Зима все не кончалась. Женщины, привязанные к дому и домашним делам, скучали, зато мужчины наслаждались охотой и регулярными обходами капканов.

Келеб Коулмен ждал каждый новый день. Он объезжал ловушки, преследовал оленей и лосей, ощущая себя частью этой дикой природы.

Каждое утро перед рассветом он поднимался на плоскую вершину холма, лежавшего примерно в миле от его хижины, и наблюдал за усадьбой Хейла. Если Сет неторопливо хлопотал по хозяйству, Келеб вскидывал на плечо ружье и спокойно отправлялся на охоту.

Если же он обнаруживал из своей засады, что дверь конюшни открыта настежь и Нелл носит ведра воды или дрова, он забывал о своих планах, садился на коня и шел по следу Хейла.

За последние три месяца он много раз преследовал Сета, часто отдавая этому занятию целый день, но пока ничего так и не узнал. Следы Сета прерывались либо у поста, либо вели к усадьбе кого-нибудь из соседей. Возможно, Сет почувствовал слежку, а может быть, вместе с индейцами затаился до весны.

Однажды утром в конце февраля Келеб ждал Гидеона неподалеку от дома Малкольма. Уже скоро два месяца, как они стали охотиться по пятницам вместе. В тот день они хотели настрелять дичи к столу.

Их дружба началась с одного страшного случая. Как-то ближе к вечеру Келеб не торопясь обходил свои капканы. На севере стали собираться тучи – приближалась метель. Келебу оставалось проверить последний капкан, и потом можно было ехать домой, в тепло.

Он поднимался по крутому холму. Вес дюжины добытых бобров, норок и ласок мешал идти по глубокому снегу, доходившему ему до колен и выше. Идти было так тяжело, что Келеб раздумывал, не пора ли ему заняться фермерством.

Конечно, жизнь фермера, возделывающего землю, и лучше, и длиннее. Трудности охотничьей жизни быстро сводят человека в могилу. Приходится спать под открытым небом в любую погоду – уже в раннем возрасте начинают болеть кости. Он знает многих охотников, которые еще молоды, но хромают, как глубокие старики.

Келеб вздохнул и покачал головой. «Мы – сумасшедшие, это точно», – подумал он.

Вдруг до него донесся крик. Келеб распрямился и прислушался, но не услышал никаких звуков, кроме завывания ветра. Наверное, ошибся, подумал он, ничего другого и не было. Ветер высекает из гор самые странные звуки. Кроме того, он должен помнить и о том, что индейцы могут попытаться заманить его в ловушку.

Келеб выжидал в нерешительности, но тут снова услышал крик. Келеб удовлетворенно кивнул головой – на этот раз крик был хорошо слышен, и ясно было, что кричит белый человек. Келеб стал торопливо подниматься по обледенелому склону, соскальзывая то и дело вниз.

На вершине он увидел одинокую рощицу из ореховых деревьев. Он уловил шевеление у одного из деревьев и замер. Серый лохматый зверь подпрыгивал, пытаясь схватить за ногу человека, залезшего на дерево. Волку уже удалось зацепить несколько раз его кожаные охотничьи штаны. Головы и торса охотника не было видно, рассмотреть можно было только его руку, обхватившую ствол. Дрожащий голос произнес:

– Осторожнее, Келеб. Он очень голодный.

Келеб скрылся за камнем, но волк уже заметил его и прижался к земле, обнажив длинные клыки и капая слюной. Потом он зарычал и стал подходить к Келебу.

Келеб задержал дыхание. Он никак не мог нащупать ружье. Зверь приготовился к прыжку, но Келеб уже держал ружье в руках. Он быстро поднес его к плечу и прицелился, мягко нажимая на курок. Волка подбросило в воздух, он перевернулся и упал на землю. Кажется, пуля попала ему между глаз. Келеб осторожно подошел к нему. Может быть, он убил его, а может случиться, что хитрый зверь притворяется. Но все действительно было кончено – язык волка вывалился, кровь залила белый снег.

Гидеон слез с дерева и встал, трясясь, рядом с Келебом:

– Как я замерз! Он загнал меня на дерево еще утром. Я как раз проверял капкан и, как дурак, приставил ружье к дереву, ну и не смог до него дотянуться.

