– Объясни мне по порядку, Диана, так, чтобы я поняла. Когда Лео Джилман говорит тебе: «Мистер Кушман считает договор недействительным», это значит, что этот гад отказывается мне платить. Так?

– Да, так.

Бренда ощутила влажность рук и громкое биение сердца. Но сквозь свой гнев она почувствовала неудобство Дианы на другом конце провода и поняла, как, должно быть, было трудно Диане заставить себя позвонить.

– У тебя полное право негодовать, – сказала Диана. – Морти неразумен в своем решении. Похоже, даже Лео Джилман удивлен.

– Он просто не мог смириться с тем, что расставленная им сеть ослабевает.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже жаль, Диана, и я на тебя не сержусь, – добавила Бренда, понизив голос. Ей не хотелось обижать Диану. – Просто мне нравится называть чертовы вещи своими именами, громко, во весь голос, только так я чего-то добиваюсь. И я это помню. Мне следовало знать, что этот чертов м… не заплатит мне. Я виню только себя.

– Нет, это я виновата. Мне следовало настаивать на большей сумме и на том, чтобы большую ее часть он выдал авансом. Мы, конечно, подадим на него в суд.

– Как бы не так. Думаю, мне долго придется ждать следующего чека. Знаешь что, – продолжала Бренда, пытаясь придать своему голосу оптимистическое звучание, – а не позавтракать ли нам сегодня вместе? Я всегда лучше держу себя в руках, когда ем.

– С удовольствием. Но, по правде говоря, Бренда, со мной тебе не следует себя сдерживать. Мне нравится, что ты ведешь себя так естественно. Это такой дар!

– Ты думаешь? Ну, значит, ты еще многого не видела, – произнесла Бренда, польщенная похвалой. Несмотря на плохие вести, с Дианой ей было очень хорошо. – Встретимся в час дня в ресторане деликатесов «Карнеги». Если увидишь «полную телку» с бутербродом в зубах, то знай, что это я. От усердия из ушей у меня будет валить дым.

Бренда уже сидела за столиком, когда в ресторан уверенно вошла Диана. Что-то взволновало ее при виде Дианы, как если бы это было ее первое девичье свидание или что-то вроде того. Она задумалась над тем, удачно ли было сравнение, а когда подняла глаза, то увидела склонившуюся над столом Диану.

– Я не опоздала? – спросила Диана, поглядывая одновременно на часы и на блюдо с картофельным салатом, стоящее перед Брендой.

– Нет. Это еще не завтрак, а что-то вроде закуски для того, чтобы заморить червячка, пока принесут настоящую еду.

Диана улыбнулась, садясь в свое кресло. Когда к столу подошла официантка, Диана поинтересовалась, свеж ли подаваемый здесь фруктовый салат.

Бренда чуть не поперхнулась последней порцией картофельного салата.

– Ты спятила, – сказала она, не веря своим ушам. – Ради всего святого, ты ведь находишься в еврейском ресторане деликатесов, с еврейкой, прекрасно знающей толк в еде.

– Но я не большой знаток деликатесов. Что бы ты посоветовала мне выбрать?

Бренда, не переводя дыхания, выдала официантке сразу целый список блюд:

– Принесите шиксу, грудинку индейки на ржаном хлебе с русским гарниром, да побольше гарнира. Принесите ей также порцию хорошо поджаренного картофеля. И порцию шинкованной капусты. – Диане она пояснила: – Съесть салат из капусты я тебе помогу. – Повернувшись назад к официантке, прилежно записывающей в блокнот все, что ей заказали, она продолжила: – Мне принесите солонину. На ржаном хлебе, но не очень постную. И порцию каши варнишкас, полейте ее темным соусом.

Посмотрев на Диану, пребывающую в гипнотическом состоянии от всей этой процедуры, Бренда громко спросила:

– Ты когда-нибудь ела кныш?

И едва та успела вымолвить «нет», как Бренда, округлив глаза, уже заказывала дальше:

– Принесите нам по картофельному кнышу. Где ты бывала? В Китае? – спросила Бренда Диану. – Не волнуйся, тебе все это понравится, – уверила она ее. – И две крем-соды. Я бы заказала что-нибудь острое, но не хочу травмировать твой желудок. Начнем потихонечку. Ах, да, а как насчет соленых огурцов? По-настоящему соленых, а не малосольных. Малосольные ничем не отличаются от свежих огурцов. А эти бьют наповал.

