– Благодарю вас, мэм. Я постараюсь что-нибудь сделать.

Члены женского движения гуськом направились к двери из камеры и последовали за надзирательницей по тускло освещенному грязному коридору в помещение, предназначенное для внесения залога. Сержант в форме сидел за высоким бюро и беседовал не с кем иным, как с Уинстоном Черчиллем.

– Не верю своим глазам! – воскликнула Майра.

Сержант за бюро испуганно покосился на нее.

– Господин Черчилль говорит, что не собирается возбуждать против вас дело, леди! – Последнее слово он выговорил с нескрываемым отвращением. – Только Господу известно, почему он к вам столь снисходителен. Против вас еще выдвинуты обвинения в нарушении порядка, но он был так любезен, что заплатил выкуп, чтобы вас выпустили на поруки.

Черчилль откашлялся и потер кончик своего вздернутого носа, покрасневшего, как свекла.

– Дело в том, леди, что в какой-то степени и я чувствую себя ответственным за возникший публичный скандал. И теперь, оглядываясь назад, понимаю, что некоторые мои реплики могли показаться нетерпимыми и грубыми.

– Вы совершенно правы, – холодно ответила Майра, – они такими и были.

Черчилль внес залог, и вся компания покинула тюрьму.

– Я нанял два экипажа, чтобы доставить вас, леди, куда вы пожелаете. Кебменам уже заплачено.

– Это очень благородно с вашей стороны, мистер Черчилль, – сказала миссис Пенкхёрст. – Мы принимаем ваши извинения. Думаю, и нам следует извиниться перед вами. Вы не согласны, Майра?

– Вы правы, – сказала Майра неохотно. – Мое поведение тоже было из ряда вон выходящим, мистер Черчилль.

С улыбкой она протянула ему руку.

Сияя, он взял ее руки обеими своими.

– Я очень вам признателен, миссис… – Он умолк, потом сказал: – Простите, я не припоминаю вашего имени.

– Миссис Майра Тэйлор.

– Тэйлор?

Его брови поднялись, а лицо приняло задумчивое выражение.

– Вы, случайно, не приходитесь супругой Брэдфорду Тэйлору, бывшему американскому послу?

– Совершенно верно, я его жена.

Остальные дамы уже рассаживались по экипажам, и миссис Пенкхёрст крикнула Майре:

– Нам не терпится попасть домой, дорогая!

– Да, я сейчас к вам присоединюсь. – Потом она обратилась к Черчиллю: – Благодарю вас еще раз, мистер Черчилль, мне пора ехать.

Он положил руку ей на плечо:

– Нет, не спешите, миссис Тэйлор. Не окажете ли вы мне честь и не позволите отвезти вас домой? Моя машина прямо за углом. Мне бы хотелось еще поговорить с вами. У меня сложилось впечатление, что вы считаете меня фанатичным ослом, но это не так. Несмотря на различия во взглядах, я глубоко и искренне восхищаюсь и вами, и миссис Пенкхёрст, и общими принципами вашей организации. Я не одобряю только методы. Всегда ли цель оправдывает средства? Воинственность так противоречит женственности, а я высоко ценю женственность.

– Так что вы цените – женственность или покорность? Это ведь не одно и то же!

Черчилль разразился хохотом.

– Мы опять начинаем спорить. Ладно, я не стану возражать, если вы захотите дать мне урок, но вы ведь приняли мое предложение отвезти вас домой?

Поколебавшись, Майра посмотрела на миссис Пенкхёрст:

– Поезжайте без меня, Эммелина. Думаю, я могу принять приглашение мистера Черчилля.

– Искренне вам признателен, миссис Тэйлор.

Он отсалютовал миссис Пенкхёрст и остальным дамам, приложив два пальца к полям своей шляпы, и дал знак кебменам трогаться, затем предложил руку Майре, согнув ее в локте, и она послушно приняла ее. Они завернули за угол.

– Не правда ли, она красавица?

– Вне всякого сомнения, красавица.

