– Лесть всегда и везде сделает свое дело.

Она не могла остаться равнодушной, ощущая его восхищенный взгляд, спустившийся с ее лица ниже, на грудь, потом на бедра.

– Да, всегда и везде, – эхом откликнулся он. – На этот счет у меня обширные планы. Доброй ночи, моя прелесть.

Он поцеловал ее, и она ответила ему поцелуем.

Дезирэ закрыла дверь и села на диван рядом с матерью и отцом.

– Ну, как вы провели вечер?

– О, это было восхитительно! – сказала Майра. – Мэнниксы – очаровательные люди. И похоже, что вы с Джеральдом тоже славно поладили.

– Да. И если говорить честно, то он уже сделал мне предложение.

Майра и Брэд удивленно переглянулись.

– А мне казалось, что в его возрасте я был быстр и решителен, – заметил Брэд.

– Ты таким и был, – ответила Майра, вспоминая тот день в Техасе, когда он помешал ее купанию в источнике. Она зевнула. – Не хочу быть грубой, Брэд, но, право же, мне надо поспать.

– Конечно, – откликнулся он.

Брэд встал и поцеловал ее в щеку, потом поцеловал Дезирэ.

– Доброй ночи, мои дорогие. Утром надеюсь увидеть вас обеих.

Его пристальный взгляд остановился на Майре.

– А ты серьезно подумай о том, что мы с тобой обсуждали.

– Можешь не сомневаться. Доброй ночи.

Когда он ушел, Дезирэ спросила:

– Что папа имел в виду, когда просил тебя серьезно подумать о чем-то?

Майра не стала лукавить:

– Твой отец хочет, чтобы мы снова жили вместе.

Глаза девушки засияли.

– Мама! Это просто чудесно! О, я так счастлива, я так рада за тебя! Это похоже на сказку.

Она порывисто бросилась к Майре и обняла ее.

– Не торопись, юная леди. Я пока не приняла решения.

– Не скрытничай, мама! Я знаю, что ты все еще без ума от него. Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на него. Это невозможно утаить. Конечно, ты согласишься. В конце концов, ведь по закону вы еще муж и жена.

– Брэд как раз и приводил этот довод, но ведь дело не только в том, что гласит закон. Я буду честна с тобой, Дезирэ. Да, твой отец все так же привлекает меня. Я поняла это с первой минуты, как увидела его. Ты права, он мне нравится. Но ведь в настоящем брачном союзе должно быть нечто большее.

Дезирэ рассмеялась:

– Это не столь уж важно, мама.

Ее интуиция была просто сверхъестественной – она с шаловливым и лукавым видом смотрела на мать.

– По правде говоря, меня бы не удивило, если бы оказалось, что сегодня вы «по-особенному» провели вечер после того, как расстались с Мэнниксами.

Два красных пятна, расцветших на щеках Майры, выдали ее.

– Не дерзи, юная леди.

– Да брось ты, мама! Я женщина, и мне ясно, что твоя страстность передалась мне. Ты никогда меня не спрашивала, но могу тебе признаться, что я уже давно не девственница. И именно поэтому я могу принять предложение Джеральда. Для незамужней женщины представляет некоторую проблему удовлетворение ее сексуальных запросов, даже для такой свободомыслящей, как я. У меня есть потребность установить длительные и прочные отношения с желанным для меня мужчиной. И мне кажется, Джеральд вполне отвечает моим требованиям.

Майра рассмеялась и покачала головой:

– Ты неисправима и распутна!

– Да, я такая, но и ты тоже такая. Не отрицай этого. Авраам Линкольн сказал: «Хорошая жена должна быть кухаркой на кухне, леди в гостиной и шлюхой в спальне».

– Должна признать, что в этом есть смысл. – По ее лицу пробежала тень. – Лишь одно вызывает во мне беспокойство – горечь и озлобление, которые Патрик питает к твоему отцу. Он не захочет нашего воссоединения.

– Это пройдет, мама. По правде говоря, я считаю, что Патрик вел себя с папой вполне учтиво на церемонии.

– Да, но учтивость еще не все. Он сделал это из уважения к нам с тобой. Не думаю, что Патрик простит меня, если я вернусь к твоему отцу.

