– Лекси, я люблю тебя! Не отгораживайся от меня, не веди себя, как чужая. Пожалуйста!

– Если Трип погибнет... – она расплакалась. – Не знаю, что тогда будет.

– Неужели ты во всем винишь меня? Это несправедливо!

Александра бросилась к машине.

– Лекси! – закричал Ричард.

Когда такси отъехало от тротуара, Александра оглянулась и увидела, что муж неподвижно стоит под дождем.

Битси сняла комнату на Норт-Бродвей. Она штопала прореху под мышкой форменного платья, которое ей выдали в «Фитце», чтобы разносить напитки в день торжественного приема. Окно выходило на крышу. Ливень всю ночь барабанил в стекло и действовал ей на нервы.

Если бы только ливень. В последнее время все действовало ей на нервы. Чем ближе подходил роковой день, тем тяжелее давило бремя вынашиваемой мести. Она не боялась убивать. Как выяснилось, это совсем не страшно.

Но убить Дерека Уинтропа будет потруднее, чем какого-то легавого. Одно дело – пустая квартира и совсем другое – залитый огнями зал и толпа людей, да еще каких: финансовые воротилы, кинозвезды, президенты, принц с принцессой.

Надо полагать, агенты в штатском тоже дремать не будут. Постараются смешаться с гостями. Хорхе говорит, что планируется даже наблюдение с вертолетов. У парня язык без костей, но сейчас это ей на руку.

Она все трезво обдумала и взвесила. Риск велик. На ткань ложились мелкие аккуратные стежки. Как ни странно, рукоделие ее успокаивало. Возможно, думала Битси, протягивая серую шелковую нитку, вполне возможно, что она уже прожила отпущенный судьбой срок. Жизнь стала ей в тягость. Когда все и всюду на нее глазели, ей хотелось умереть.

У Битси задрожали руки; она уколола палец. Ей вспомнился тот страшный день. Тогда у нее от боли помутился рассудок. Но смерть излечивает любую боль, разве не так?

Закончив шитье, она встряхнула форменное платье и расправила его, держа на вытянутых руках. Серебристо-серый шелк, модный покрой. К нему полагался белый фартук с кружевной оборкой; такое же кружево было пущено по воротнику. Ей уже выдали нагрудный значок с именем: Элизабет Думбартон. Она вне подозрений.

Битси, удовлетворившись своей работой, повесила платье на плечики. Все было подготовлено. Она заранее припрятала небольшой шведский ножик в «Фитце», засунув его в один из кухонных ящиков. От Хорхе она узнала, что в день приема весь штат будет подвергнут личному досмотру и пропущен через металлоискатели.

Завтра предстоит суматошный день. Сколько бы народу ни работало на кухне, дел у всех будет невпроворот.

Это как нельзя лучше, рассуждала Битси. В суете время пролетит незаметно, а там, глядишь, и подойдет ее час.

Чтобы не ошибиться, она достала с полки «Ю-Эс ньюс энд Уорлд рипорт». Ей пришлось купить этот номер в киоске, потому что в нем была опубликована пространная статья об усилиях сенатора Уинтропа, направленных на принятие законопроекта о сокращении американской помощи режиму Южной Африки. На фотографии был изображен Дерек Уинтроп собственной персоной: он непринужденно сидел на краю письменного стола у себя в сенатском кабинете на фоне американского флага.

Усилием воли Битси заставляла себя снова и снова изучать фотографию. Она занималась такими тренировками вот уже целую неделю, чтобы в последний момент не дрогнуть от страха.

Он и бровью не поведет, когда она приблизится к нему вплотную. На приеме будут работать сто десять девушек в точно таких же форменных платьях. Неприметные, вышколенные, расторопные, они будут бесшумно появляться и исчезать. Если она проявит ловкость и не замешкается, то есть надежда ускользнуть в сторону, подхватить поднос и раствориться в толпе.

Дерек Уинтроп заслуживает смертной казни.

Сэм Провенцо, Марко, Ленни и Джо расположились на заднем сиденье джипа в гараже жилого дома «Марко тауэрс», через дорогу от «Провенцо билдинг». За рулем сидел водитель, а рядом с ним один из боевиков Сэма Провенцо. Позади стоял еще один джип мафии. И в том, и в другом было достаточно автоматического оружия.

