– Я вижу.

Уловив в голосе Головина нотки смеха, Скотти подняла глаза и посмотрела на него. Больше всего на свете Скотти хотелось, чтобы он обнял ее, крепко-крепко…

– Зачем ты купил мне столько всего? – неожиданно спросила девушка.

Алекс вновь повернулся к двери, собираясь уходить.

– Не хочу, чтобы компаньонка моей дочери была похожа на огородное пугало.

Все правильно, в своих платьях она на самом деле была похожа на пугало. Скотти хотела спросить, зачем он купил ей красивые платья из серого шелка и красной тафты, которые она увидела в гардеробе, но его шаги уже раздавались на лестнице.

Скотти хотела также поговорить о сегодняшнем поведении Кати, но это у нее совсем вылетело из головы.

В ту самую секунду, когда он показался в дверях комнаты, она забыла обо всем. В последние дни она так редко его видела, что начала думать, будто он ее избегает. Все указывало на то, что он старается пореже встречаться с ней, вот только она никак не могла понять причину этой холодности. Она вспомнила, как здорово им было вместе в занесенной снегом хижине в горах. Как жалко, что в этом году оттепель пришла так рано! Если бы перевалы не открылись намного раньше обычного и он не ушел, может, она и сумела бы заставить его хоть немножко полюбить ее.

Скотти подошла к кровати и увидела панталоны. Ее лицо вновь запылало, когда она вспомнила, как он намекал с ехидной улыбкой о другом использовании отверстия.

Девушка покачала головой, отошла от кровати и принялась искать в коробках нормальные панталоны. Она перерыла кучу нижнего белья, но так и не смогла найти – у всех панталон была дырка.

Скотти разозлилась – так поступить с девушкой мог только жестокий и бессердечный человек! Как она будет носить это нижнее белье и ежеминутно бороться с неприличными мыслями? Миссис Попова забрала ее старое белье и сейчас, наверное, уже бросила его в печь. А она не может ходить в Сан-Франциско без нижнего белья, как делала это в долине в жарком сухом августе.

Скотти надела под новую нижнюю юбку панталоны. Они были очень мягкие и ласкали кожу. Отверстие внизу вызвало у нее странное, но приятное ощущение.

Черт бы побрал этого Алекса! Если она узнает, что он сделал это специально, ему не сносить головы. Он заплатит сполна за такую злую шутку!

Прогнав мысли об одежде и Алексе, Скотти начала одеваться к ужину. Чувствовала она себя по-прежнему неважно. Только бы пережить этот ужин! Она боялась, что ее стошнит прямо за столом.

Алекс сидел у себя в конторе. Он откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел в окно. Три недели… Прошло уже целых три недели с того дня, как он привез в Сан-Франциско Скотти Макдауэлл. Самые трудные недели в его жизни. Он старался с головой уйти в работу. Пораньше уходил утром из дома и возвращался поздно вечером, чтобы как можно меньше времени проводить со Скотти.

В ту самую секунду, когда он остановился на пороге ее комнаты и увидел, с каким удивлением она разглядывает панталоны, Алекс понял, что вновь влип. Впрочем, он давно знал, что влип, и это просто явилось очередным подтверждением! Как она смущенно и растерянно вертела в руках панталоны, поворачивая их то так, то этак!..

Скотти Макдауэлл представляла собой гремучую смесь – полудевочка, полуженщина. Но каким бы милым и наивным не был в ней ребенок, женщины в Скотти было намного больше. Никто не возбуждал Алекса так, как мисс Макдауэлл. Ее молочно-белые плечи и округлые руки притягивали его взгляд, как магнитом… Черт побери, как же избавиться от мыслей о ней? Должен же существовать какой-то способ…

Алекс попытался сосредоточиться на бумагах, лежащих перед ним на столе. Когда его мысли не были заняты Скотти, что, правда, бывало редко, он много и продуктивно работал. Он нашел землю за границами Йосемитской долины, выставленную на продажу, и большинство жителей, которых ему предстояло выселить, уже купили себе участки. Финансировало покупку земли, конечно, правительство штата Калифорния, а если кому-то не хватало выделенных денег, то он помогал получить кредиты в банке.