– Но это же абсурд! Кроме того, мы ведь говорим о твоей жизни, а не о его. Пэт отправляется на Аляску с Кэндиси. И только Господу Богу известно, какую часть своей жизни ему суждено еще провести с нами. Ты сама говорила много раз: солдат не может пустить корни.

– Думаю, ты права.

– В таком случае все улажено. Значит, вы с папой помиритесь?

Смех Майры прозвучал донельзя сухо и жестко.

– Ничто никогда не улаживается так, как хочешь, моя дорогая. И ты скоро это узнаешь. Мы с Шоном постоянно говорили об этом.

1 марта 1901 года

«Милая Уэнди!

Весть о смерти Карла была для меня ужасным шоком. Как тебе известно, Брэд был очень привязан к нему и благодарен за все, что Карл для него сделал. Прошло уже почти два с половиной года с тех пор, как испанские войска в Маниле капитулировали и испано-американская война закончилась. Мы и не представляли себе, когда прибыли сюда с оккупационной армией, что война только начинается. После того как адмирал Дьюи одержал победу над испанским флотом в бухте Манилы, американских солдат филиппинцы встречали с почетом, как героев войны. Но когда Эмилио Агвинальдо, блестящий предводитель повстанцев, понял, что Соединенные Штаты вовсе не собираются даровать Филиппинам полную независимость, все изменилось. Несчастье было не только в том, что этот трагический конфликт стоил жизни пяти тысячам американцев и двадцати тысячам филиппинцев, не только в том, что он стоил нашим налогоплательщикам миллионов долларов, но и в том, что наш народ во время этой войны оказался разделенным на два враждебных лагеря, чего не случалось со времен Гражданской войны. Сторонники колониализма убеждены в том, что раз Соединенные Штаты освободили острова от испанцев, то они и должны взять на себя ответственность за судьбы обнищавших, необразованных и униженных местных жителей, объявив протекторат Соединенных Штатов. Это белыми нитками шитый предлог и слишком уж прозрачное прикрытие истинных мотивов, как и заявил сенатор Альберт Беверидж недавно в своей речи в сенате: «Держава, правящая на всем Тихом океане в двадцатом веке, – это держава, которой суждено править миром… А что касается Филиппин, то эта страна теперь станет американской республикой навсегда…» Как я ни ненавижу колониализм, вынуждена признать, что в том, что он сказал, есть доля правды. Добрая часть Филиппин приветствовала аннексию островов Соединенными Штатами, потому что, как справедливо заметил Брэд, традиционно алчные колониальные державы, такие, как Британия, Франция, Германия и даже сама Испания, все еще сторожат эту землю, и их флоты постоянно курсируют вдоль ее берегов в ожидании удобного случая наброситься на беззащитные Филиппины, как голодные волки, если Соединенные Штаты отзовут свои войска и флот.

Но есть и сторонники свободы, принципиальным представителем которых стал историк Генри Адамс, заявляющий, что лишить свободы любую страну противоречит идеалам и морали, на которых основана сама государственность Америки. В своей последней газетной статье Адамс задает болезненный вопрос: «Следует ли нам уничтожить миллион-другой филиппинцев, чтобы дать им сомнительное благо носить фланелевые нижние юбки и пользоваться электричеством и железными дорогами?»

С подобной дилеммой мы сталкивались и на Гавайских островах. «Мы будем прокляты, если сделаем это, и прокляты, если не сделаем», – как выразился Брэд.

Что же касается Гавайев, то Патрик с семьей обосновались на острове Мауи. И Брэд, и я – мы оба очень гордимся им. Он вместе с генералом Чаффи штурмовал и брал Пекин и подавлял восстание боксеров. Он был дважды ранен, и его наградили Серебряной звездой за мужество, и теперь ему присвоили чин майора. Дочери Патрика и Кэндиси Марше уже пять лет, и после Нового года они ожидают рождения второго ребенка.

Дезирэ и ее муж капитан Джеральд Мэнникс находятся на Кубе с американской оккупационной армией. Джеральд служил вместе с полковником Теодором Рузвельтом там во время войны и принимал участие в битве у холма Сан-Хуан. Их дети Дэниэл и Энсон, названные так в честь ее отца, по возрасту почти такие же, как Марша Патрика и Кэндиси.