У Хаттусилиса было два кривых меча — один висел на поясе, другой находился в ножнах в его руках, и Андромаха представила, какие напряженные переговоры шли между сторонами, чтобы Приам позволил ему это. Императора сопровождала свита из евнухов и советников — все они были одеты в разноцветные зомы, которые были застегнуты на поясе золотыми витыми цепочками. На некоторых из них были яркие шали, другие стояли с голой грудью. Все они, конечно, были без оружия.

Один из обнаженных охранников, стоящий рядом с императором, был таким мускулистым, что Андромаха решила, что он скорее служит украшением, чем выполняет прямые свои обязанности.

Хаттусилис III, император хеттов, прошел половину мегарона, затем остановился. Приам, стоя напротив своего резного и сверкающего трона, пошел ему навстречу в сопровождении Полита и Агатона. Повисла пауза, двое мужчин встретились взглядом, затем Приам слегка поклонился. Кланялся ли троянский царь перед кем-либо другим раньше? Андромаха сомневалась в этом. «Только беспокойство о Гекторе побудило его на это, — предположила девушка, — даже если дело шло об императоре».

— Приветствую, — громко сказал Приам, но без особого энтузиазма. — Вы оказали нам большую честь своим приездом в Трою. — Было заметно, что каждое вежливое слово давалось ему с трудом. Он добавил скучающе. — Наш народ безгранично рад этому.

Маленький лысый человек в полосатом одеянии желтого и зеленого цвета тихо заговорил с императором. Андромаха поняла, что это был переводчик. Император слегка улыбнулся и заговорил. Коротышка сказал:

— Троя очень много значит как вассальное государство для хеттской империи. Император проявляет живейший интерес к его делам.

Лицо Приама покраснело от злости.

— Это вассальное государство с честью сражается за императора. Нам рассказывали, что троянская конница одержала великую победу для императора у Кадеша.

— Великая хеттская армия разбила надежды целых поколений фараонов. Мы благодарны Трое за ее храбрую конницу, — ответил Хаттусилис.

Приам больше не мог сдерживать свое негодование.

— Мой сын не вернулся из Кадеша. Вы привезли новости о нем?

Хаттусилис протянул меч в ножнах мускулистому охраннику, затем коснулся обеими руками своего сердца. Мегарон погрузился в молчание.

— Мы сожалеем о смерти Гектора. Он погиб доблестной смертью за хеттскую империю. — Император заговорил снова. — Гектор был нам хорошим другом. Он выиграл много сражений за империю. — Его взгляд остановился на лице Приама, Андромаха прочла на нем искреннее беспокойство. — Мы оплакиваем его, словно он был нашим сыном.

Андромаха услышала тихий стон рядом с собой и подхватила Лаодику, которая обмякла у нее на руках. Она подумала, что Гектор погиб. Гектор, в самом деле, умер. Ее голова загудела от разных возможностей, но она безжалостно отбросила их прочь, чтобы услышать Приама.

Царь постарался держаться прямо перед императором.

— Мой сын не может умереть, — возразил он, но его голос дрожал.

Хаттусилис подал знак, и два невооруженных хеттских воина с трудом выставили вперед тяжелый деревянный ящик. По знаку императора они открыли его и откинули назад крышку, которая с глухим звуком ударилась о каменный пол.

— Эти люди обнаружили его тело. Гектора заманили в ловушку, окружили и убили египтяне. Когда его нашли, тело Гектора уже разлагалось, поэтому я привез вам доспехи в качестве доказательства его смерти, — сказал император.

Приам подошел к ящику. Он вытащил большие бронзовые доспехи, украшенные золотом и серебром. Со своего места Андромаха увидела, что на них изображена золотая лошадь, скачущая по серебряным волнам. Лаодика произнесла, задыхаясь:

— Гектор. Это Гектора.

Хаттусилис подошел и вынул из ящика тяжелую золотую урну и протянул ее Приаму.

— По обычаям нашего народа мы сожгли тело и поместили кости Гектора в этот сосуд.

Приам не двинулся с места, Полит бросился вперед и взял золотую урну из рук императора.