Алекс взял список лиц, подлежащих выселению из долины, и быстро нашел в нем фамилию Макдауэлл. Раньше Головину казалось, что стоит ему вернуться домой, как страсть к Скотти пройдет сама собой. Однако он жестоко ошибался: с каждым днем его желание росло.

Сейчас он не видел лучшего способа справиться с ним, кроме как стараться держаться от девушки подальше. Все очень просто. Хватит с него той страсти, которую он испытывал к ней сейчас.

Алекс посмотрел на часы с боем, стоящие на книжном шкафу, – седьмой час. Пора домой, нужно вернуться до того, как Катя уснет. Хотя он и старался пореже видеться со Скотти, у него была дочь, которую он не имел права забывать.

В столовой Камиллы Янус было много больших красивых окон, позволяющих смотреть на улицу, не вставая из уютных кресел. Скотти Макдауэлл любовалась бледно-красными розами около ворот, не понимая, как они цветут в таком климате, когда почти не видят солнца. Когда бы она ни смотрела в окно, над Сан-Франциско висело серое небо. Стоило Скотти заметить хоть какое-то яркое пятно, и она долго не могла оторвать от него взгляда.

Она посмотрела на пасмурное небо. Выглядывает здесь когда-нибудь солнце?

Ей нравилось общаться с Камиллой, несмотря на то что они были разными, как день и ночь. Миссис Янус принадлежала к той самой богеме, которую девушка не так давно ругала. Со стороны создавалось впечатление, что у них вообще нет ничего общего. От миссис Поповой Скотти узнала, что Камилла прекрасная актриса, и мечтала увидеть Камиллу с мужем Мило на сцене. Однако не могла попросить Алекса поехать с ней в театр, поскольку являлась наемной прислугой, а отправиться на спектакль одной не хватало духа.

– Итак, – сказала Камилла, Садясь напротив гостьи, – как у тебя дела с Катей?

Скотти внимательно посмотрела на красивую элегантную хозяйку с золотисто-каштановыми волосами и россыпью веснушек вокруг маленького носика и невесело ответила:

– Плохо. Девочка почему-то презирает меня. Никак не пойму, что я ей такого сделала!

Камилла отбросила с лица копну густых волос и не очень деликатно фыркнула:

– Катя очень избалованная девчонка.

– Знаю, – кивнула Скотти Макдауэлл, – но, видишь ли, она не одна виновата в этом. Все в доме души в ней не чают и выполняют любые прихоти, стоит ей чего-то захотеть. Другой вырасти она, по-моему, и не могла. Не забывай, ведь Катя совсем маленькая девочка, ей только шесть лет.

Камилла вновь усмехнулась:

– Эта шестилетняя девочка лучшая актриса, чем я… Когда расскажешь Алексу о ее поведении?

Скотти вздрогнула.

– Никогда! Алекс ни в коем случае не должен об этом знать, слышишь? Я как-нибудь сама справлюсь с ребенком, но Алекс не должен знать об этом.

– Но почему не должен, черт возьми? – Камилла взяла с тарелки свежеиспеченную булочку со смородиной, отломила кусочек и положила в рот.

– Потому что Алекс уже и так жалеет, что привез меня в Сан-Франциско, – уверенно объяснила Скотти. Его отношение к ней сильно изменилось после приезда в город. Сейчас у нее отпали последние сомнения в том, что Алекс избегает ее. Порой казалось, что он даже не хочет смотреть на нее. Скотти не была дурой, она все прекрасно понимала, все видела.

– Гм-м-м… Тогда, думаю, ему должен рассказать кто-то другой, – заметила Камилла Янус.

Скотти наклонилась через стол и взмолилась:

– Я тебя очень прошу, Камилла, ничего не рассказывай Алексу. Миссис Попова тоже собиралась поговорить с ним. Пришлось даже пригрозить, чтобы она ничего не рассказывала. Она догадывается, что происходит, и хочет посоветоваться с Алексом, но я не могу этого позволить. Если я потеряю место учительницы и компаньонки Кати, то никогда не вернусь в долину. А я хочу вернуться в Йосемит больше всего на свете.

Если Алекс узнает, как плохо продвигаются у нее дела с Катей, у которой почти каждый день бывают истерики, то наверняка выгонит ее. Для Скотти и так оставалось загадкой, почему Катя до сих пор не пожаловалась на нее отцу.