– Сейчас-то мы живем, как говорится, для себя, – продолжает Улла. – А то, знаете, каково это, когда в доме одновременно трое подростков…

«Kаково это» я вижу на примере семьи Джейд и Леннарта Хаггстромов. Оба работают: он – строительным рабочим (сейчас окончил курсы программистов, получил повышение), она – медсестрой в центре для инвалидов.

Джейд – приветливая, спокойная, заботливая. Последнее слово требует дополнения – «заботливая о ком-то». Но на ее добром лице написана забота обо всех: муже, детях, друзьях, даже обо мне, ее временной соседке, – я живу в соседнем доме, и она все время приносит мне что-то, что очень нужно: то лекарство от больного горла, то шерстяной шарф (свой я потеряла). И, конечно, она очень заботится о своих подопечных – людях, с которыми работает в доме для пациентов с нарушенными функциями.

– Работать трудно?

– Трудно, – говорит она, – но зато какое удовольствие от результата!

Какой уж тут результат, если твои пациенты кто без рук, кто плохо видит, а кто и вовсе умственно отсталый. Но Джейд думает по-другому:

– Эти беспомощные люди учатся писать, рисовать, работать, они приобщаются к спорту и к искусству. А я этому помогаю.

Леннарт – сгусток энергии. Всегда на подъеме, всегда в хорошем настроении. Весел, любит шутить, от него идет постоянный «драйв».

Трудятся они оба очень много, и проблем у них хватает. Главное дело – строительство дома. Вернее, дом-то уже есть, но они его надстраивают, прибавляют число комнат, расширяют. Дети растут, для них нужно больше пространства. Стройкой занимается Леннарт – каждую минуту после работы и все выходные. Так что заботы по хозяйству в основном ложатся на Джейд. Она работает на полставки, после полудня уже дома.

Проблем с детьми тоже хватает. Старшей, Сессилии, уже 17 лет, она живет со своим бойфрендом. Но что-то у них там не все ладно. Она то переезжает к родителям, то опять возвращается к приятелю.

Пятнадцатилетняя Софи любит ходить на дискотеку – здесь эти танцевальные клубы разделены по возрастам. Есть для взрослой молодежи – с вином и пивом, а есть и для подростков, где за столом особенно не разгуляешься: подают только кока-колу и орешки. Но зато это прекрасное место для знакомств. Знакомится Софи преимущественно с девочками: у нее много подруг. Реже с мальчиками. Но на свидания пока не ходит:

– Когда увижу, что это надежный парень, что у него ко мне серьезное отношение, тогда начну встречаться.

– Какой парень? – смеется Леннарт. – Ты лучше об уроках думай и меньше крутись у зеркала.

Леннарт мне жалуется:

– Перед дискотекой часами макияж наводит, завивает волосы, красит губы.

– Да? – удивляюсь я. – Мне показалось, что шведские девушки не любят яркую косметику.

– Это когда они становятся взрослыми. А пока девчонки – либо перед зеркалом крутятся, либо по телевизору на моделей любуются, стараются им подражать.

Любимая передача Софи – «Топ-модель» (конкурс красоток, которые соревнуются за право быть фирменным лицом известных компаний). Если честно, то Софи пока не очень тянет на топ-модель: полноватая фигура, круглое лицо, неловкие движения. Но ведь 15 лет – переходный период, может, еще «окуклится» и станет прелестной бабочкой.

Младший, тринадцатилетний Томас, тоже, конечно, не без греха. У него не очень хорошо идет математика. Мать с ним сама занимается: как ни заглянешь, сидят оба за компьютером, решают школьные задачки. Но он не горит желанием отдавать этим занятиям слишком много времени. Только сядет с мамой за компьютер – стук в дверь: приехали друзья, зовут покататься на велике. Вот этим он готов заниматься с утра до вечера, недаром курносое его лицо пылает ярким румянцем.

Словом, семья как семья. Ничего необычного. Однако, несмотря на занятость родителей, несмотря на напряженный ритм домашней жизни, несмотря на проблемы, которых здесь не может не быть, – несмотря на все это, здесь царит удивительное спокойствие. Я люблю приходить в гости к Хаггстромам: я у них расслабляюсь. Да и каждый из них пятерых тоже, кажется, спешит домой, чтобы тут укрыться от внешнего мира с его напряжением и стрессами.