Здание «Марко тауэрс» принадлежало Сэму. Среди прочих, там жил Хэнк Монастеро, управляющий разделочного цеха на фабрике Провенцо. Ему было приказано немедленно убраться из квартиры и оставить дверь незапертой.

– Дьявольщина, – нетерпеливо выругался Марко, – что мы здесь сидим и ковыряем в носу? Мы ведь знаем, что он здесь; чего же еще?

– Ты что, не понял? – прикрикнул Сэм. Что произошло с его сыновьями? Они не видят дальше своего носа. – С ним же мальчишка, bambino.

– Ну и что?

– Закрой рот, Марко. Сказано тебе, что я не воюю с младенцами. Заруби это себе на носу. Я хочу, чтобы все было сработано чисто, – обратился Сэм к остальным. – Не осрамитесь. Бернстайн требует, чтобы ребенок остался цел и невредим.

– Надо сначала позвонить, – предложил Ленни.

– Как же, как же, – ерничал Марко. – Мы-то не догадались. Давай, звони: «Брат, подойди к окошку, чтобы мы тебя убрали без лишнего шума».

– Молчать, – рявкнул Сэм. За несколько часов он постарел на десять лет.

Выйдя из джипа, он приказал нескольким подручным занять места в машинах, оставленных на улице, двух отправил в вестибюль «Провенцо билдинг» и еще несколько человек – в вестибюль «Марко тауэрс».

– Джо, – продолжал Сэм, – будешь вести наблюдение с улицы. А вы, Доминик и Джимми, пойдете с нами наверх, в квартиру. Capisce?

– Ну и льет, – сказал Джо, тряхнув блестящими волосами. – Зараза, терпеть не могу мокнуть под дождем.

Сэм в упор посмотрел на одетого с иголочки сына и покачал головой, а потом с размаху ударил Джо по лицу израненной правой рукой. От удара боль пронзила ему пальцы и отдалась в запястье.

Джо прижал руку к щеке и открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

– Чтоб я больше не слышал твоего нытья! – заорал Сэм. – А ну, пошевеливайтесь! Что, задницы не отодрать, сопляки?

Ричард проводил глазами такси, умчавшее Александру.

– Ричард! Ричард! Ты же промокнешь! – Из машины выходила Мэри-Ли Уайлд, раскрывая маленький дамский зонтик. Костюм цвета морской волны с высоким стоячим воротником подчеркивал ее высокую худощавую фигуру.

Он тихо выругался. Принесла же ее нелегкая.

– Ричард, мимо меня на такси проехала Александра. Куда она понеслась? Я знаю про Трипа, она мне рассказала; я в меру своих сил старалась помочь. Что сейчас происходит?

Известная писательница и журналистка, красивая, холодная женщина, она даже под дождем выглядела деловитой и собранной.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – устало сказал Ричард и, повернувшись к ней спиной, зашагал к дверям небоскреба.

– Не нуждаешься? Ну, ладно, а куда поехала Александра?

– В отель. По поводу приема.

– Скорее по поводу похищения, – подсказала Мэри-Ли.

– О Боже, – застонал Ричард. – Какой же я идиот! Как она от меня вырывалась, как торопилась уйти... Почему я не поехал за ее машиной?

– Еще не все потеряно. – Мэри-Ли сохраняла спокойствие. – Давай поднимемся к вам домой; возможно, она оставила какую-нибудь зацепку.

Они вышли из лифта на пятьдесят девятом этаже. В квартире все было, как обычно. Ричард прошел в кабинет Александры, где застал ее секретаршу, выключавшую компьютер.

– Вы не знаете, куда поехала моя жена? – громко спросил он.

Джуди вздрогнула:

– В отель. Кажется, уточнить меню.

Винтовая лестница, ведущая наверх, была настоящим произведением искусства. Когда-то ее фотография появилась в «Архитектурном дайджесте». Ричард бежал через две ступеньки. Мэри-Ли еле поспевала за ним.

Он ворвался в спальню и остановился, словно пораженный громом. Скомканный костюм Александры свисал со стула на пол. Картина лежала лицом вниз на ковре. Дверца сейфа была распахнута, все содержимое наспех перерыто.

– Проверь, чего здесь не хватает, – посоветовала Мэри-Ли.

Ричард вытащил перламутровый футляр, который он сам заказывал в Париже, и рывком поднял крышку. На свету играли розовые и белые бриллианты. Он проверил застежку, зная, что на подлинном колье выгравированы ее инициалы. Гравировка была на месте.