– Так в чем же дело, отец? Опять Алексис?

Острый язычок сестры Марины Алексис и ее изощренный ум являлись взрывоопасной комбинацией, порождавшей множество неприятностей. Она шла по жизни напролом, как бульдозер, не обращая внимания на остающиеся позади разрушения.

Король слегка улыбнулся, потом отрицательно покачал головой:

– Нет. Насколько мне известно, Алексис ведет себя вполне прилично.

Он откинулся на высокую спинку стула и потер глаза.

Какова бы ни была причина его огорчений, на этот раз она исходила не от Марины. Те дни и целые годы, когда Марина была источником его страданий, остались позади. Король Андрей ничем не заслужил тех хлопот, какие доставляли ему капризные, неуравновешенные дочери, а теперь и безнадежно больная, беспомощная жена.

Марина сидела рядом с отцом и пила кофе. Она видела, как все сильнее хмурятся его брови, и догадалась, что новый день будет исполнен особого значения и что она обязана восстановить веру отца в себя.

– Поздно ночью у меня побывал визитер... Николас, – начал король.

Николас Фурман был самым старым и доверенным наперсником отца. В разные времена он служил телохранителем у членов королевской семьи и всегда оставался надежным другом. Марина знала, что ночные визиты во дворец были не в привычках Николаса.

Дверь кухни отворилась, и появилась служанка. Она внесла поднос для Марины и, сделав реверанс, пожелала ей доброго утра.

Марина взяла с подноса тарелку с йогуртом, насыпала сверху овсяных хлопьев и добавила клубники.

– Доброе утро, Джулия. Все очень вкусно, спасибо.

Присев еще раз, девушка вышла из комнаты. Когда дверь за ней закрылась, король наклонился к Марине.

– Это опять Виктор, – сказал он тихо.

– Какой Виктор?

– Виктор Коу.

Марина отложила в сторону серебряную ложку. Внезапно у нее пропал аппетит.

– Виктор дал о себе знать Николасу?

Уже много лет никто не получал вестей от Виктора, и тем более Марина.

– Нет. До Николаса дошли слухи о Викторе.

– Он скрывается в горах? – испуганно спросила Марина.

Раньше уже говорили о том, что Виктор Коу присоединился к отряду повстанцев, решивших свергнуть монархию, войти в соглашение с Советским Союзом и превратить крошечную Новокию в коммунистическое государство. Но это было давно, повстанцы не успели вступить в переговоры, потому что советский блок развалился.

– У тебя есть время, чтобы прогуляться по саду? – спросил король, показывая на дверь, ведущую в кухню.

Марина поняла.

– Ну конечно, отец.

Они встали из-за стола и вышли из комнаты. Прошли по длинному мраморному коридору, мимо портретов предков в золоченых рамах, многие из которых тоже жили в тревожные времена... Некоторые из них принесли несчастье своему народу, другие трудились на благо отечества. Теперь пришел черед короля Андрея и его старшей дочери – наследной принцессы Марины.

Их шаги гулко раздавались в тишине. Только когда они вышли в сад и оказались среди душистых розовых кустов, король вновь решился заговорить.

– Похоже, этот Виктор Коу помешался на демократии.

– Сначала на коммунизме, а теперь на демократии, – подтвердила Марина и сжала в кулаки руки, засунутые в карманы узких джинсов.

Король согласно кивнул.

– Видимо, он не слишком разборчив в средствах и готов на все, чтобы избавиться от монархии и, конечно, от нас с тобой.

Марина стряхнула росу с крупной желтой розы. Виктор был лет на десять старше ее. И он стал ее первым увлечением, ее первой любовью. Но принцессы не должны влюбляться в своих телохранителей. Когда Марина поступила в Смитовский колледж, она уговорила отца отпустить с ней Виктора.

– Папочка, – умоляла она, – мне там будет страшно одной.

Папочка, конечно, согласился, он и не догадывался об истинных чувствах Марины к Виктору. Но ни Марина, ни ее отец даже не подозревали, что в действительности привязывало Виктора к королевской семье, какова была его настоящая цель. А цель состояла в том, чтобы самому захватить власть в стране.