Келеб присел на корточки рядом с волком и раздвинул ему челюсти. Зверь был молодым. Келеб взглянул на Гидеона и угрюмо спросил:

– Тебя никто не учил, что никогда нельзя расставаться с оружием?

Гидеон смущенно покраснел и отвернулся.

– Да, я знаю. Но мне надо было прощупать эту яму. С моей больной лодыжкой мне пришлось держаться обеими руками. – Носком башмака он поддел волка. – Как я забрался от него на дерево! Один раз он даже ухватил меня за каблук.

– Да, считай, тебе повезло, и ты получил хороший урок. Давай освежуем его и пойдем по домам. А то в любую минуту может пойти снег.

Гидеон быстро подобрал ружье, и Келеб усмехнулся про себя.

Снегопад уже начался, и Гидеону пришлось провести ночь в лачуге Келеба. Сидя у огня и слушая его треск, они говорили обо всем: об охоте, капканах, даже о женщинах. Но ни разу не произнесли имени Роксаны.

Ожидая нетерпеливо своего молодого приятеля, Келеб припомнил сейчас тот день. Он приложил много сил, чтобы выкинуть Роксану из головы. Постепенно ему это удавалось, и иногда он не думал о ней по целому дню. Конечно, справиться помогали и регулярные визиты к Нелл Хейл. Он усмехнулся, вспоминая, какая она страстная.

Келеб взглянул на солнце и нахмурился. Куда, к черту, подевался Гидеон? Они уже час как должны были быть в пути.

– Этот негодник, небось, крутится вокруг Летти и забыл обо мне, – проворчал Келеб.

Однако именно в эту минуту дверь конюшни Шервудов распахнулась, и оттуда выскочила лошадь Гидеона. Гидеон, как обезьяна, вцепился в ее спину и начал быстро подниматься в гору. Наконец он остановился перед Келебом.

– Прости, что опоздал. Эта чертова Рокси заставила меня двигать всю мебель в доме.

Келеб опять нахмурился:

– Она придумала это потому, что ты едешь со мной. Гидеон отвернулся от прожигающего его взгляда.

– Да, – промямлил он. – Она говорит, что с тобой я становлюсь диким… как ты сам.

Келеб сразу потерял весь интерес к охоте. Роксана по-прежнему плохо думает о нем. И, когда Гидеон сказал:

– Да, она считает, что все должны вести себя, как Сет, и у всех должны быть такие же благородные манеры, – им овладела злость.

Если ее идеал – Сет Хейл, то пусть она убирается к черту. Он не желает, чтобы его сравнивали с этим предателем.

Он взял поводья и сердито спросил:

– Мы будем охотиться или нет? Тогда поехали!

В начале марта на реке сошел лед. Тающий снег стекал в нее, и местами она вышла из берегов. Вылезла первая трава. Ивы вдоль ручьев покрылись желтовато-зеленым кружевом. Проснулись после длинной спячки лягушки, наполнив непрерывным кваканьем берега и влажные овраги.

Наступило время, когда в усадьбах варят сахар. У каждой фермерши на огне булькал горшок с сиропом. За отсутствием хозяйки в доме Шервудов сахар и сироп варила Летти, а Роксана наблюдала, помогая по мере сил. Она должна была снимать пену с кипящей сладкой жидкости и подкладывать дрова в огонь, разожженный под большим черным котлом.

С раннего утра Малкольм был занят тем, что сверлил стволы молодых кленов и подвешивал ведерки под желобки, вставленные в просверленные отверстия. Гидеон относил наполненные сладкой жидкостью ведра к Летти и выливал их в приготовленный горшок.

Заметив, что огонь ослаб, Роксана просунула под котел полено, отступила и вытерла рукой разгоряченное лицо. Она присела на колоду, думая о том, кто варит сахар у Хейлов. «Наверное, этим буду заниматься я, – подумала она. – Хорошо, что я научилась».

Она презрительно улыбнулась. Леди Нелл не будет стоять на скотном дворе у горячего котла.

Она видела эту женщину всего один раз, и, хотя Роксана передавала через Сета приглашение, Нелл ни разу не приехала к ним в усадьбу с ответным визитом. Сет извинялся и говорил, что сестра не выносит холода.

– После того как мы поженимся, у вас обеих будет достаточно времени для визитов.