Диана рассмеялась, наблюдая за удаляющейся официанткой.

– Я никогда не съем всю эту еду. Я привыкла к очень легким завтракам, Бренда.

– Посмотри на себя! Кожа да кости. А ты должна быть сильной для того, чтобы помочь мне рассчитаться с этим дешевым м… Морти. Без тебя я просто бессильна. И теперь у нас есть для этого некоторые средства.

Несмотря на свою браваду, Бренда действительно чувствовала себя бессильной. Она перевела дыхание.

– Что мне делать, Диана?

Она имела в виду не деньги. Имея миллион долларов, ей не приходилось беспокоиться о деньгах. Дело было в том, что Морти обманывал ее. У него оставалось еще тридцать-сорок миллионов, и это приводило ее в дикую ярость. Внезапно слезы навернулись на глаза Бренды. Она была в замешательстве.

Диана протянула руку и положила на руку Бренды.

– Не плачь, Бренда. Мы найдем выход из положения и доберемся до него.

Бренда не могла взять в толк, почему мягкая рука Дианы действовала на нее так успокаивающе. И почему ее так тронуло и успокоило это «мы» Дианы, почему она чувствовала себя так хорошо, тогда как ей должно было быть плохо? И она в который раз отогнала от себя эту мысль.

– Итак, что же мы делаем? – спросила она, вытирая глаза бумажной салфеткой и откусывая от кныша, который положила перед ней официантка. – Подать мне на него в суд за это или пойти на попятную и бросить все? Где гарантия, что после нескольких лет изнурительной борьбы и хождений по судам я выиграю, а не проиграю дело? И что тогда? Взять реванш и обратиться за помощью к государству? Если мы сдадим его налоговой службе, я все равно не увижу своих денег.

Диана на мгновение задумалась.

– Ты бы могла подать на него в суд, но на это могут уйти годы. Если тебя смущают судебные издержки, то я бы могла продолжать работать бесплатно. Я чувствую и свою долю ответственности. Давай сделаем так: ты заплатишь мне только в том случае, если мы выиграем дело. Как ни крути, я начинаю чувствовать себя так, как будто мы в одной упряжке.

– Диана, я никогда не встречала более порядочного человека, чем ты. И более порядочного юриста. Спасибо.

Диана улыбнулась и продолжала:

– Конечно, ты можешь взять реванш. Это было бы для тебя эмоциональным вознаграждением, которого можно достичь очень быстро. Но, на мой взгляд, это не лучше денег.

Бренда почти не притронулась к бутербродам, лежащим на столе. Она была сосредоточена, как будто ей предстояло принять одно из самых важных в жизни решений. Она медленно произнесла:

– Диана, что будет со мной, если я на самом деле сдам Морти налоговой службе вместе со всей требуемой документацией? Что они сделают со мной? Я имею в виду то, что у нас с Морти были общие доходы на протяжении почти всей нашей супружеской жизни.

Диана пожала плечами.

– Думаю, нам нужен хороший адвокат, занимающийся проблемой налогов, Бренда. Мы ведь не занимались этой проблемой всерьез, все было еще под вопросом. Мы думали, что ты получишь два миллиона, и в акциях, а оказалось, что речь идет всего лишь о миллионе. Поэтому давай все хорошенько обдумаем.

Бренда кивнула в знак согласия и начала есть.

– Помнишь, я говорила тебе об Элиз Эллиот? Знаешь, она предложила помочь мне с вкладом и налогами. У нее есть какие-то связи в налоговой службе. – Бренда посмотрела на Диану и продолжала: – Если ты не против, конечно.

– Мы можем использовать любую предложенную нам помощь, – сказала Диана. – Кстати, кныш был очень вкусный. Я и не заметила, как доела его.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, крошка. У меня самой та же проблема. А как индейка?

Диана попробовала индейку с нескрываемым удовольствием.

– Если уж мы заговорили о еде, то скажи, где ты обедаешь в следующее воскресенье? – спросила Бренда.

– Нигде, – призналась Диана.

– Тогда приглашаю тебя к нам на обед. Тони и Анжела будут дома, а стряпать буду я. Ну, как?