Майра увидела спортивный автомобиль, способный вместить четверых пассажиров сзади и двоих на переднем сиденье, с кожаной крышей, блестевшей лаком. Хромированные части колес были отполированы до зеркального блеска, крылья тоже ослепительно блестели. Он открыл боковую дверцу и помог Майре войти, затем передал ей очки-консервы и полотняный пыльник, потом обошел машину и сел на водительское место. Когда они отъехали, Майра принялась изучать профиль спутника за рулем. Она пришла к выводу, что он был очень привлекательным человеком, грузноватым, но в отличие от других мужчин подобной комплекции он умел носить одежду и выглядеть элегантным. В своем сером в полоску костюме, клетчатом жилете и узких брюках он выглядел просто потрясающе. Его начищенные ботинки сверкали под стать машине.

– Я знаком с вашим мужем генералом Тэйлором. Мы посещаем один клуб. Давно его не видел. Он здоров?

– Брэд здоров как лошадь. А что касается того, что вы его давно не видели, то и мы, его семья, видим его нечасто. Большую часть времени он проводит за границей.

– Да, он очень энергичный человек.

– И честолюбивый.

– Очень честолюбивый.

Он бросил на нее взгляд искоса, подметив нотку раздражения в ее тоне. Потом внезапно спросил:

– Миссис Тэйлор, не пообедаете ли сегодня со мной? Я искренне заинтересован женским движением и, по правде говоря, в конечном итоге буду выступать за предоставление прав женщинам.

– Вот как? Мне не понравилось ваше выражение «в конечном итоге». Конечность сродни бесконечности.

– Нет, я хотел сказать нечто совсем другое. Даже Рим строился не в один день. Социальная революция не происходит за один день или ночь. К ней следует идти медленно, шаг за шагом. А вы своими воинственными и категоричными манерами только отпугиваете закоренелых консерваторов, тех самых твердолобых, которые все еще имеют власть в правительстве. Даете им карты в руки, и они будут душить ваше движение, ну, как те члены профсоюза, что столь яростно выступали против вас сегодня. Что они знают о женском движении? Да положа руку на сердце им и дела нет до прав женщин. Те статьи, которых они начитались в газетах, подействовали на них определенным образом, как промывание мозгов, как и речи политиков. И единственный путь к вашему успеху – это избрать иную, более хитрую тактику и действовать не так прямолинейно. Если прибегнуть к военной терминологии, я мог бы это выразить, сказав, что вам следует обойти противника с флангов. Если вы согласны проявить большую умеренность, я даю вам слово, что буду поддерживать предоставление прав женщинам в благоприятный момент. Пока еще время для этого не настало.

– Что ж, я подумаю.

– Поговорим об этом подробнее сегодня за обедом.

– Я еще не знаю, принять ли ваше приглашение, мистер Черчилль, – ответила она с достоинством.

– Я умоляю вас… и пожалуйста, зовите меня Уинстоном.

Она решила подзадорить и поддразнить его:

– Ладно, кажется, вы вполне безобидны. Вы не производите впечатления распутника.

Он ответил ей загадочной улыбкой и сказал:

– Никаких комментариев на этот счет. Я заеду за вами в восемь.

Нежась в ванне, Майра пыталась понять, какие чувства испытывает к Уинстону Черчиллю. Он был подтянутым, педантичным, правильным. Он казался раздражающим. И все же в нем было нечто, что невозможно определить словами и что ей нравилось.

«Он на добрых двадцать лет моложе тебя. Неужели ответ в этом? Ты польщена тем, что мужественный молодой человек обратил на тебя внимание?

– Да, а почему бы и нет?

– Так давно ты ни с кем не занималась любовью. Ты просто изголодалась по чувственным наслаждениям. И значит, ты не исключаешь возможности, что ты и молодой Черчилль в конце концов окажетесь в постели».

Прошло уже много лет с тех пор, как Майра и Брэд пришли к молчаливому соглашению относительно своей сексуальной жизни. Ни один не ожидал и не требовал от другого целомудрия и верности во время долгих разлук. Два месяца назад был положен конец роману Майры с герцогом Кентским по требованию короля Эдуарда, угрожавшего лишить герцога его титула, если Майра не пообещает никогда больше не видеть его. В течение многих лет король пытался соблазнить Майру. Это в известном смысле было привлекательно. Многие ли женщины могли похвастаться тем, что спали с королем? Но одно обстоятельство останавливало Майру: король Эдуард был болен сифилисом.