» в Цюрихе. А «Сауэр», в свою очередь, получил их из двух французских банков, в том числе от «Креди Фонсье», его первого места работы. Они мне сообщили, что его документы об учебе во Франции и о пребывании на Мальте изъяты.

– А что имеется в Политехническом училище?

– Тут вышла закавыка. Они приняли Сэмсона по документам из американского университета в Бейруте.

– И что же? – подтолкнул его Арманд.

– Но по архивным данным АУБ, Сэмсон является гражданином Мальты.

– Сколько же мальтийцев училось в этом университете? – спросил Арманд.

– За последние семьдесят лет трое.

– Этот сукин сын такой же мальтиец, как я! И мы еще содрали с него не все слои.