Мне трудно судить, насколько такая атмосфера типична для шведского дома – все-таки семейная жизнь обычно скрыта для посторонних глаз. Поэтому я обращаюсь к Оке Доуну:

– Характерна ли такая спокойная домашняя обстановка для шведов вообще?

– Да, это типично. Помните, я вам говорил, что шведы стараются по возможности избегать конфликтов. Они скорее склонны к согласию, готовы на уступки.

– Откуда же тогда такое количество разводов? Им же должны предшествовать конфликты?

– Видите ли, настоящие конфликты – ссоры, скандалы – у нас не очень приняты. Даже самые сложные отношения часто развиваются молчаливо.

А вот это уже оборотная сторона «шведской бесконфликтности» – молчаливое противостояние.

Моя московская знакомая Татьяна вышла замуж за шведа.

– После своего первого, московского, брака я была просто счастлива, – вспоминает она, – мой супружеский опыт запомнился мне чередой криков, брани, взаимных оскорблений… Доходило до драк. А тут – все тихо, никаких скандалов. И вообще почти никаких противоречий. Когда мой шведский муж выразил недовольство, что я часто посещаю корпоративные вечеринки на работе и не беру его с собой, я не придала этому значения. Очень уж спокойно он об этом сказал. Второе его замечание я тоже не приняла всерьез, оно мне показалось просто смешным. Я, видите ли, в гостях у его сослуживца слишком часто смеялась. Потом была еще пара каких-то замечаний, таких же пустяковых. А потом муж просто замолчал. Он и до этого не очень был разговорчив, так что я не придала этому большого значения.

– И вот однажды он приходит и говорит: «Я думаю, нам нужно расстаться, мы не подходим друг другу. Надеюсь, мы останемся друзьями». Я стала его тормошить, требовала, чтобы он объяснился. Он отвечал: «Я ведь все тебе уже сказал, мне нечего добавить». И, несмотря на мои просьбы, мольбы, рыдания, действительно ушел. Сначала жил один, недавно женился. Я вот купила сумочку, нравится? Подарю завтра его жене на день рождения.

– Вы что, пойдете?

– Да, пойду. Меня пригласили – здесь так принято.

Это еще одна особенность современной семьи в Швеции: в разводе супруги продолжают сохранять друг с другом дружеские отношения. Улла Бьёрнберг говорит, что это новая, но все более укореняющаяся тенденция: отношения между «бывшими» не прерываются. Этот новый стиль всячески пропагандируется. В том числе и на телевидении.

По семейному каналу идет ток-шоу. В центре – муж и жена, они в разводе. Рядом их общие дети – сын и дочь. Слева – новая жена бывшего мужа и ее сын. Справа – бывшая жена, ее новый муж и их общий ребенок. Вся эта «родня» рассказывает, как они взаимодействуют. Они приглашают друг друга в гости на семейные праздники. Все взрослые готовят подарки всем детям. Они друг другу помогают и в повседневной жизни. Бывшая жена рассказывает, как она навещала нынешнюю жену своего экс-супруга, когда та лежала в больнице. Дети вспоминали, как они все вместе отлично провели каникулы на даче.

Все это было немножко комично, однако смеяться мне не хотелось. Скорее, я испытала уважение к этому цивилизованному разводу. Ну не сложилось, разошлись, но зачем же, как говорится, «стулья ломать»? Зачем копить ненависть друг к другу? Зачем создавать у детей ощущение неблагополучия, недоброжелательности, разрушенного семейного мира? Хорошо, если люди сумели преодолеть свою неприязнь, изжить ее полностью. Полностью?

Ингер, учительница начальных классов, призналась мне:

– На день рождения сына я пригласила, естественно, его отца, то есть моего бывшего мужа, его жену и их общую дочь. Я всячески делала вид, что так и должно быть и что я всем довольна. Но, видит бог, чего мне это стоило. После их ухода я долго не могла уснуть: плакала в подушку – тихо, чтобы сын не услышал. Мой сын об этих моих страданиях, конечно, ничего не знает. И, надеюсь, никогда не узнает.