Марина вглядывалась в усталое лицо отца. Она знала, что ее прошлое поведение добавило этому лицу не одну морщину. Но Марина переменилась. Она надеялась, что это случилось не слишком поздно.

– Почему он хочет нам навредить? – спросила Марина, зная, что у отца нет ответа. – Разве он не видит, что мы делаем все для своего народа? Разве он не видит, что мы хотим остановить экономический спад? Именно для этого я открыла фабрику.

Она не добавила, что открыла фабрику потому, что жизнь тяжелыми уроками научила ее покоряться судьбе и не пытаться изменить ее.

– Боже мой, отец, неужели Виктор считает, что это мы виноваты в спаде экономики? Разве он не понимает, что это глобальная проблема, что от нее страдают все и повсюду?

Все, подумала она, за исключением некоторых избранных, которые продолжают порхать по жизни, не замечая боли и страданий, не видя, что у многих людей нет будущего. Марина была хорошо знакома с такими немногочисленными избранными. Совсем недавно она называла их друзьями.

– Я подозреваю, что Виктору безразличны судьбы нашего народа, – заметил король. – Им движут чисто эгоистические мотивы. Власть – это великий соблазн.

Марина тронула острый кончик шипа и удивилась, как удивлялись поэты на протяжении веков: отчего красота так близко соседствует с болью? Она вспомнила о своей матери, прекрасной королеве, которая сейчас смотрела в пространство пустым взором и не узнавала никого и ничего. Она страдала болезнью Альцгеймера и не понимала, сколько любящих сердец ее окружает. Красота и боль. Разве это не была судьба самой Марины?

– Что же нам делать? – спросила она.

– Николас считает, что нам необходима постоянная охрана. Мы не должны удаляться от дворца.

– Мне нужно заниматься фабрикой, отец, – покачала головой Марина. – Близится Рождество, и если мы не реализуем продукцию, у нас не будет денег на содержание фабрики.

– Я понимаю, как важно для тебя это дело.

– Правда, отец? Неужели ты меня понимаешь?

Знал ли он, что бизнес, как тот розовый резиновый пенис, должен был спасти Марину от одиночества и неудачных любовных романов? Догадался ли он теперь, что в последние месяцы произошла переоценка ценностей и она стала искренне заботиться о благе своего народа?

Марина провела рукой по густым коротко стриженным волосам.

– Двести человек окажутся на улице, если мы остановим производство. Мы обязаны подумать о них и об их семьях.

– Может быть, Йорге на время возьмет все на себя? Ты будешь давать ему указания по телефону.

– Это невозможно. Йорге занят разработкой особых запахов для нашей продукции. Кроме того, служащие считают меня главой предприятия. Я для них принцесса. Йорге, хотя он и мой партнер, всего-навсего один из них.

– Вот видишь? Власть притягательна и для неимущих.

Марина повернулась и пошла прочь.

– Куда ты? – крикнул ей вслед король.

– Я иду на фабрику. Если Виктор Коу жаждет меня увидеть, пусть является туда и делает все что хочет.

Марина смотрела через стеклянную стену своего офиса на фабричный цех внизу. Ей потребовалось два года, чтобы сделать из фабрики жизнеспособное предприятие. На Рождество они впервые представят полную гамму продукции и объявят свои цели: «Косметика принцессы» должна завоевать мир качеством, превосходством и надежностью. Скоро они разработают свои фирменные запахи. Люди будут обеспечены работой, и крошечная, экономически отсталая Новокия вновь станет процветающей страной. Тогда, опираясь на преданность народа и финансовую стабильность, они сумеют дать отпор Виктору Коу, если в этом возникнет необходимость.

Теперь, когда государству угрожает опасность, успех производства приобрел особую важность. Совещание, назначенное на это утро, должно было определить новые задачи компании: увеличение объема продукции в течение полутора месяцев, иначе их могут вытеснить с рынка. Следовало также оповестить ответственных за сбыт о необходимости немедленного расширения рекламных продаж, от этого в значительной степени зависел их успех. Она не даст Виктору Коу отнять у нее заработанное упорным трудом. Не позволит ему ограбить народ, не позволит ограбить себя. Она не позволит этому негодяю снова обвести ее вокруг пальца.