Никогда в своей жизни Андромаху не охватывали такие разные чувства. Она разделяла боль Лаодики по поводу смерти ее брата, скорбь на лицах людей, собравшихся в мегароне — воинов, советников и дворцовых слуг. Ей было даже жаль Приама, царь стоял, держа доспехи, и с болью в глазах смотрел на похоронную урну. Но ее сердце пело от радости. Андромаха коснулась руками горла, чтобы не закричать от счастья. Она была свободна!

Приам отвернулся от императора и поднялся по шатким ступенькам на трон. Прижав доспехи к груди, он сел. Свита хеттов застыла в удивлении. Никто не мог сидеть в присутствии императора. Андромаха посмотрела на Агатона, ожидая, что тот подойдет и исправит ситуацию, но он стоял в оцепенении, глядя на отца, на его лице отобразилась печаль и удивление. Андромаха сочувствовала ему. Вперед вышел темноволосый Диос, который низко поклонился Хаттусилису.

— Приношу свои извинения, мой господин. Моего отца переполняет печаль. Он не намеренно проявляет неуважение к вам. Приам и его другие сыновья — ваши самые верные сторонники.

Император заговорил, слова переводчика эхом разнеслись по мегарону, в котором воцарилось молчание.

— Мы не считаем это проявлением неуважения. Когда погибает великий герой, люди проявляют свои истинные чувства. Именно благодаря храбрости Гектора битва окончилась в нашу пользу. Я не ждал от него меньшего. Вот почему я посчитал нужным самому приехать в этот далекий город, чтобы все знали, что люди, которым он служил, чтят Гектора как героя, — с этими словами император покинул мегарон.

Незадолго до наступления темноты через Дарданские ворота вышел человек в плаще с капюшоном и направился в нижний город. Один из стражников у ворот мельком видел лицо этого человека и повернулся к своему товарищу, чтобы об этом рассказать. Однако другой стражник рассказывал ему хорошую шутку о хетте, лошади и осле, поэтому первый засмеялся и ничего не сказал. Оснований допрашивать тех, кто покидал крепость, не было.

Человек в плаще направился в восточную часть города, где инженеры копали широкий ров, чтобы помешать лошадям и колесницам врага проникнуть в крепость. Дома, расположенные вдоль этого рва, освободили на время проведения работ. Но в земле обнаружилось множество урн с прахом, захороненных много лет назад, которые теперь осторожно доставали и перемещали в юго-восточную часть города. В сумерках человек разглядел белый дом с желтой отметиной — знак на двери. Оглянувшись, он быстро вошел в заброшенный дом и остановился в тени перед дверью. Вскоре появилось еще два человека.

— Ты здесь? — тихо спросил рыжеволосый мужчина.

Человек в капюшоне вышел из тени.

— Я здесь, Эрекос, — ответил он.

Голос микенского посла выдал его беспокойство.

— Никаких имен, если позволишь царевич.

Человек в плаще фыркнул.

— Место встречи хорошо выбрано. На расстоянии сотни шагов здесь никого нет. Люди боятся теней мертвых, которые задержались на месте захоронения.

— Возможно, они правы, — нервно заметил посол.

— Давайте не будем тратить время на споры о религии, — прервал их третий человек — высокий воин со светлыми волосами. — Смерть Гектора — это подарок богов. Мы должны воспользоваться этой возможностью.

На секунду воцарилось молчание.

— А что с хеттами, Коланос? — холодно спросил человек в плаще. — Ты думаешь, нам следует устраивать революцию, пока император находится в Трое? Ты хоть представляешь, какую армию может привести его сын? Они будут кричать от радости, получив такую возможность. Независимость Трои держится на трех простых вещах. Мы платим огромные налоги, чтобы оплачивать хеттские войны, мы находимся достаточно далеко от центра их империи, и мы посылаем самых лучших воинов им на помощь. Но они смотрят на Трою с большой завистью и жадностью. Мы не должны оскорбить их, дав возможность расправиться с нами.

— Все это — правда, царевич, — прервал его Эрекос, — но даже если мы подождем отъезда императора, разве он не пошлет людей на помощь Приаму?