Арманд попробовал свою выпивку и состроил гримасу. Молчаливый астматик Пьер – убийца? Сама эта мысль была абсурдной. Пьер не был человеком действий. Более того, у него не было знаний, чтобы все так подстроить с «феррари». Ему бы пришлось нанять профессионала. Но разве Пьер относится к числу людей, которые знают, где искать убийцу, а тем более связаться с ним? Ясно, что нет!

А это значит, что у него был сообщник…

Образ Клео опять встал перед мысленным взором Арманда. Уже через неделю после того, как Пьер спутался с Клео, Арманд знал о ней все. Она не была из той же когорты красивых, праздных женщин, которые рыскали по приемам и по клубам Бейрута в поисках богатого мужа, по-своему Клео была настоящей авантюристкой. Доказательством ее ловкости служило то, что она сграбастала приз, который ускользал от других бейрутских хищниц. Арманд не ставил ей в упрек ее добычу. Охота велась честно, без запугивания, или шантажа, или других угроз. Пьер со своей стороны был вполне счастлив.

Неужели ее счастье обошлось ему так дорого?

Арманд поразмыслил о такой возможности. С появлением Клео стиль жизни Пьера, несомненно, стал более экстравагантным. Но не надо забывать, что он очень богатый человек и ревностный сторонник жить на имеющиеся средства. Он неодобрительно смотрел на долги других и презирал бы их, окажись они на его месте. Арманд не верил, что трудности с деньгами имели какое-то отношение к действиям Пьера.

Что же касается того, что Клео стала его соучастницей, то ее хитрость и таланты ограничивались спальней и были далеки от поиска и приглашения на дело убийцы.

Суть всего сводилась к вопросу: почему Пьер растратил деньги? Арманд знал, что находится в начале поисков того, кто замешан в этом преступлении, кто помогал Пьеру и, может быть, даже шантажом заставил совершить его. Арманд знал, что впредь ему надо будет держать себя особенно осмотрительно. Охвативший после такого открытия гнев подталкивал его сразу же по прибытии в Бейрут потребовать от него объяснений. Но так не годится. Ему придется наблюдать за Пьером, слушать, накапливать факты, чтобы управляющий ливанского банка достаточно потравил веревку, на которой Арманд сможет его вздернуть.

Ирония положения заключалась в том, что Арманд, признававший, что гнев застит глаза, и не подозревал, что он совершенно упускает из виду один момент. Страх, что растрата будет обнаружена, а он был уверен, что именно этого боится Пьер, не обязательно представлял собой исчерпывающую мотивировку. Арманду и в голову не пришло, что сообщник Пьера мог исходить совершенно из других соображений, решив прикончить Александра Мейзера.

– Я хочу получить то, что вы забрали у меня. Хотя он и очень сильно удивился, услышав голос Кати, Арманд не показал этого.

– Привет, Катя, – спокойно произнес он, вставая. Он вздрогнул от выражения гнева и смятения в ее глазах.

– Вы должны объясниться, – продолжала она. – Объясниться во многом.

– Да, это верно, – согласился он. – Как вы меня нашли?

– Я просто разминулась с вами в банке.

– Понятно. – Арманд жестом пригласил ее присесть. – Хотите что-нибудь выпить?

– Нет. Хочу, чтобы вы объяснили мне, почему вы приехали, не предупредив меня об этом. Хочу посмотреть, что вы извлекли из депозитарного ящика моего отца.

– Ключи были у нас обоих, у Алекса и у меня, – объяснил ей Арманд. – Я имел право сделать это.

– Прекрасно. В этом случае я имею такое же право посмотреть, что там находилось.

По радио передали первое уведомление о посадке на авиарейс до Рима, назвали номер выхода. Арманда воротило от лжи.

– Я даже не посмотрел на эти бумаги, – сказал он Кате. – Вполне может быть, что они не имеют к вам никакого отношения.

– Ради Бога, Арманд! Разве вы не слышали о том, что происходит в «Мэритайм континентале»? С Эмилем Бартоли?

– Слышал… и с вами тоже, Катя…

– Я молилась, чтобы вы позвонили. Всякий раз, когда начинал звонить телефон… – она прикусила губу. – И вот вы прилетаете в Нью-Йорк и даже не ставите меня об этом в известность. Вы бы так не поступили, если б у вас не было на то чертовски важной причины. – Она схватила его руку. – Помогите мне, Арманд, пожалуйста. Если отец что-то оставил, что я могу использовать…

Арманд слышал объявление о посадке в самолет. Он мысленно выругал себя за то, что не увидел того, что было очевидно даже Кате, несмотря на ее гнев и страдания. Что, если сокрушение «Мэритайм континентала» еще не закончилось? Что, если дьявольский план, который он не успел еще разгадать, включает и ликвидацию единственной наследницы Александра?

– Поедемте со мной, – порывисто предложил он. – Вам здесь незачем оставаться, здесь нет никого, кто мог бы вам помочь. Что бы ни произошло с «Мэритайм континенталом» и даже с вами, здесь вы ответа не найдете.

Катя попятилась назад:

– Вы с ума сошли? Арманд удерживал ее за плечи:

– Послушайте меня! Все считают, что вы ограбили банк своего отца. Доказательства могут быть косвенными, и адвокат может вас вызволить. Но это вас не оправдывает. Подозрения останутся. Они поломают вашу карьеру и будут преследовать вас до конца жизни. Я даю вам шанс доказать свою невиновность. Хочу помочь вам. Но решение должны принять вы сами. Немедленно!

Голова Кати пошла кругом. То, что говорил Арманд, было настоящим сумасшествием. Но где-то в глубине души она сознавала, что он прав. Юридическая система может, в конце концов, оправдать ее, но в процессе тяжбы она будет опозорена. Еще важнее было то, что если останется здесь, то лишится средств и свободы точно узнать, кто же погубил «Мэритайм континентал». А Арманд предлагал ей именно такой шанс.

– Катя, я жду вашего решения.

Она закрыла глаза. «А есть ли на самом деле у меня выбор?» Правду она может отыскать, лишь узнав, что стоит за крушением «Мэритайм континетала». От этого зависит ее судьба, так же как и Эмиля Бартоли, репутация отца. Она не сможет обрести покоя без доказательств их невиновности.

– У меня нет билета, – процедила она. – Мне пришлось сдать паспорт…

– Я обо всем позабочусь.

Катя пристально смотрела на Арманда, зная, что она на грани принятия решения, которое изменит всю ее жизнь. Хотя этот человек и расстроил ее, сердце ей подсказывало, что она может довериться ему. Что он не только «обо всем позаботится», но и даст ей искренний и полезный совет. Она глубоко вздохнула.

– Ладно. Полагаюсь на вас… Ни паспорта, ни билета, ни одежды. Просто надеюсь на чудеса в ваших отношениях с авиалиниями и иммиграционными властями.

Он улыбнулся, потом основательно удивил ее, озорно подмигнув ей.

– «Мерлин уходит творить чудеса», – бойко продекламировал он и стремительно подошел к столу возле входа в отделение для пассажиров.

Как ни странно, размышляла Катя, но она почувствовала успокоение, приободрилась и утешилась, наблюдая самоуверенную манеру поведения Арманда в сложившейся ситуации. Оставаясь в какой-то степени отчужденной от происходящего, она наблюдала, как он приступил к решительным действиям, сначала позвонил по телефону, затем куда-то пошел с молодой женщиной, которая пришла в помещение для пассажиров, несомненно, по его просьбе.

Прошло порядочно времени. Катя начинала нервничать, но тут молодая женщина, которая ушла вместе с Армандом, возвратилась и направилась прямо к ней.

Она мило улыбнулась.

– Мисс Мейзер, я – друг мистера Фремонта. Меня зовут Элизбет. Нам с вами надо кое-что сделать, лучше без посторонних. Прошу вас, пройдемте со мной.

Катя кивнула, взяла свою сумочку и жакет и пошла следом за привлекательной Элизабет в том же направлении, куда до этого ушел Арманд. Они вошли в личный кабинет, где он звонил по телефону.

– Поскольку мистер Фремонт не закончил телефонного разговора, а время здесь имеет решающее значение, разрешите мне объяснить вам, что мы сделаем. Мистер Фремонт вспомнил, что увидел меня раньше здесь, в аэропорту, и вызвал меня по внутренней связи. Я только что возвратилась из полета в Европу. Он считает, что мы достаточно похожи друг на друга, что можем поменяться местами, когда речь идет о поверхностном осмотре. – Она сделала паузу и с ног до головы осмотрела Катю. – Мы примерно одинакового роста и веса, и у нас одинаковый цвет волос, правильно?